Шейн, не таясь, жадными горящими глазами смотрел на нее. Джинсовая юбка, которая была на ней, едва прикрывала ее зад. Короткая и смелая юбка, интересно откуда она взялась? Трудно было представить такую вещь в гардеробе той Сесили, которую он увидел на кухне в первый день ее приезда.

– Куда ты?

– В ванную, – небрежно бросила она через плечо и плавной изящной походкой пошла к выходу.

Все, кто сидел за игральным столом, выжидающе поглядели на него. Шейн молчал.

Молчание нарушила Грейси:

– Она совершенно переменилась. Как это тебе удалось?

– Я тут ни при чем, – ответил Шейн, улыбаясь про себя.

Он лукавил. Конечно, Грейси была права. Без него тут не обошлось. Охваченный желанием увлечь Сесили, он зашел слишком далеко, а Сесили с его помощью, пожалуй, еще дальше.

– Еще как причем, – решительно ответила Грейси. – Сегодня вечером она проглотила три кекса и даже не посетовала, как много в них калорий.

Сесили подружилась со сладким, что сказывалось на ее фигуре, причем в лучшую сторону. Она лишь выиграла от этого, теперь ее формы стали настолько соблазнительными, что он хотел ее проглотить в буквальном смысле.

– Да неужели?

– А как она ела эту карамельку! – вклинилась в беседу Софи.

Сэм задумчиво почесал подбородок:

– Да, это было похоже на настоящее порно.

Да, так оно и было. Превосходное порно. Одно загляденье. Шейн больше не мог усидеть на месте.

– Я скоро вернусь.

Под дружный хор притворных стенаний он вышел из комнаты, отправляясь на поиски очаровательной искусительницы.

Сесили, припав ухом к двери ванной, внимательно вслушивалась – когда же раздастся знакомая поступь Шейна.

Только что она устроила настоящее представление исключительно ради него, недвусмысленно намекая ему, чего ей хочется, а точнее им обоим. Конечно, он не сможет устоять, он обязательно последует за ней.

Страсть пульсировала в ее крови. Как же она хотела его!

Она целый день сходила с ума по нему. Судя по его пылающим, кипящим взглядам, ему хотелось этого не меньше, чем ей, а его мимолетные ласки – то он пальцем коснется ее обнаженной кожи, то слегка сожмет бедро, то вопьется глазами в ее губы, – еще сильнее раззадоривали ее.

Она изнемогала от желания. У нее не было больше сил ждать.

В коридоре послышался знакомый стук его шагов. Сесили собралась и открыла двери – точно и вовремя – так, чтобы он почти налетел на нее.

Он тихо зарычал и, обхватив ее за талию, втолкнул назад в ванную. Очутившись внутри, он ногой захлопнул дверь, и громкий стук двери пробудил в ней радостное предвкушение неизбежного.

– Шейн, – простонала она, и в ее тоне не было никакой невинности.

Не говоря ни слова, он прижал ее к себе и крепко поцеловал в губы, в те самые губы, которые чуть было не свели его с ума всего несколько минут назад.

У Сесили тут же едва не подогнулись колени.

В его порыве было столько желания и эротики, что у нее закружилась голова и все поплыло перед глазами.

Она потерлась о его грудь, ее движение было красноречивее любых слов.

Ей моментально стало горячо, даже горячее, чем можно было представить.

Огонь желания вспыхнул внизу живота, он настоятельно требовал утоления.

Сесили впилась губами в его губы, жадно, с упоением, и одновременно – пальцами в его плечи. Шейн, подстегнутый ее отнюдь не нежной лаской, откликнулся на ее поцелуй с не меньшей, а скорее даже с большей страстностью. Он целовал ее так, как будто хотел войти в нее.

Оторвавшись на минуту от ее губ, чтобы перевести дух, он обхватил руками ее груди, поглаживая большими пальцами соски.

– Лолита, решила посмеяться надо мной? Сделать посмешищем?

– Да, – чуть слышно прошептал она. – Теперь накажи меня за это, возьми скорее.

Его зеленые глаза сверкнули. Он обхватил ее за плечи и, наклонившись, слегка прихватил ее за нижнюю губу.

– Ты нас всех дурачила, да? В тебе нет ни капли порядочности, зато развращенности сколько угодно.

Охваченная половым влечением, не думая больше ни о чем, Сесили принялась расстегивать его джинсы:

– Я была порядочной, пока не встретила тебя.

Ее откровенное признание Шейн встретил поцелуем, столь же горячим, страстным и волнующим, как и предыдущий.

Ободренная Сесили, до конца расстегнув молнию, просунула руку внутрь, дальше под трусы, и обхватила его плоть.

Шейн возбужденно захрипел:

– Сесили, черт, что ты со мной делаешь?! Какое блаженство!

Сознавать, что этот большой и сильный мужчина целиком в ее власти, было не меньшим наслаждением. Он хотел ее так же сильно, как и она его, – какое это было для нее мучительно сладкое осознание!

Она держала его член не сильно и не слабо, а именно так, как следовало, так, как ему нравилось больше всего. Она чувствовала это интуитивно.

Он продолжал поглаживать ее грудь, соски затвердели и мучительно ныли, молчаливо умоляя ласкать их и дальше.

– Я хочу тебя, здесь и сейчас. – Она не просила, а требовала.

Такое требование Шейн был готов с радостью удовлетворить. Он тихо заворчал, ловкими движениями рук повернул ее спиной к себе и нагнул так, что она увидела почти перед собой отражение своего лица в зеркале, висевшем над раковиной. Их взгляды встретились в зеркале. Остальное происходило стремительно. Он сорвал с нее трусики, и они упали на пол. Одной рукой Шейн нагнул ее еще ниже, так, что она теперь почти упиралась промежностью в фарфоровую раковину.

– Я сейчас возьму тебя. – В его голосе звучала одна лишь животная страсть, но Сесили хотелось именно такой – грубой и дикой, прежние сиропообразные сексуальные отношения с другими мужчинами в подметки не годились этой страсти, которой ее так щедро одаривал Шейн.

Она с похотливой улыбкой, отражавшейся в зеркале, призывно задвигала бедрами.

Судя по его лицу, он уже не владел собой. Сесили задрожала, не от страха, нет, с ним она ничего не боялась, а от неудержимого полового влечения.

Он прошептал ей на ухо:

– Вот и хорошо. Ты моя, никто тебя не отнимет у меня. Сейчас я войду в твое горячее и влажное влагалище.

Его грубые слова попали ей в уши, по возбужденным нервам спустились до самого низа, до указанного им места, и лоно начало взволнованно ритмично сжиматься.

Не теряя ни секунды, Шейн вошел в нее, произнеся с шипящим свистом:

– Тебе это понравится.

Его первое движение было уверенным, но нарочито медленным. Сесили дернула бедрами назад, подсказывая ему, что было бы неплохо ускорить темп.