История подлила масла в огонь джордановской жажды борьбы и побед, объяснял Ваккаро, начавший немало времени проводить вместе с Джорданом «за кулисами». «Ситуация стала его личной опорой, – вспоминал Ваккаро. – Вот почему нам довелось увидеть, как этот человек превращается в беспощадного убийцу на паркете, каким он в итоге стал. Он их всех взял в оборот. Он никогда не забывал тот день. Сегодня он улыбается и целуется с каждым из них и все такое, но он никогда не забывал ту историю. Это было первое публичное унижение Майкла Джордана. Помнит ли кто-нибудь из этих ребят об этом? Признается ли кто-нибудь из них? Когда его оскорбил Айзея – выдающийся игрок, что очевидно, – Майкл запомнил это, и мысль о произошедшем долго сидела в его мозгу».

Первую игру после рождественского перерыва команда «Пистонс» должна была проводить на чикагском «Стэдиуме», и, когда репортеры задали Томасу вопрос о его участии в сговоре против Джордана, Томас был явно раздражен: «Такого никогда не было, – сказал он. – Я был очень расстроен, когда прочитал об этом. Это может нанести ущерб нашей с Майклом потенциальной дружбе». Перед игрой звезда «Детройта» отправил Джордану послание с предложением переговорить. Получив короткую аудиенцию, Томас извинился перед Майклом, но Джордан позже окрестил эти извинения «по большей части показушными». В тот вечер Джордан набрал 49 очков, сделал 15 подборов и помог «Буллз» одержать победу в овертайме со счетом 139: 126. В одном из отрывов Джордан намеренно взял паузу, давая возможность Томасу подбежать поближе, после чего эмоционально исполнил слэм-данк, который ведшие трансляцию комментаторы тут же нарекли издевательским. После матча Томас вновь разгневался на журналистов: «Все кончено. С этой историей кончено», – сказал он им. Но их конфликт был далеко не окончен, что станет ясно в последующие сезоны, когда «Буллз» будет биться с «Пистонс» в борьбе за лидерство в Восточной конференции.

Возросший градус конкурентной борьбы был лишь одной из многочисленных перемен, происходивших в жизни Джордана. Во время матча Всех Звезд в Индианаполисе владельцы «Буллз», бывшие хозяевами команды на протяжении более чем десяти лет, раскрыли свои планы по продаже контрольного пакета клуба Джерри Райнсдорфу. Райнсдорф сказал прессе, что передача клуба в его руки будет завершена к 1 марта 1985 г.

Джордан и «Буллз» ждала в концовке сезона удручающая серия из 12 поражений подряд на выезде, после чего они завершили регулярный сезон с результатом в 35 побед – впечатляющий прогресс по сравнению с предыдущим сезоном, когда им удалось выиграть лишь восемь матчей, – и вышли в плей-офф впервые с 1981 г. Но из-за того, что переднюю линию команды скосили травмы, «Буллз» проиграла «Милуоки» в серии 3–1.

«По мере продвижения по сезону Майкл становился все более и более значимым в глазах фанатов, – вспоминал ассистент тренера Билл Блэр. – Помню нашу поездку в Вашингтон, где мы гарантировали себе место в плей-офф. Два дня спустя нам предстояло играть в Филадельфии, но Майкл остался в Вашингтоне, где встретился с сенатором Биллом Брэдли и появился в конгрессе. Потом он сел в самолет и ночью прилетел в Филадельфию. На следующий день Майкл был в ударе, набрав 40 очков в игре против «Филли». Тогда стало понятно, что он может решать все свои небаскетбольные дела и все равно добиваться результата».

Поражение в Филадельфии довело безвыигрышную серию Джордана против Джулиуса Ирвинга и его «Сиксерс» до пяти матчей. Давно известный своим благородным отношением к игре Ирвинг не принимал участия в сговоре на матче Всех Звезд, хотя тоже имел договоренность с Converse. Однако тренеру «Сиксерс» Мэтту Гукасу было интересно, какой эффект окажет на горделивого Ирвинга вся эта шумиха вокруг персоны Джордана. Гукас имел возможность вблизи наблюдать за развитием карьеры Доктора Джея на протяжении более чем десяти лет – сначала как комментатор, потом как ассистент «Сиксерс», а затем как главный тренер. «Я видел Дока со всех этих точек зрения, – вспоминал в интервью 2012 г. Гукас, поигравший вместе с Уилтом Чемберленом в составе великолепных «Сиксерс» образца 1967 г. – Как личность Джулиус обладал просто гипнотической притягательностью, а статус, который имела наша организация благодаря ему, то, как его почитали, и то, как он относился к людям, – все это было просто фантастическим. Казалось, что у него всегда есть время для кого угодно, независимо от того, что это за человек. И он был искренен в этом. Джулиус уже приближался к концу карьеры, когда Майкл только начал расцветать. Но знаете, я думаю, что они питали друг к другу взаимное уважение, и Майкл всегда был… не хочу сказать «осторожным», но он всегда следил за тем, чтобы выказывать должное уважение Джулиусу как звезде баскетбола и человеку в целом, он всегда чтил то, что Джулиус привнес в NBA задолго до него, ведь Ирвинга считают человеком, принесшим в профессиональный баскетбол «вау-фактор». И мне кажется, Док это ценил. Майклу, к сожалению, не довелось сыграть против Дока на пике его карьеры. Но я вам так скажу, я видел несколько их матчей друг с другом. Док не просто достойно за себя постоял, но и в ряде ситуаций оказывался победителем. Я говорю не о противостоянии один на один. Только о командных схватках. Но Док всегда удивлял в такие моменты, и каждый раз, когда мы играли против Майкла, он выкладывался чуть больше, чем обычно. Великие игроки не хотят быть униженными. Они знают, что, если выйдут на паркет с привычным настроем, так, как будто это просто очередная игра из 82 игр сезона, Майкл выставит тебя в очень неприглядном свете. Очень. Так что они всегда были готовы к вызову».

Гукас признавался, что он тоже попал под воздействие чар Джордана в те первые сезоны Майкла в «Чикаго». Тренер «Сиксерс» вспоминал, что как-то раз перед игрой на «Стэдиуме», в раздевалке, его не отпускала мысль о том, как можно закрыть Джордана. «Раздевалка «Стэдиума» была старой, сырой и просто ужасной, – вспоминал Гукас, – но сама арена была великолепна. Этот стадион был моим любимым, мне очень нравилось там бывать и играть. Помню, что мы готовились к матчу. Ситуация была такая, что обе команды шли очень плотно, и я пытался удостовериться, что наши парни готовы к борьбе. Я все говорил и говорил про Майкла. Док сидел, опустив голову, он завязывал шнурки или что-то вроде того. Наконец он поднял голову. Он уже наслушался. И сказал: «Эй, минуточку. Мы тоже умеем играть, знаете ли». Я произнес: «Ты прав». Это был ценный урок. Довольно болтовни. Мне не нужно было так долго рассуждать о том, как он хорош», – вспоминал, смеясь, Гукас. И добавил: «Док и Эндрю Тони вышли на паркет и стерли Майкла в порошок в тот день. В некоторых эпизодах игры Джулиус неизбежно оказывался один на один против Майкла. После игры Док выразительно на меня посмотрел. У него еще был порох в пороховницах».

Дин Смит посоветовал Джордану прослушать курс лекций по коммуникациям в Университете Северной Каролины, чтобы лучше подготовиться к интервью и появлению на публике. Его дебют в NBA не обошелся без пары неловких моментов и проявлений нерешительности, но этого следовало ожидать. Он мог полагаться на одно только свое хладнокровие в общении с прессой, и его взаимоотношения с ней на всем протяжении карьеры будут великолепными, даже в те моменты, когда журналисты сильно его раздражали. Почти в одночасье местные теле- и радиостанции, которые прежде проявляли минимум интереса к «Буллз», изменили свое мнение и начали активно освещать жизнь новой городской звезды. «Он всегда выражался очень четко, – объяснял бывший чикагский телепродюсер Джефф Дэвис, – и был удивительно фотогеничен». С той поры известность Джордана очень быстро набирала обороты. Все началось с рекламных кампаний Nike и нарезок с лучшими моментами его игры, которые, в свою очередь, подпитывали сарафанное радио, все сильнее раскручивавшее маховик его популярности, что скоро перерастет в манию.