Но я не успела ничего предпринять.

Окнолог поднялся из дыма. Язмин, стоящая между рогами зверя, улыбалась безумной улыбкой. Окнолог взмахнул крыльями, направляя свирепый порыв ветра в нашу сторону. Оникс делал все возможное, чтобы остаться на месте, но я чувствовала, как его мышцы дрожат от напряжения и усталости.

– СБРОСЬ ЕЕ!

Оникс перевернулся на бок и вздрогнул всем телом. И в следующий момент я осознала, что стремительно падаю сквозь дым, истошно крича во все горло. Нет, я не могла умереть вот так просто. Я ведь не спасла Лендрию и не добилась справедливости для заклинателей. Я так и не успела пожить нормальной жизнью вместе с Ноком, как мы мечтали.

Слезы катятся по щекам. Ветер свистит в ушах. Черное облако дыма закончилось, и теперь я могла видеть, что падаю навстречу неминуемой гибели. У меня нет зверя, которого я могу призвать себе на помощь. Большинство из них сражается в битве. К тому же Оникс всегда был единственным летающим зверем, достаточно сильным, чтобы выдержать мой вес.

Ах, Оникс… Слез стало больше. Мне пришлось пройти через множество испытаний, чтобы его приручить. Мой путь начался вместе с ним. Все хорошее в моей жизни произошло потому, что я нашла его. Потому что он оказался именно тем зверем, который мне нужен. Он помог доказать мою невиновность заклинателям и мою верность зверям.

И я никогда больше его не увижу.

Собрав последние силы, я закричала так громко, как только могла.

– Оникс!

Земля приближалась. Солдаты становились все более четкими. Я увидела Рейвен, Гейджа, Нока… Громкий рык прорвался сквозь свист воздуха, а потом я увидела своего любимого зверя. Он стремительно летел вниз, а за ним гнался разъяренный Окнолог. Его брюхо покраснело, и дракон открыл пасть, готовясь выпустить очередной залп огня.

Лязг мечей совсем близко. Крики стали громче, земля ближе. Я отвела взгляд и посмотрела вверх. Если я умру, то перед смертью я лучше буду смотреть на своего зверя. Зверя, который указал мне правильный путь и изменил мою жизнь.

Оникс снова зарычал, а затем внезапно оказался подо мной. Я ударилась о его спину и судорожно обхватила его руками и ногами. Меня накрыло волной облегчения, и я прерывисто всхлипнула, уткнувшись носом в его шею.

– Ты спас меня.

Не знаю, как ему удалось побороть магию Окнолога, но это не важно. Он в очередной раз спас меня.

Окнолог яростно взревел, а затем вокруг нас начался дождь из огня. Оникс уворачивался влево и вправо, пытаясь спастись от пламени, однако последний маневр оказался недостаточно быстрым. Струя огня задела нас слева, прожигая крыло Оникса и раскаляя мои доспехи. Все мое тело пронзила жгучая боль, и я закричала. Мияд взвыл, и мы упали на землю и стали кататься по траве. Это помогло справиться с огнем, но не с болью.

В глазах потемнело.

– Оникс, – выдавила я и поползла к нему по выжженной земле.

Он ответил тихим, едва слышным рычанием. Я сорвала с себя доспехи, стремясь как можно быстрее избавиться от раскаленного металла. Мы с Ониксом упали за полем боя, но достаточно близко, чтобы я все еще слышала крики и звон клинков. Земля задрожала, когда Окнолог приземлился в нескольких метрах от Оникса. Его когти оставили огромные борозды на равнине. Чудовищные крылья раскрылись, погружая мир в тень. Окнолог взмахнул ими, и если бы я стояла, то меня сбило бы с ног потоком воздуха. Отступив назад, дракон зарычал, обнажая бесконечные ряды острых зубов. Его рот настолько огромен, что Окнолог способен проглотить Лахарока целиком.

Язмин крепко сжала рога и подалась вперед.

– ИГРЫ КОНЧИЛИСЬ.

И снова голос звучал так, будто она и Окнолог говорили одновременно. Заклинательница и зверь будто бы стали единым целым. Я даже не уверена, что Язмин контролирует ситуацию. Мышцы Окнолога дрогнули, как будто он не хотел смотреть туда, куда смотрит Язмин.

Встав на четвереньки, я поползла к Ониксу и встала между ним и Окнологом.

– Язмин, остановись. Если ты продолжишь в том же духе, то от мира не останется ничего, кроме пепла.

Я широко развела руками, морщась от острой боли в боку. Равнины за пределами Вильхейма выжжены дотла. От земли вверх поднимается дым, в воздухе витает тяжелый запах крови и горелой плоти. Цветущие луга превратились в безжизненные черные пустыни.

Я должна испытывать ужас и ненависть к Язмин, и всё же… Как глава Совета я понимала ее отчаянное желание защитить наш народ любой ценой. Но Язмин обратилась к темной магии ради своих целей и потеряла душу. Винн тоже изменился, когда обратился к темной магии. Какими бы благими ни были его намерения в самом начале, всё закончилось тем, что он лишился не только рассудка, но и жизни. Глядя сейчас на Язмин, я понимала, что с ней происходит то же самое. Но, может быть, еще не поздно. Может быть, ее еще можно спасти.

– Пожалуйста, подумай о своих людях, – попыталась я, с трудом стоя на ногах.

– О ЛЮДЯХ? – презрительно сказала она. – МОИ ЛЮДИ ОТВЕРНУЛИСЬ ОТ МЕНЯ. ОНИ НЕ ВЕРИЛИ В МЕНЯ. ХОТЯ Я БЫЛА ПРАВА С САМОГО НАЧАЛА.

– Я знаю.

Она продолжала говорить, как будто не слышала меня.

– А КОГДА Я ПОПРОСИЛА ИХ ПОЙТИ НА ВОЙНУ, ОНИ ВЗБУНТОВАЛИСЬ. НО КОГДА ТО ЖЕ САМОЕ СДЕЛАЛА ТЫ… – Она смотрела на меня полным ненависти взглядом. – ОНИ ПОЧЕМУ-ТО ПОСЛУШАЛИ ТЕБЯ.

– Мне жаль, Язмин. Мне жаль, что они не слушали, что я не слушала. Но сейчас я тебя слышу. – Я сделала несколько осторожных шагов вперед. – Селеста не хотела бы такого исхода. Ты сама это прекрасно понимаешь.

– НЕ СМЕЙ ПРОИЗНОСИТЬ ЕЕ ИМЯ! – проревела Язмин, и ее гневный голос надломился. Окнолог высоко вскинул голову. – ОНА НЕ ДОЛЖНА БЫЛА ДЕЛИТЬСЯ С ЛЮДЬМИ СВОЕЙ СИЛОЙ. СВЯЩЕННЫЕ УЗЫ ПРИНАДЛЕЖАТ ЛИШЬ ЕЙ И НАМ, ТВАРЯМ. ВЫ ВСЕ НЕДОСТОЙНЫ ЭТОЙ МАГИИ.

Лицо Язмин исказилось, и она крепче сжала рога Окнолога. Он, казалось, этого не замечал.

– Почему это? Мы любим наших зверей всем сердцем, – сказала я. Если раньше я говори- ла с Язмин, то сейчас обращалась только к Окнологу. – Точно так же, как Селеста любила тебя.

– МОЛЧАТЬ! – проревел он и повернул голову в сторону битвы. – ИДИТЕ КО МНЕ. ХВАТИТ ЗАЩИЩАТЬ ЗАКЛИНАТЕЛЕЙ. ОНИ НЕ ДОСТОЙНЫ ВАШЕЙ ПРЕДАННОСТИ.

От мощи драконьего наречия по коже побежали мурашки. Я повернула голову в сторону поля боя, и сердце ушло в пятки. Все звери прекратили атаки и теперь шли в нашу сторону. С отчаянием заклинатели окликали своих любимцев, но звери продолжали двигаться к Окнологу. В итоге они образовали живую стену за моей спиной. Настороженные взгляды уставились на меня. Угрожающее рычание заполонило воздух. Лишь Оникс противился воле Окнолога. Он заслонил меня собой и, прижав уши к голове, с вызовом зарычал на зверей.

Язмин полностью потеряла контроль над Окнологом и теперь лихорадочно что-то искала в складках мантии.

– ВИДИШЬ ЛИ, – сказал Окнолог, – ОНИ НЕ ТАК УЖ И ПРЕДАНЫ СВОИМ ЗАКЛИНАТЕЛЯМ, КАК ТЫ ДУМАЕШЬ. ЛЮБОВЬ, О КОТОРОЙ ТЫ ГОВОРИШЬ, НИЧЕГО НЕ СТОИТ.

– Неправда!

Я окинула взглядом толпу зверей и нашла среди них своих. Они стоят в самом первом ряду, дрожа под тяжестью магии Окнолога, трясут головами и рычат. Эон, Рейна, Доминус, Айки, Кинана, Капрон и многие другие. Я не позволю Окнологу внушить им, что я их не люблю.

Повернувшись обратно к Окнологу, я призвала остатки