Дугал не одобрял этих ее коротких прогулок.

– А теперь, мама, вспомни свой возраст. Тебе следовало бы думать о своем конце, а не шастать по городу.

Любезный совет. К старушке Дугал всегда относился только любезно. Правда, взгляд у него становился страдальческим, если за чаем она брала вторую булочку, и он мрачнел, глядя, как она наверху возится с углем в крошечном ведерке, из которого подкармливала огонь. Не потому, что она тратила на это силы, а – увы! – потому что пользовалась его углем.

Дело в том, что Дугал не мог дождаться, когда она наконец умрет. Несмотря на свою экономность, он не был богат – его посредственность исключала для него оба варианта, то бишь нищету и богатство, – но он жил надеждой. Он застраховал свою мать на кучу денег. Когда она умрет, деньги достанутся Дугалу. Единственная беда заключалась в том, что старушка упорно отказывалась умирать. Она продолжала кротко потреблять пищу, чай и уголь, как будто собиралась прожить до ста лет.

Примерно через шесть недель после того, как Дугал посетил доктора Хислопа, старая миссис Тодд сама побывала в приемной Арден-Хауса. Это было одно из ее удовольствий, которым она так наслаждалась и которое испытывала так редко, – прогулка по городу. Она купила какую-то нужную ей тесьму у Дженни Маккехни («Модные товары и дамские шляпы!») и вдобавок насладилась долгим разговором с Дженни. И вот теперь, усталая, но счастливая, она на обратном пути домой заглянула к Хислопу.

– Я так много слышала о вас, доктор, что просто обязана была прийти и повидаться с вами. Не могли бы вы дать мне микстуру от кашля? У меня по ночам в горле щекочет.

Она улыбнулась ему своими темными воробьиными глазами – веселое маленькое создание.

Она сразу понравилась молодому доктору.

– Конечно, у вас будет микстура от кашля. И к тому же сильнодействующая.

Он встал, помня замечание Камерона о расходах, и добавил:

– На самом деле вам и к аптекарю не понадобится идти. Я сам все приготовлю.

– Что-нибудь согревающее, для груди, доктор, – попросила она.

– Да-да! – охотно согласился он и выдал ей лучшее, что у него было, – отличную крепкую микстуру с хлородином. – А доза – это две чайные ложки на ночь, – объявил он, облизнув и приклеив этикетку.

– Что вы сказали, доктор? – переспросила она, а затем с комичной простотой добавила: – Знаете, я плохо слышу с тех пор, как разбила очки.

Он расхохотался, притом так заразительно, что старая миссис Тодд присоединилась к нему.

– А вы смешливый, доктор, – лукаво похвалила она его, когда он проводил ее до двери. – Прекрасно! Прекрасно! Мне нравится доктор, который ценит шутку.

На следующее утро, в субботу, Тодды сели завтракать. Дугал, его жена и Джессика молча принялись за овсянку. Старая миссис Тодд так и не появилась. Затем был налит чай, и из духовки для Дугала достали яйцо в чашке, очищенное от скорлупы. А затем, бросив недовольный взгляд на настенные часы, Джесси заметила мужу:

– Почему твоя мать не может встать вовремя к завтраку? Сколько еще можно терпеть одно и то же от этой старой перечницы? Хорошо устроилась, нечего сказать. Конечно, ей нравится, что я бегаю к ней с подносом.

– По-моему, она еще даже не встала с постели, – сказала Джессика, поддержав мать. – Старая лежебока!

Дугал направил в рот под обвисшими усами полную ложку с яйцом:

– Только тепло тратим на нее впустую.

– Давай, дорогуша! – окрысившись, крикнула Джесси дочери. – Беги наверх и вытряхни ее из постели.

Джессика вскочила со стула и поскакала наверх.

Воцарилась тишина – тишина наверху и внизу. Затем вдруг раздался вопль, за которым последовал дикий топот, и на кухне снова появилась Джессика.

– Ой, божечки! – всхлипнула она. – Бабушка умерла!

Дугал выплеснул полный рот чая обратно в блюдце; Джесси выпрямилась на стуле.

– Умерла, говоришь? – прошептала она.

– Да, – проскулила Джессика и со здравомыслием, не свойственным ее возрасту, добавила: – Именно это я и сказала. Она вытянулась, как палка.

Дугал отодвинул стул и кивнул жене:

– Пошли!

Они поспешили наверх, ввалились в мансарду и там вдруг застыли на месте. Старушка лежала на спине с открытым ртом. Ее веки слиплись, ноздри сжались.

– Мама! – воскликнул Дугал, поднимая ее руку.

Но рука выскользнула и неловко упала на кровать. Последовала многозначительная пауза, в течение которой Дугал и его жена смотрели на неподвижное тело на кровати. Затем Джесси благоговейно прошептала:

– Вот и все, Дугал! Да-да, теперь она со всем этим покончила.

Дугал посмотрел на жену, шмыгнул носом и заскулил:

– О боже, о боже! Моя бедная мама умерла.

– Она у своего Создателя, Дугал, – сказала Джесси. – Мы не должны подвергать сомнению Его волю.

И, взяв мужа под руку, она повела его вниз по лестнице. На кухне Дугал опустился на стул.

– Пожалей меня! – простонал он. – Все-таки моя бедная мама умерла.

– Ты не можешь упрекать себя за это, Дугал, – твердо сказала Джесси. – Да, ты был ей хорошим сыном. И да, я сама делала для нее все, что могла. Она была достойным пожилым человеком. Рано или поздно ей нужно было уйти. И какая мирная кончина. Можно сказать, что она отправилась прижаться к груди Господней. Может, тебе принять каплю спиртного для поддержки?

Дугал снова застонал и покачал головой. Но Джесси достала бутылку из буфета в гостиной, и Дугал с видом отвращения принял более чем полстакана.

– Так-то лучше, – сказала Джесси. – Возьми себя в руки, дорогой. У тебя еще столько дел. Нужно получить справку от врача, повидать гробовщика, а еще и страховка…

Дугал поднял голову:

– Да, страховка. – Он вздохнул. – А, ладно.

Он взял свою кепку и вышел.

Сначала он отправился к доктору – Джанет открыла ему дверь.

– Джанет, мне нужен доктор, – всхлипнул Дугал, поскольку виски только усилило его горе. – Моя дорогая старая мать – она умерла во сне.

– Бедняжка! – невольно вырвалось у Джанет, а затем, строго оглядев его, она добавила: – Позвать доктора не получится. Они оба на обходе. Я скажу доктору Хислопу, когда он вернется из Маркинча.

И она захлопнула дверь у Дугала перед носом.

«Никакого сочувствия, – подумал он. – О боже, о боже, совсем никакого сочувствия в этой женщине! Моя бедная старая мать!»

По дороге к гробовщику он останавливал людей на улице, чтобы в слезах рассказать им о своей потере.

У гробовщика Гибсона он заказал гроб – хороший гроб, даже отличный по соотношению цены и качества, и не слишком дорогой. Сэм Гибсон обещал прислать за покойницей в тот же вечер.