— Туда, вниз.

— О нет!

Дорога вела вниз под очень крутым углом, а внизу был небольшой домик для желающих передохнуть и перекусить. Вокруг толпился народ, да и на самой горе было весьма людно, при этом некоторые лыжники были такие же новички, как она сама, неуверенно оглядывающиеся и едущие, куда лыжи несут. Как спуститься с этой убийственной горы, да еще и никого не задеть? Левел второй, усложненный.

— Не болтать была команда! Съезжай! — отрезал Егор.

И он начал спуск. Алена оттолкнулась и заскользила следом. Поняв, как нужно поворачивать, она стала этим активно пользоваться, и вот уже на лице Егора угадывалось одобрительное выражение.

«Не паникуй, — говорила она себе, когда впереди появился ребенок и нужно было не сбить его с ног. — Спокойно. Самоконтроль — лучший контроль, — думала Алена, — потому что он свидетельствует о власти над собой. Это то, что так важно нарабатывать. Не всегда под рукой есть грамотные контролеры. Чаще мы готовы отдать власть над собой в любые руки, лишь бы снять с себя ответственность».

И она справилась. Доехала до бугеля и встала в очередь рядом с Егором.

— Умничка, — похвалил Егор. — А говорила «не могу».

Алена просияла. Да, она ехала криво, ноги плохо слушались, иногда падала, слишком много тормозила, но она спустилась!

— Сейчас мы снимем тебя на видео для семьи, — сообщил он.

— Как ты это сделаешь?

— Очень просто, на телефон, сейчас увидишь.

Они поднялись на бугеле и начали спуск. Алена спускалась первой, Егор ехал следом с телефоном в одной руке и лыжными палками в другой. При этом его движения остались такими же точными и умелыми, он легко справлялся и без участия рук и лыжных палок и умудрялся еще держать Алену в фокусе и не трясти телефон.

— Вниз езжай, дальше! Направо поворот! — командовал он. — Спину держи ровно! Прямо езжай! Полностью прямо!

Алена проехала один бугель и сумела спуститься еще с нескольких горок до следующего бугеля.

— Помаши маме ручкой! — сказал Егор, подъезжая к ней, и она помахала, улыбаясь во весь рот от восторга.

Егор закончил съемку, и они снова пошли на бугель.

Они провели в этом комплексе около четырех часов, а когда устали, зашли в ресторанчик и заказали шашлык.

— Ты знаешь, я очень давно мечтала вот так поехать кататься на лыжах. Много лет, с самого детства, когда однажды с родителями попробовала, что это за восторг — лететь с горы, ощущая собственную скорость, когда слезы в глазах и ты ничего не видишь, только летишь, и ты просто абсолютно счастлив. Тогда не было у нас очков и специальных штанов — обычные, связанные мамой гамаши, на которые налипал снег, и мы отрывали эти комочки снега от штанов и грызли их, пока мама не видела.

— Ну вот, твоя мечта исполнилась. Я появился в твоей жизни, чтобы исполнить все твои мечты, — улыбался Егор.

— Это невероятно! В самом деле сказка. А еще я так и представляла: когда поеду на лыжный отдых, мы накатаемся, пойдем в ресторан и закажем мяса, по-настоящему голодные после того, как полдня провели на горе, не думая ни о чем, кроме снежных полетов. И тогда это мясо будет таким вкусным!

— Я уже начинаю опасаться: может, ты ведьма? Прямо все так и происходит, как загадываешь, — пошутил Егор.

— Нет, не ведьма. Волшебница, — с достоинством улыбнулась Алена. — По крайней мере, учусь волшебничать.

— Ну тогда держи свой шашлык, наслаждайся, — протянул Егор принесенную официантом тарелку. — Все как ты хочешь, любимая.

И они буквально набросились на мясо. Никогда еда не бывает такой вкусной, как после активного дня на свежем воздухе.

В этот день они еще гуляли по городку, фотографировали горы, шутили, вспоминали, как Алена боялась ехать с горы, стояла как столб и звала мамочку. Вечером пили вино на кухоньке.

— Знаешь, о чем я подумала? — сказала Алена.

— О чем?

— Если бы я сама решала, то осталась бы на первой маленькой горке «отрабатывать поворотики» с инструктором. Не решилась бы на большее. Не поверила бы в себя. И не увидела бы ту красоту, которую видела сегодня, не получила бы тот кайф, когда ты действительно летишь, а не готовишься до бесконечности к чему-то, все не решаясь и не решаясь, все оставаясь на месте. Не каталась бы с тобой, думая, что это невозможно, потому что не смогу никогда ездить так, как ты. И так прошли бы все лыжные дни. И я бы не поняла, что такое по-настоящему кататься на лыжах.

— Да, я знаю. И так во всем — ограничиваешь сама себе свободу. Весь мир перед тобой, живи! Хватит топтаться на месте и ничего себе не позволять!

— Ты открываешь для меня мир. Ты сам не знаешь, как это много для меня! Ты заставляешь меня смотреть страху в глаза. Я боюсь и все равно делаю. И потихоньку перестаю бояться. Учусь доверять. Снова и снова, понемногу, но это работает!

— Мне нравится открывать для тебя мир. Я это делаю не только для тебя, но и для самого себя. В этом моя радость.

— А ты — моя радость. Весь, с головы до ног, сплошная радость.

А снег за окном все валил, погружая мир в задумчивое умиротворение, очищая и землю, и мысли, и души, заканчивая этот день белой беззвучной колыбельной песней.

Все последующие дни Алена с Егором активно осваивали новые холмы, с каждым разом все более сложные, и в конце концов Алена уже спускалась по черным трассам — все еще горбилась и нечетко тормозила, но спускалась без травм и серьезных падений. Каждый раз ей казалось, что гора слишком крута для нее, но Егор просто доставлял ее наверх, и выхода не оставалось — приходилось справляться. Накатавшись, они с аппетитом обедали, ходили в баню, гуляли по городу, заглядывали на местные базарчики или просто отдыхали, просматривая интересные фильмы. Неделя заканчивалась, и Алена была переполнена впечатлениями. Вечером, накануне отъезда домой, она решила заняться рубрикой.

По совету психолога

4 февраля, воскресенье

Здравствуйте, друзья!

Сегодня мне есть чем похвастать: я стала на лыжи! Меня переполняет гордость за себя и желание поделиться со всем миром новыми впечатлениями.

Марта научила меня смотреть на все, что происходит с человеком, не как на проблемы, неприятности и сложности, а как на уроки. Постепенно я становлюсь психологом для самой себя — по возможности без эмоций анализирую каждый ступор с точки зрения того, что дает мне ситуация, для каких личных наработок она создана. К чему я это? К тому, что мне снова пришлось встретиться со своим страхом, когда я оказалась на огромной-преогромной крутой горе, отполированной множеством лыж до блеска, и без умения управлять лыжами, на которых предстояло съехать вниз. И, как и тогда, когда я стояла на дереве перед прыжком, назад дороги не было — только вперед! А точнее, вниз.