простереть достаточно далеко, чтобы зарядиться. И защитные метки не помешают, если действовать через трутня-человека.

Задача на потом. Имелось дело более срочное.

– Вам придется устранить мой приплод, если хотите проникнуть через отдушину во тьму.

Разведчик вновь повернулся к консорту:

– И мы должны поверить, что ты поможешь нам убить твоего сына? Может, ты уже предупредил его о нашем приходе и ведешь нас в ловушку.

– Не сомневайся, человек, я бы отвел, – ответил консорт. – Но если мой отпрыск поймет, как я ослаб, он не замедлит убить и меня.

– Родного папашу? – недоверчиво спросил Разведчик.

В его ауре отчетливо написалось отвращение к демонам вообще.

– Я ему верю, – сказала Охотница.

– Слушай свою самку, человек. – Трутень с улыбкой поворотился к Наследнику. – Навряд ли этот принц первый, кто готов пойти на убийство ради отцовского трона.

Он сказал наугад, но попал в точку, и это немедленно подтвердила аура Наследника. Горделивые потомки Наследника вели себя во многом так же, как заведено при мозговом дворе, и воевали друг с другом, пока их властитель отсутствовал. Наземный мятеж созрел для жатвы.

– Найдя меня скованным, мой отпрыск с удовольствием полакомится моим сознанием и приложит эту силу к своей. И вам его тогда не одолеть. Он пожрет ваши мозги, узнает все о ваших людях и замыслах и вернется в Недра, чтобы запечатлеть свою сущность в новом поколении демонов. Они быстро созреют, восстанут и усмирят поверхность задолго до того, как ваши грубые великие метки достигнут критической массы.

Тюремщики переглянулись, затем Наследник посмотрел на него:

– Ступай обратно в камеру, князь лжи.

Он послал в метки разряд энергии, и мозговик с трутнем вновь повалились наземь, извиваясь в агонии.

Разведчик снял консорта с трутня, но Алагай Ка едва осознал, что цепи жгут ему кожу. В последний миг перед разделением коготь демона коснулся предмета, который висел на шее трутня на кожаном ремешке и прятался в ложбинке между налитыми грудными мышцами.

Певица совершила роковую ошибку. Она считала, что пузырек с ее слезами на шее родителя – всего лишь символ, но в нем заключалась реальная сила. Небольшая, но предмет, хранивший отпечаток ее скорби, мог Втягивать и удерживать магию.

Не будучи скован кожными метками консорта, трутень был в состоянии держать пузырек и заряжать его хоть по минимуму.

И этого могло хватить, чтобы купить консорту свободу.

Заперев Алагай Ка в стальном фургоне, Арлен трижды проверил метки. Защита была прочна, но он знал, на что способны мозговики. Если второй князь демонов заметит фургон и различит, какого рода в нем груз, он быстро преодолеет заслон.

Джардир был на взводе:

– Я не верю прислужнику Най.

– Ты и не обязан, – сказал Арлен.

– Мы продержали его в заточении не один месяц. Откуда он узнал про моих сыновей?

– Не думаю, что он узнал. Он сказал наобум, опираясь на воспоминания Шанджата, а ты ослабил бдительность, и твоя аура подтвердила его правоту.

– А может быть, мы болтаем лишнее при Шанджате, – заметила Ренна.

– Да, теперь придется вести себя крайне осторожно, – согласился Арлен. – Не потащим же мы за собой телегу. Пока же, Рен, вы с Шанвах охраняйте фургон, а мы с Ахманом пойдем за вторым мозговиком.

– Ну да, в последний-то раз удалось на славу, – сказала Ренна. – Нас понадобилось трое, когда мозговик увидел, что мы на подходе.

– Если это засада, мы вряд ли выстоим против демона, который караулит такую большую магическую отдушину, – сказал Арлен. – А если нет, то вы нужны здесь.

– Зачем?

– Если нас убьют, вы не оставите от Алагай Ка ни крошки на закуску второму мозговику.

– Демоново дерьмо, – проворчала Ренна, – Шанвах одна с этим справится. Ты просто не хочешь, чтобы я шла.

– А должен хотеть? Создатель, Рен! У тебя уже вырос живот.

– Вовсе нет, – возразила Ренна. – Чуток набрала вес, и все. Ем за двоих.

– Рен, я вижу тебя насквозь, – уперся Арлен. – Ребенку нельзя так быстро расти. Та же история вышла с Лишей. Родила на месяцы раньше срока.

Едва договорив, он понял, что допустил ошибку. Любое упоминание Лиши Свиток по ходу спора заканчивалось плохо.

– Послушать Лощину, так она все это время как проклятая пробивала головы дама и убивала демонов, – ответила Ренна. – Хочешь сказать, что Лиша Свиток круче меня?

– Ее настигла беда, а она завернула ее на пороге, – сказал Арлен. – Не полезла на рожон в Недра.

– Это речи демона. Он хочет нас расколоть. Ослабить.

– Из этого не вытекает их лживость, – возразил Арлен. – Это как раз в духе демонов – ужалить правдой в самое больное место.

– Именно этому, Пар’чин, ты и должен отчаянно сопротивляться, – вмешался Джардир. – Твоя дживах слишком сильна, чтобы оставлять ее не у дел. И ты это знаешь. Заменить ее некем, а нам нужна помощь. Мы все должны чем-то жертвовать.

Арлен испепелил его взглядом:

– Тебе легко говорить, Ахман. Мир кишит твоими детьми и женами. А у меня других нет.

– По-твоему, мне хочется вести в бездну племянницу, которой и замуж-то едва пора? – осведомился Джардир. – Или – чтобы мой единственный внук ехал у матери на закорках спасать хаффита из полного копий гнезда?

– Это другое, и ты это понимаешь, – отрезал Арлен. – Ты взял бы в бездну Олив Свиток?

Джардир ответил не задумываясь:

– Если бы это хоть на йоту повысило шансы уничтожить Алагай’тинг Ка, то да, Пар’чин. Ради этого я отвел бы в бездну всех моих жен и детей. Вот что такое быть Эведжаном. Первая война превыше всего. Инэвера сделала расклад на крови твоей дживах. Она должна пойти с нами в бездну, иначе наши шансы на победу будут лишь малой толикой нынешней хрупкой надежды.

Убежденность в его ауре ужаснула Арлена – и захлестнула завистью. Как просто жить, доверяясь судьбе.

– Это мой выбор, – сказала Ренна.

– Да, но я не обязан его приветствовать. Наше место – на папашиной ферме; мы ждали бы там девять месяцев, как делает все, мать его, дурачье на свете.

– Мне этого хотелось всю жизнь, – ответила Ренна. – А ты сорвался сдуру и заварил всю эту кашу. Расхлебывать нам. На папашиной ферме небезопасно. Нигде не будет безопасно, пока мы не покончим с делом.

– Допустим, – бросил Арлен. – Но я не припоминаю, чтобы проклятые кости высказывались насчет охраны фургона, пока мы открываем врата.

Ренна скрестила руки:

– Ты меня не удержишь. Сажай меня к демону, потому что иначе я пойду за вами, как только вы свалите.

Арлен сжал кулаки. Раген с Элиссой не раз внушали ему, что брак – дело трудное и