Через пару часов оба совершенно устали и отправились в деревянный домик.

— Надо признать, что Вася все-таки поставил тебя на лыжи. Но чтобы я не видел, как ты тормозишь «плугом»! Завтра пойдем на нормальную гору. Ты у меня еще полетишь! — подводил итоги Егор по дороге к дому.

— Ты уверен, что я уже могу на нормальную гору? — спросила раскрасневшаяся Алена, усталая и невероятно довольная этим полноценным днем.

— Уверен, не бойся. Ты уже едешь, осталось только немного потренироваться.

На обед наварили борща и ели с аппетитом уставших и проголодавшихся лыжников. Обсуждали день, строили планы на завтра.

— А ты такой строгий инструктор оказался, — заметила Алена.

— Так! Болтать команды не было! — откликнулся Егор. — Моя задача — тебя на лыжи поставить, и надо, чтобы ты еще покататься успела, у нас всего неделя.

— Слушаюсь, товарищ командир!

— Смотри мне, — довольно улыбнулся Егор. — Идем лучше поваляемся.

Это предложение было встречено Аленой одобрительно, и они устроили «тихий час», забыв обо всем на свете, кроме удовольствия быть рядом, прикасаться, любить.

— Когда сбываются мечты? — чуть позже озвучила мысль Алена, расслабившись у Егора на плече. Вечерело, и снег за окном валил монотонно и густо, успокаивая, навевая сон.

— Когда мечтаешь, — ответил Егор.

— Нет. Тогда все были бы счастливы, все же мечтают, а сбываются они не у всех.

— Ну, может, они только думают, что мечтают. А сердце не подключают. Просто гоняются за достатком, потакают амбициям. А в душе хотят другого. Но не признаются себе в этом.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что мечтать надо по-настоящему.

— А твои мечты сбываются?

— Только самые главные, — ответил Егор и привлек ее к себе, крепко прижал.

— Мои тоже. Я тебя знала в другой жизни. А в этой предчувствовала.

— И кем я там был, в другой жизни?

— Может быть, хулиганским котом, который побеждал всех других котов и в придачу собак, у которого глаза нагло горели огнем победителя.

— Тогда ты была моей кошкой, которая ждала меня на балконе, вылизывая шерстку. И я не подпускал к тебе ни одного кота.

— Точно. А может, я была березой, на которой ты иногда спал, поглядывая за воробьями одним наглым глазом. А я всегда ждала тебя, не имея возможности прийти к тебе. И только в этой жизни дождалась по-настоящему.

Спокойная, счастливая от близости любимого человека, восхищенная им до глубины души, Алена вскоре уснула, позабыв все свои вопросы и философские мысли.

Выспавшись, Алена с Егором позавтракали блинами и отправились на новую гору. Холмы, все в елках, укрытые снегом, обрамляли строения горнолыжного комплекса. Егор купил абонементы на целый день, и они уселись в кресла канатной дороги. Алена впервые в своей жизни видела канатную дорогу и, когда расстояние до земли прилично увеличилось, в ужасе взирала на то, что под ее лыжами так много пустого пространства.

— А эти кресла надежно закреплены? Они не могут сорваться? — спросила она, и глаза ее округлились от страха.

— Да им сто лет! И до сих пор все нормально.

— То-то и оно, что сто лет. Ой! Я боюсь!

— Чтобы я этого слова от тебя не слышал! Ясно? Я из тебя эти страхи повытряхиваю!

— Ясно, — кивнула она неуверенно.

А на вершине, когда они выпрыгнули из кресел, Алена оглянулась и обомлела. Вот где была настоящая зимняя сказка! Воздух, казалось, был голубой от мороза и высоты, вокруг — простор с очертаниями гор, заиндевевших елей, а лыжники здесь разгонялись до такой скорости и делали такие виражи, что гордость охватывала при мысли о безграничных человеческих возможностях. Однако, посмотрев вниз, туда, куда предстояло спускаться, Алена смогла сказать только одно:

— Мамочки…

Егор понял, что она не решается, и тут же начал воспитательную работу:

— Что такое? Езжай давай!

— Как?! — прошептала Алена в страхе, что от громкого голоса лыжи вдруг сами поедут.

— Молча! Так, как вчера училась: укол, поворот, тормозишь кантами.

— Я не могу! Мне страшно!

Она стояла на вершине настоящей гигантской горы. Не видно было даже того, куда направлять движение, и, разогнавшись (а крутизна горы это обещала), можно было совершенно дезориентироваться. Алена абсолютно не была уверена в собственных силах, а точнее, была абсолютно уверена, что вниз спуститься теперь возможно только на вертолете.

— Ну, ты так и будешь стоять? Или все-таки поедешь? — начинал закипать Егор.

— Я не знаю как! — выпалила Алена, изо всей силы вонзив палки в снег для устойчивости, ибо лыжи при малейшем движении начинали соскальзывать вниз, в эту жуткую бездну, не имеющую видимого конца.

— Сейчас пойдешь в детский сад к Васе!.. Ну и стой, — взбесился окончательно Егор и с ветром помчал вниз, красиво петляя.

Он прекрасно понимал, что Алена может ехать. Ей мешал один только страх. Ее личный демон, могущественный властелин. Нужно было чуть подтолкнуть ее — и она справится. Поэтому он оставил ее наедине с ее страхом, чтобы она смогла собраться с духом и преодолеть боязнь.

— Мамочки, — шептала себе Алена, хотя мамочки не было и помочь было некому. — Как же тут съехать? — говорила она сама с собой, тихонько продвигаясь к спуску, осторожными движениями, бочком, понимая, что стоять на горе не выход, все равно придется спускаться. — Алена, давай, просто тормози, а упадешь… ну, встанешь. Не с самолета же ты упадешь, — подбадривала она себя.

Тут лыжи соскользнули наконец вниз, поехали, укатанная горка подхватила ее, скорость тут же возросла, и Алена стала поворачивать, растопыривать ноги «плугом», падать, вставать, ехать, комментируя самой себе:

— Укол, поворот! Укол, поворот! Давай, Алена, ты все можешь!

И у нее получалось! Стоило начать, и тело само находило баланс, вспоминало уроки, инстинкты работали на максимуме. Это был потрясающий опыт, работа на уверенность в собственных силах — снова она доказала себе, что страх безоснователен!

Егор поджидал ее у небольшого заграждения, которым отделили лесистый участок.

— Ты почему опять тормозишь «плугом»? Я тебя как учил? — начал он ее отчитывать, как заправский инструктор.

— Да потому что лыжи сами едут, а ноги сами что-то вспоминают! Хоть как-то еду и торможу.

— Не надо мне хоть как-то! Надо так, как надо! — повысил он голос.

— Хорошо, я теперь буду как надо, — послушно закивала Алена. — А куда ехать?

Она уже приобрела немного уверенности и бодрилась, но только до тех пор, пока Егор не указал направление: