— Если хотите утром, услыхав противный звук будильника,моментально вскочить с кровати, положите сверху на часы мышеловку…

* * *

Говорила я долго, Виктор молчал. На его лице не отражалосьникаких эмоций. Пару раз он кашлянул, но это оказались единственные звуки,изданные им за то время, что длился мой рассказ.

— Доказательств вины Кати у меня нет, — наконец добралась ядо конца, — одни догадки и предположения. Выводы сделаны на основе логическихрассуждений. Имеется белое платье, я слышала от Дегтярева, что теперь вродеможно доказать: одежду носил определенный человек, какие-то следы находят наткани, какие-то частицы…

— Ну да, — кивнул Виктор, — это не новая методика. Допустим,мы имеем футболку, забытую на месте происшествия, и парня, который намертвоотрицает свою причастность к убийству. Доказать, что он носил прикид, оченьлегко, даже элементарно. Поэтому платье нам обязательно расскажет, кто в немщеголял.

— Катя! — тоскливо воскликнула я. — Вот ужас-то!

Виктор моргнул раз, другой.

— Послушай, — неожиданно сказал он, — ты нашла кучу сведенийи являешься бесценным свидетелем.

Кстати, в ведомстве твоего любовника…

— Кого? — подскочила я.

— Ну, извини, — быстро поправился Виктор, — сослуживцытвоего гражданского мужа…

— Ты о ком толкуешь? — неожиданно для себя я тоже перешла сним на «ты».

— О Дегтяреве, — улыбнулся собеседник.

— Мы просто друзья.

— Пусть будет так!

— Это правда!

— Сия информация не имеет принципиального значения.

— Но…

— Да какая мне разница, с кем ты спишь, — вздохнул хозяинкабинета, — речь идет о другом. В общем, в том месте, где служит Дегтярев, оДарье Васильевой ходят легенды. Недавно их начальство на одном совещании,упрекая сотрудников, воскликнуло: «Да вы просто васильевщиной занимаетесь!»

Я уставилась на Виктора.

— И к чему ты это расказываешь?

— Да к тому, что, нарыв кучу сведений, ты порой не замечаешьмаленьких, но кардинально меняющих ситуацию фактов.

— Каких в данном случае?

Виктор улыбнулся.

— Их много. Но есть один, который в прямом смысле на виду.Скажи, Катя носит серьги?

— Серьги?

— Ну да. Только не говори, что не знаешь про такиеукрашения.

— У Катерины много драгоценностей.

— Помнишь, что было в ушах девочки, когда ты увозила ее вЛожкино?

Я напрягла память.

— Да! Очень симпатичные сережки в виде розовых бабочек,усыпанных мелкими бриллиантами.

— Поняла теперь?

— Нет.

— Вспомни свой визит к Темкиной, начальнице отдела НИИ, гделюдям составляют родословные. Яна Валерьевна сняла у тебя с руки часы.

— Да! Точно.

— Ты только что сказала: у противной бабы на кофте былаброшь…

— Розовая бабочка в бриллиантиках, — подскочила я, —украшение слишком нежное, девичье, оно не подходит гиппопотамихе. Ой! Конечно!Серьги и…

— ..брошь являются одним комплектом, — кивнул Виктор. — ЯнаВалерьевна верна своей привычке брать у клиентов понравившиеся ейдрагоценности.

— Но зачем Катя к ней ходила?

Виктор покашлял.

— Ну ладно, слушай. Ты уже знаешь, что Адашевы и Ицхаковывраждовали друг с другом?

— Конечно. Одно время, правда, «бои» прекратились, но послесвадьбы Зелимхана и Асият вспыхнули с новой силой.

— Верно, — кивнул Виктор, — Адашевы приехали в Москву, ихприютил родственник. Знаешь, что случилось с Ицхаковыми? У них ведь осталисьмальчик Рамазан и девочка Аминат?

— Ну.., наверное, детей отправили в детский дом.

— Нет. Рамазан хоть и был почти ребенком, обладал цепкимумом и прозорливостью. Поняв, что семья погибла, мальчик, прихватив баул сценностями, убежал вместе с сестрой в Москву. Адашевы убивали Ицхаковых, а теподжигали дома своих врагов и стреляли в тех, кто был кровно с ними связан. Новот деньги, драгоценности ни первые, ни вторые друг у друга не крали. Кровнаяместь никак не связана с воровством.

Более того, взять что-либо, ранее принадлежавшее врагу,считается подлостью. Адашевы, уничтожив Ицхаковых, не прикасались к тому, чтонакопили кровники.

Рамазан остался единственным владельцем родового богатства.

Как брат и сестра добирались в столицу, каким образоммальчик, тащивший в левой руке чемодан с украшениями, а в правой — малолетнююсестру, сумел не попасться на глаза милиции, отдельная история. Думаю, чтобольшинство его родственников не справились бы с задачей, но Рамазан считалсебя старшим в роду и ответственным за сестру.

Прибыв в столицу, Рамазан отыскал дальнего родственника,который с радостью принял детей, имевших при себе огромные ценности. Не следуетдумать, что только в наше время все можно купить за деньги. Наверное, яразочарую тех, кто с ностальгией вспоминает советские времена, но и тогда захорошую сумму вы могли приобрести документы на другое имя.

Рамазан побоялся оставаться Ицхаковым. Он хорошо знал: егофамилия истреблена полностью. Седьмая вода на киселе, обитающая в Москве ипринявшая сирот, на самом деле могла считаться родней с огромной натяжкой. Уматери Рамазана имелась сестра, у той муж, а у него отец, брат которого женилсяна женщине по имени Зинаида. Вот к сыну этой бабы и приехали малолетниебеженцы. Фамилия мужика была Степнов, а Рамазан хорошо понимал несколько вещей.

Ицхаковых, кроме них, нет, предательницу Асият мальчиктеперь родней не считал. Адашевых на земле пока больше. Месть объявлена, иостатки Адашевых вполне способны добить двух малолетних Ицхаковых.

Следует тщательно спрятаться. Затаиться, а уж потомрасправиться с Зелимханом, Асият и остальными врагами. Рамазан хорошо усвоилуроки деда, а старик, воспитывая из внука мужчину, частенько повторял:

— Терпение — главная доблесть. Если долго сидеть на берегуреки, течение обязательно пронесет мимо труп твоего врага. Выжди время и нанесиудар наверняка.