– Дома! – гаркнула хозяйка. – Тут близко,мигом долетим. По коням, господа!

В кабинет Нора пригласила лишь Макса и меня. АндрейВладимирович, медсестры и мрачные мужики остались пить чай на кухне.

– Садись, Ваня, – велела Элеонора и вдруг радостнодобавила: – Я нашла Франсуазу!

– Кого? – подскочил я.

Нора и Макс переглянулись, потом приятель сказал:

– Уж извини, пришлось тебя использовать в качествеподсадной утки.

– Меня?

– Ну да.

– Простите, господа, – решительно сказал я, –но я ничего не понимаю.

– Если сейчас спокойно выслушаешь меня, торазберешься, – пообещала Нора, – кстати, где ключ от сейфа? Ну тот,что я велела на шее носить.

Я схватился за грудь.

– Пропал.

Элеонора радостно засмеялась:

– Теперь понял?

– Нет.

– Ну тогда по порядку, – потерла рукихозяйка, – значит, слушай. Борис Гофмайстер, богатый ювелир и вдовец, отецкрасивой юной девушки, совершил слегка опрометчивый поступок – взял и влюбилсяв Ольгу Корякину. Соображаешь, о ком идет речь?

– Ну да, – кивнул я, – бывшая сотрудницалавки писателей, в молодости хорошенькая брюнетка, она мне азбуку подарила.

Нора усмехнулась:

– Знаешь, Ваня, в годы советской власти писателисчитались элитой. Многие из них были вполне обеспечены, имели машины, дачи идаже ездили на отдых в Болгарию! Ясное дело, что некоторые женщины были готовына все, чтобы стать спутницей жизни члена Союза, а где лучше всего ловитьтворческую личность?

– В издательстве, – ответил я.

– Э нет, – продолжала улыбаться Нора, – тамони появляются редко! Более эффективные места для охоты иные: Центральный домлитераторов, так называемые дома творчества, например, в Переделкине, иполиклиника. Среди этих мест ЦДЛ, безусловно, первенствовал. Во времена твоегодетства, Ваняша, там обслуживающий персонал, ну, администраторы, работницы бюропропаганды и всяких отделов, типа творческих кадров и иностранного, состоял восновном из женщин, как на подбор, красавиц. Любая могла смело стать «МиссМосква», но у большинства девушек была иная задача – превратиться в супругупрозаика или поэта, на худой конец критика. А на официанток местного ресторанаприходили полюбоваться даже сверхизбалованные советские актеры: Машенька,Анечка, Валечка и другие были так хороши, что впору снимать их в кино.

Какие драмы разыгрывались в ЦДЛ! Какие писатели бросалипрежних жен и уходили к молоденьким! Какие скандалы с битьем зеркал случались встаром здании на улице Воровского, ныне Поварской! Бог мой, для описаниясобытий не хватает Гомера! Чего стоила хотя бы история поэта К., с которымпрощались два раза. Одна церемония состоялась для троих детей и экс-жены,вторая для молодой супруги и официального бомонда.

Олечка Корякина была из тех девочек, которые очень хотелистать обеспеченными супругами литераторов. Едва закончив училище, она поогромному блату устроилась в буфет ЦДЛ и открыла охотничий сезон на мужа.

Сначала девочка совершила ошибку – в семнадцать лет оназабеременела от одного маститого поэта и родила мальчика, Владю. Юная Олечкаполагала, что жена рифмоплета, узнав об измене, соберет чемодан и уйдет,оставив четырехкомнатную квартиру и двухэтажную дачу. Поэтому молодая матьявилась к законной супруге, положила перед той пищащий сверток и заявила:

– Ваш муж стал отцом, о чем вы и не подозреваете.

Ох, как ошибалась наивная девочка! Официальная мадам и несобиралась лишаться благ из-за, как она выразилась, «зигзага» мужа. ПротивОлечки ополчилась целая рать: дети поэта, которые были старше незадачливойлюбовницы, подруги дамы и даже коллеги по работе. В результате Корякину выгналивон, правда, поэт признал мальчика, дал ему свою фамилию и денег на коляску,потом устроил Олю на работу в Лавку писателей, но это все, более никакойпомощи. С тех пор жизнь девушки – череда романов, ни один из которых незакончился законным браком. Отчего Олечке не везло? Понятия не имею. Может, нахорошеньком юном личике слишком явно читалось слово «деньги»? Или Оля просто неумела долго находиться «в образе», слишком рано из-под грима милой девушкивылезало мурло прожженной тетки? Другим фартило, они находили богатых мужей, аОля по-прежнему сладко улыбалась, отпускала книги членам Союза, завязывалабыстро заканчивающиеся отношения и… все!

Сына Ольга ничтоже сумняшеся сдала на пятидневку, ребенокужасно мешал матери, порой она забывала его забрать в пятницу, маленький Владярос сорной травой. После детсада он плавно переместился в интернат и, к вящейрадости мамы, оказывался дома лишь на каникулах. Впрочем, в летние месяцы Оляотправляла сына на весь сезон в лагерь.

Когда мальчику исполнилось четырнадцать, возможностьпребывания для него в интернате закончилась. Далее жизнь Владика могла потечьпо одному из двух путей: мальчик после окончания восьмилетки поступает в ПТУ иполучает рабочую специальность, либо он завершает десятилетку и идет винститут.

И тут, впервые за долгие годы, Ольгу вызвала к себе директоринтерната и отчитала по полной программе. Слегка испуганная Корякина, неудосужившаяся даже заглядывать в дневник к парню, была поражена. Оказывается,Владя сплошной отличник, у него явный талант к математике и отличная фантазия.Парень одарен сверх меры, способен стать и ученым, и писателем, и артистом.Владя звезда местного театрального кружка, он завален похвальными грамотами отроно, ему следует продолжить образование в нормальной школе.

Присмиревшая Оля забрала мальчика домой и определила вближайшее общеобразовательное заведение. Через месяц ей стало ясно: жить спарнем невозможно. Нет, Владя вел себя превосходно, он исправно учился и неимел пороков: не пил, не курил, не ухаживал за девочками, не гулял за полночь.Но мальчика следовало кормить, поить и одевать. Владя самостоятельно не могдаже заварить чай, сказалась жизнь, проведенная в интернате, в приюте дети, какправило, не видят бытовой стороны жизни, их не пускают на кухню и в прачечную,они не ходят в магазин, не слышат семейных ссор, не принимают участия вразговорах взрослых, обсуждающих очередные покупки, и чаще всего не общаются с мужчинами,потому что педагоги в подавляющей своей массе являются женщинами.