Нам сказали, что это лишь небольшой разведывательный отряд, а главные силы на подходе. Монголы предпочитают разведку боем. Они явно хотят прославиться и потому предпринимают дерзкие набеги, взбираясь на стены и ведя сражения на стенах. Потом отступают. Слава богу, я мало знаю об искусстве ведения войны, но мне думается, эти короткие вылазки имеют своей целью проверить нашу силу или ее отсутствие. Не придется ли потом Наставнику жалеть, что роспуском ассасинов он ослабил крепость? А ведь каких-нибудь два года назад любой неприятельский отряд, осмелившийся приблизиться к стенам крепости, был бы немедленно сметен градом стрел и атакован мечами защитников.

Свергнув Аббаса и восстановив свое главенствующее положение в братстве, Альтаир сразу же распорядился перевезти в крепость все свои дневники. Они должны были стать движущей силой для возрождения братства. Масиаф обветшал не только внешне. Одержимый властью, Аббас напрочь забыл о принципах и традициях ассасинов. Опытные воины постепенно теряли навыки, а молодежь в большинстве своем ничему не училась. По сути, от братства осталось лишь название. Первейшей задачей Альтаира стало восстановление дисциплины и возрождение ученичества. И вновь площадка для упражнений наполнилась звоном оружия, криками учеников и бранью учителей. В те годы монголы не отважились бы послать отряд к стенам крепости.

Восстановив доброе имя и репутацию братства, Альтаир задумался о дальнейшей его судьбе. Наставник решил, что Масиаф сыграл свою роль, а потому распорядился снять с флагштока герб ассасинов. Братство должно выйти в мир. Отныне ассасинам надлежит жить и действовать среди людей, а не замыкаться в крепостях. Вернувшись в Масиаф, Дарим, сын Альтаира, нашел крепость опустевшей. Немногие оставшиеся ассасины занимались постройкой библиотеки Наставника. Когда строительство было закончено, Альтаир послал Дарима в Константинополь на поиски нас с Маттео.

Вот так мы с братом стали причастны к истории, начавшейся восемьдесят лет назад.

– Сдается мне, она еще не закончена, – сказал Маттео.

Он ждал меня, чтобы вместе отправиться на встречу с Наставником в главном дворе цитадели. Нас сопровождал верный Альтаиру Мухлис. Я чувствовал, что мы идем по земле крепости в последний раз.

«Сколько всего видел этот двор», – подумалось мне. Здесь Альтаир впервые увидел Аббаса, когда тот, застыв в ночной темноте, переживал за своего несчастного отца. Здесь они с Аббасом играли, как лучшие друзья, а потом стали злейшими врагами. Здесь Аль-Муалим опозорил Альтаира перед братством. Здесь же умерла Мария, а через двадцать лет окончил свою жизнь Аббас.

Все это хранилось в памяти Альтаира. Сейчас он собрал большинство ассасинов, остававшихся в крепости, чтобы обратиться к ним с речью. Здесь был Дарим с его неизменным луком, и молодой Малик, и, конечно же, Мухлис, занявший место рядом с Наставником. Я едва сдерживал волнение, которое тщетно пытался успокоить дыханием. Снаружи до нас долетали звуки сражения. Видно, монголы заметили, что оборона крепости временно ослабла, и начали очередную атаку.

– Братья, – начал Альтаир, вставая перед нами. – Знаю, время, что мы провели вместе, было кратким. Но я верю, что этот Кодекс ответит на любые вопросы, которые вы не успели мне задать.

Я с благоговением взял из его рук драгоценный Кодекс. Рукописная книга содержала в себе все, что Альтаир сумел узнать за многие годы изучения тайн Яблока.

– Альтаир, – прошептал я, едва в силах говорить. – Этот дар… бесценен. Grazie[9].

Альтаир кивнул Мухлису, и тот подал Наставнику небольшой мешок.

– Куда вы отправитесь теперь? – спросил нас Альтаир.

– Сначала в Константинополь. Мы учредим там гильдию. Потом вернемся в Венецию.

– Твоему сыну Марко не терпится услышать необыкновенные отцовские истории, – с усмешкой сказал мне Альтаир.

Я тоже улыбнулся:

– Он еще слишком мал для подобных рассказов. Но со временем – sì[10].

Альтаир вручил мне мешочек, оказавшийся достаточно тяжелым:

– Последняя просьба, Никколо. Возьми это с собой и бережно храни содержимое. Если понадобится, спрячь в надежном месте.

Я попросил разрешения заглянуть внутрь. Наставник кивнул. Я развязал мешочек и достал камень с просверленным в центре отверстием, один из пяти.

– Артефакты? – спросил я.

Не их ли нашел Альтаир, пока был в изгнании в Аламуте?

– Что-то вроде того, – уклончиво ответил Наставник. – Это ключи, и каждый содержит в себе послание.

– Послание кому? – спросил я.

– Хотел бы я знать, – ответил Альтаир.

Во двор вбежал ассасин и что-то шепнул Дариму, который затем подошел к нам.

– Отец. Передовой отряд монголов пробился в деревню.

Альтаир кивнул:

– Никколо, Маттео, я вынужден проститься с вами. Мой сын обходным путем выведет вас из крепости, иначе вы попадете в гущу сражения. Когда окажетесь в долине, поезжайте прямо, никуда не сворачивая, пока не достигнете деревушки. Там вас ждут лошади и провизия для продолжения пути. Желаю благополучно туда добраться. Но бдительности не теряйте.

– Прощайте, Наставник. Берегите себя.

– Я об этом подумаю, – улыбнулся он.

Альтаир ушел, на ходу отдавая приказы ассасинам. Я бережно убрал бесценный Кодекс и мешочек с камнями. Я не знал, суждено ли мне когда-нибудь снова увидеть Альтаира. Вокруг сновали ассасины, снаружи слышались крики и лязг оружия. Мы вернулись в наши покои, где я торопливо записал последние из наших масиафских событий. Теперь нам пора выезжать. Могу лишь молиться о том, чтобы нам живыми добраться до той деревушки.

Интуиция, однако, подсказывает, что так оно и будет. Я верю в ассасинов. Надеюсь, что и я достоин веры Альтаира. Но только время сможет это подтвердить.

1-го января 1258 г.

Первый день нового года. Испытывая смешанные чувства, я смахиваю пыль с обложки своего дневника и открываю чистую страницу. Не знаю, считать ли это подлинным началом или постскриптумом к написанному ранее. Решать тебе, читатель.

Увы, первое, о чем хочу поведать бумаге, я пишу с тяжелым сердцем. Мы… лишились Кодекса. Бесценное сокровище, доверенное нам Альтаиром в день нашего отъезда, попало в руки врага. Меня всегда будет терзать воспоминание о том страшном моменте, когда я, истекая кровью, со слезами на глазах, валялся на песке, глядя вслед удалявшемуся монгольскому отряду. Один из них срезал с моего пояса кожаную сумку, в которой я хранил Кодекс. Это случилось в двух днях пути от Масиафа, когда мы были уверены, что находимся в полной безопасности.

Правда, монголы пощадили нас с Маттео. Оставалось утешаться тем, что за время, проведенное с Наставником, мы все же многому у него научились. Мы решили, что непременно отправимся на восток и вернем Кодекс. (Это, к сожалению, откладывает мое возвращение в Венецию и встречу с женой и Марко.) Но вначале нам нужно было добраться до Константинополя. Нас ожидало не менее двух лет напряженной работы, значительно осложнившейся без направляющей мудрости Кодекса. Погоревав, мы с братом решили: да, враги отняли у нас эту уникальную книгу, но душой, сердцем и разумом мы были ассасинами и потому, используя приобретенные в Масиафе знания и опыт, применим их с наибольшей пользой. Мы уже выбрали место для нашего торгового заведения. Оно находится к северо-западу от Святой Софии, в нескольких минутах ходьбы от знаменитого собора. Мы намерены торговать товарами только высочайшего качества (как же иначе!). Наряду с торговыми делами, мы начнем постепенно распространять учение ассасинов, выполняя обещание, данное Альтаиру.