Сесили нежно погладила его по лицу:

– А кто позаботится о тебе, Шейн?

Он удивленно заморгал, очевидно, не уловив смысла ее вопроса:

– Мне не очень понятно, что ты имеешь в виду.

– Ты волнуешься и заботишься обо всех, но есть ли кто-нибудь, кто позаботится о тебе самом?

Он открыл было рот, но ту же захлопнул его и нахмурился.

Прежде чем он успел собраться с мыслями, чтобы ответить, Сесили встала на цыпочки и, нежно поцеловав его, твердо пообещала:

– Я буду этим человеком.

На следующее утро Сесили едва не танцевала от радости; предаваясь мечтаниям о Шейне, она натирала ноги лосьоном с лавандой.

Прошедшая ночь стала для нее лучшей ночью всей ее жизни. Они занимались любовью, причем Шейн был несказанно чуток, внимателен, нежен. Продолжительные обворожительные поцелуи. Чудесные ласки, разговоры – отрывистые, на уровне полушепота – об их дальнейшей жизни; ей было совершенно ясно: она держит в руках его сердце, а он безраздельно царствует в ее сердце.

Запищал телефон, но Сесили даже ухом не повела. Она прекрасно знала, кто мог ей звонить, и ничего хорошего эти звонки ей не сулили, поэтому она не хотела брать трубку и портить себе настроение.

Разумеется, она не могла их игнорировать все время, она непременно ответит на них, и первым делом решительно объявит, что не намерена выходить замуж за Майлза.

Что касается ее планов на будущее, то ей пришлась по душе идея начать свое собственное дело. Дело, за которое она будет сама отвечать и которое даст средства к существованию. Она даже уже успела кое-что проверить, нашла нужные ей сведения в своем ноутбуке и сделал кое-какие подсчеты. Составила список людей, с которыми неплохо было бы переговорить.

Сесили выдавила немного лосьона и начала задумчиво наносить его на кожу. Безусловно, надо было как следует продумать все детали. Однако сейчас она была слишком возбуждена, переполнявшая ее радость мешала сосредоточиться на ее плане.

Телефон зазвонил опять. Она не реагировала.

Телефон снова запищал.

Потом опять.

Сесили нахмурилась. Ну что ж, видимо, действительно пора. Взяв мобильник в руки, она увидела пятнадцать пропущенных звонков и пять текстовых сообщений от отца. Ей стало любопытно: отец терпеть не мог набирать текстовые сообщения, а тут сразу целых пять.

Она открыла почтовую программу.

«Нам нужно переговорить».

«Сесили, срочно надо поговорить».

Два следующих сообщения по смыслу и содержанию мало чем отличались от двух предыдущих. Зато последнее, пятое… У Сесили поползли мурашки по спине и что-то оборвалось внутри, когда она прочитала его.

«Нам надо поговорить о Шейне Доноване и твоем будущем».

Сердце Сесили взволнованно забилось, перед глазами поплыли розово-фиолетовые круги, она глубоко вдохнула, а затем выдохнула, чтобы немного успокоиться. Ну что ж, момент истины наступил несколько раньше, чем она рассчитывала. Надо будет сообщить отцу, что она разрывает мнимую помолвку.

Она нажала на клавишу быстрого набора номера отца. Прозвучал всего один гудок, и Натаниэл Райли взял трубку.

– Наконец-то ты соблаговолила ответить. Очень приятно. – Он говорил сухим, жестким тоном, прежде приводившим ее в трепет. Но, как говорится, нашла коса на камень.

Теперь с ним разговаривала другая Сесили, на которую больше не действовали подобные штучки. Она изменилась, как изменилось ее отношение ко многому, что раньше представлялось важным и незыблемым, и прежде всего к отцу.

– Отец, что тебе надо?

– Мне надо, – саркастично отозвался Натаниэл Райли, – чтобы ты через пять часов была в Чикаго. У нас серьезные неприятности. Я вчера прилетел сюда, мы с Майлзом ждем тебя. Ты совершаешь глупость за глупостью, пока не поздно, надо срочно все исправлять.

Прежний страх, смешанный с почтением, зашевелился в ее душе. Раньше она смертельно боялась отцовского неодобрения, многолетняя привычка послушно повиноваться его воле не могла исчезнуть за одну минуту, но то, что пора избавляться от нее, для Сесили было очевидно – ради нее и Шейна, ради их будущего.

– Отец, я не вижу смысла продолжать нашу игру. Конечно, нам надо поговорить. Но сразу хочу тебя предупредить, я не могу выйти за Майлза. Я не буду его женой.

– Учитывая твое безрассудное поведение на благотворительном вечере, я предвидел такой ход с твоей стороны. Вот поэтому я предлагаю тебе сперва прочитать мое последнее письмо, а потом поговорим. Итак, я жду.

От страха и тяжелого предчувствия у Сесили похолодело внутри, сердце словно сжали клещами. Она открыла окно с почтой, нашла последнее сообщение от отца.

Тема: «Мы готовы опубликовать эту статью в пять часов сегодня днем».

Она открыла присланный ей PDF-файл и принялась быстро читать. От того, что там было написано, у Сесили перехватило дыхание, холодные мурашки побежали по спине, а потом ее бросило в озноб. В статье выдвигалась гипотеза и приводились якобы факты, утверждавшие о наличии у Шейна Донована «смазочных фондов» для подмазки влиятельных лиц с целью получения выгодных контрактов от города.

Голос Сесили задрожал, когда она поднесла трубку к уху и тихо промолвила:

– Но ведь это все неправда.

– Неправда или правда, – оборвал ее Натаниэл Райли, – какая разница. Так получилось, что я немного знаком с новым главой отдела городского планирования и строительства. Он явно не в восторге от Донована, более того, новый глава копает под Донована, ему нужен лишь повод, чтобы отказать тому в заключении контракта.

У Сесили кошки заскребли на сердце, неприятный горький комок подкатил к горлу и застрял там; она знала, какие у Шейна серьезные неприятности из-за разногласий с главой городского строительства:

– Это что – шантаж?

В трубке повисла напряженная, многозначительная тишина.

– Давай лучше назовем это мотивацией.

– Для чего ты это делаешь? Разве тебя волнует то, что я собираюсь выставить свою кандидатуру на выборах в конгресс?

Отец-сенатор расхохотался, и Сесили сразу возненавидела его:

– Неужели ты действительно думаешь, что все это затеяно ради тебя?

Слезы выступили на ее глазах, она без сил опустилась на кровать. Все ее хорошее настроение моментально исчезло, пропало, словно мираж в пустыне. Как же она заблуждалась! Конечно, отцу не было и нет никакого дела до нее.

– Но ведь я твоя дочь. Неужели тебе это безразлично?

– Я делаю это ради тебя, ради твоего же собственного блага. И какова твоя благодарность? Ты собираешься погубить все свое будущее из-за интрижки с каким-то рабочим-строителем?