Я постарался сделать серьезное лицо.

– Э… э… просто хорошее настроение.

– Сейчас оно станет еще лучше, – пообещалахозяйка.

– По какой причине? – удивился я.

– Я очень хорошо знаю, как ты любишь оставаться домаодин, – хмыкнула Нора, – и сегодня тебе предоставится такаявозможность. А ну, шагай в мой кабинет.

Я покорно пошел за неловко ковыляющей Норой. Все-такисчастье относительная вещь. Какая-нибудь дама, обладай она походкой Элеоноры,ходи переваливающейся с боку на бок уткой, скорей всего бы считала себянесчастной уродкой, надевала длинные, до полу, юбки, не нашла бы мужа изакончила жизнь с ощущениями горькой неудачницы. А Элеонора абсолютносчастлива, вовсе не стройные и, честно говоря, некрасивые ноги она украшаетстрашно дорогой, кичево-модной обувью, юбки у моей хозяйки теперь почти донеприличия короткие, и при каждом удобном случае она говорит:

– Я схожу… – или, – сбегаю сейчас…

Для Норы, вставшей из инвалидной коляски, даже хромые ногиявляются невероятным счастьем, все дело в точке отсчета.

– Значит, так, Ваня, – хлопнула ладонью по столуНора, – я уезжаю на три дня в больницу.

– Что случилось? – испугался я.

– Плановая сдача анализов и обследование, чистаяерунда, – отмахнулась Нора, – но, как человек аккуратный, хочу датьтебе кое-какие указания.

Я вытащил блокнот и карандаш.

– Слушаю.

– Разбери библиотеку.

– Да.

– Сделай каталог.

– Боюсь, не успею, книг очень много.

– Сколько сможешь, – стала накаляться Нора, –если будешь работать не покладая рук, выполнишь большую часть задания, главное,не носись по городу за обновками для Николетты.

– Но я вовсе не собирался…

– Сделай одолжение, слушай молча, – загремелаНора, – хочу тебе открыть одну тайну, мало ли что со мной случится. Гдесейф, знаешь?

– Да, конечно.

– Шифр помнишь?

– Естественно!

– Отлично. Но, Ваня, в моем доме есть еще один тайник.

– Да? – слегка растерянно спросил я.

Нора кивнула:

– Именно так. Он тут, в кабинете, вот гляди, есливлезть в письменный стол, вынуть все ящики из «ноги»… Действуй, Ваня, чегозаснул?

Я начал выполнять требования Элеоноры – сначала вытащил из«гнезд» и поставил на пол ящики, набитые всякой лабудой, потом снял панель,прикрывавшую низ тумбы, и увидел в небольшом пространстве железную коробку.

– Тут все самое ценное! – закричала вдругНора. – Вот ключ от шкатулки, без него ее не открыть! И сломать нельзя,замок с секретом, начнет посторонняя рука отмычкой ковырять, мигом внутриспециальный механизм сработает, и содержимое сгорит. Сейф по принципу «если немне, то и никому» сделан, ясно?

Я, слегка ошарашенный новым обстоятельством, кивнул.

– Вот ключ, – протянула мне Нора изогнутуюжелезку, – повесь на шею и не снимай никогда, спи с ним!

– Хорошо.

– И не уходи из квартиры.

– Ладно.

– Ваня!!!

Я спохватился и произнес нечто вроде торжественного обещанияпионера: «Торжественно клянусь и обещаю быть верным делу хранения шкатулки»…

Успокоенная Нора уехала, а я засел за каталог. Тем, ктоникогда не занимался подобной работой, сообщу, что она нудная,тоскливо-методичная, и устаешь от написания карточек хуже, чем от рытья канавы.

Около шести вечера я пообедал и, несмотря на две чашки кофе,начал отчаянно зевать.

– Поспал бы часок, – заботливо предложила Вера,моя грязные тарелки.

– А работа? – еле ворочая языком, напомнил я.

– Толку от тебя сейчас все равно нет, – вздохнуладевушка, – ложись, покемарь, я разбужу тебя через два часа, встанешь ипродолжишь работу.

Желание смежить веки было настолько сильным, что я не сталвозражать, а доплелся до кровати и упал в нее, успев подумать: «Оказывается,выражение «сон валит с ног» соответствует действительности».

До носа долетел неприятный запах сырости, глазараспахнулись, взгляд обежал комнату: серо-желтые обои, на потолке следыпротечки, покосившийся трехстворчатый гардероб, тумбочка и окно, напоминающеебойницу.

Я сел, потряс головой, затем встал и, чувствуя слабость вногах, добрел до подоконника и глянул на улицу. Похоже, помещение, в которомневесть каким образом очутился Иван Павлович, находится на втором этаже, передзданием простирается площадь, забитая палатками, далее желтеет особняк, накотором пламенеет огромная вывеска «Молостово». Очень напоминает зданиевокзала. Внезапно мне стало жарко. «Молостово»? Минуточку, я сошел с ума? Какимобразом я попал сюда? Господи!!!

– Иван Павлович! – раздалось из противоположногоконца комнаты. – Ну разве можно так вскакивать?

Я ощутил приступ головокружения, вцепился пальцами вподоконник, обернулся и увидел симпатичную девушку в белом халате.

– Ну вот, – всплеснула она руками, – насекунду отлучилась, а вы именно в этот момент и проснулись.

– Вы кто?

– Галя, – улыбнулась особа.

Я собрался продолжить расспросы, но тут дверь сновахлопнула, и в крошечном помещении стало тесно от людей: Нора, мой друг и посовместительству сотрудник милиции Макс, Андрей Владимирович – личный врачхозяйки, парочка незнакомых мужчин с хмурыми лицами, женщина в белом халате…

– Это что? – растерянно попятился я.

Андрей Владимирович ухватил меня за руку.

– Сядьте, голубчик. Аня, возьмите кровь на анализ,Галя, принеси шприц.

– Кто вас сюда привез и почему я сам тутоказался? – недоуменно вопрошал я, стойко терпя уколы.

– Он в порядке? – перебила меня Нора.

– Да, – кивнул врач, – я говорил ведь, чтоэто простая, но очень эффективная комбинация из снотворного и…

– Тогда поехали в Москву! – велела хозяйка.

– Объясните, в чем дело, – окончательно растерялсяя.