Все ясно.

– Хорошо. – Я не давал женщинам передышки. Все-такиособенности женского ума не дают им сразу несколькими делами заниматься… ужесли начали думать, так на ссору энергии не хватает. – Значит, с этим понятно.Сдавать Маркуса уже поздно, все равно нас прикончат.

– Не в этом дело, – чуть напыщенно сказала Луиза. – Будь токо благу Державы и Церкви – то и жизнь не дорога. Но что случится, если СловоИсконное употребят в злых целях? Захотят над миром возвыситься? Среди святыхбратьев и сестер тоже всякие люди случаются… прости их, Господи…

Хелен промолчала, и я счел, что она подобноесамопожертвование не разделяет.

– Что тогда нам остается? Я говорю нам – потому что мытеперь все в одной упряжке. И ссориться – только себя карать. Луиза, Хелен,Марк?

Летунья вздохнула:

– Не знаю. Я даже не думала, что так все повернется.Наверное, бежать, Ильмар. Куда угодно. В Колонии, в Африку, в Китай. Чем дальшеуйдем, тем больше проживем.

– Нельзя нам убегать! – радостно возразила Луиза. – Книга незря на державной земле хранилась, тут ее место! Судьба нас свела, чтобы мысвятую книгу берегли, хранили… ждали, пока сердца людские смягчатся, и станеммы достойны подлинного Слова. Тогда… тогда и подарим ее Церкви, Дому, людям.Каждый бедный крестьянин Словом Божьим владеть станет! Все в мире станет общим,кому что понадобится – тот в Холод потянется и возьмет, сколько нужно! Воттогда и настанет Железный Век, воцарится на земле Царство Божие, уверуютязычники, просветлеют грешники…

– А потом в программе должен быть Страшный Суд, –пробормотала Хелен. К счастью, увлеченная своей речью, настоятельница ее неуслышала, а то пришлось бы мне разнимать двух дерущихся баб, а в этом делевсегда страдают посторонние.

– Так, – сказал я, пытаясь собраться с мыслями. – Значит,святая сестра, вы предлагаете где-то в Державе укрыться и жить тихонечко…

– Да!

Что в лоб, что по лбу. Можно, конечно… неизвестно, где насраньше схватят. Только все равно ведь схватят и не помилуют.

– А доживем ли мы, настоятельница, до всеобщего просветленияи умиротворения? Уж сколько веков люди по заветам Божьим живут, а зло все некончается…

– Не мы – так дети наши доживут.

Еще веселее. Значит, нам должно маленькой общинойобосноваться да и начать семейную жизнь. Мне, видно, Хелен в женыпредназначена, ну а для себя сестра Луиза Марка вырастит…

– Маркус?

Я заметил, что взгляд принца быстро обежал всех – и Хелен, иЛуизу, – прежде чем на мне остановился.

– Да, надо скрываться, – решил мальчик наконец. – А где… этовам виднее.

– Ильмар. – Луиза вдруг заговорила со мной удивительнолюбезно, даже с теплотой в голосе. – Не зря, не зря тебя Сестра с Маркусомсвела! Всегда среди святых были раскаявшиеся грешники, в напоминание людям, чтоникогда не поздно прощение получить! А твой опыт в делах… тайных нам поможет отСтражи укрыться…

Вот она чего к нам пришла. Опыт мой ей требуется. Да за когоона меня принимает – я же простой вор, а не карбонарий, не государственныйпреступник. От сонной Стражи укрываться – одно, от всей Державы, включаяЦерковь, – совсем другое.

– Вначале нам надо уйти с острова, – решил я. – Хелен,скажи, кто знает про твое задание?

– Никто, кроме нескольких людей в Версале, – твердо сказалалетунья. – Моя миссия маленькая, вряд ли кто верил, что я тебя найду, а ещеменьше – что ты знаешь что-нибудь полезное. Но таких, как я, одиночек, многомогло быть послано. И по той ниточке, что от епископа Ульбрихта тянулась, и попрочим.

– Могут здесь искать Маркуса?

Летунья только покачала головой:

– Не знаю. Его везде ищут… а какие места решат проверитьособо тщательно… не мне судить. В общем-то, по уму, могут и взяться за Капри.Марк, где тебе еще приходилось бывать?

– В Лондоне, в Варшаве, на Ривьере… – Он задумался. – Ну, вРиме и Париже, конечно. И все. Я редко выезжал из Версаля.

– Здесь не стоит долго оставаться, – твердо сказала Хелен. –Сестра Луиза…

По ее тону я заключил, что летунья согласилась снеобходимостью примирения.

– Да, Хелен?

Видимо, и бывшая баронесса пришла к тому же решению.

– Никто в вашем монастыре не знает о… личности Маркуса?

– Нет, – твердо сказала Луиза. – Мы порой принимаемдевочек-сирот, это долг любого монастыря. Решение принимаю я лично, и это непервый случай.

– Сестра-настоятельница, а вы уверены, что никто незаподозрил… ну, что это не совсем сиротка?

Луиза помолчала, вопрос был явно болезненный.

– Не знаю. Мне кажется, что некоторые сестры поглядывали намальчика… с удивлением, быть может. Ему не всегда удавалось вести себяадекватно. Но даже если подозрения и возникли, то полной уверенности ни у когобыть не может. Я выделила Маркусу отдельную келью и назначила одиночноепокаяние. Пустила слух, что… что девочка согрешила с родным братом, пришла кнам замаливать грехи, и до полного раскаяния ее не стоит тревожить.

– Ну и затейницы вы, святые сестры, – вздохнула Хелен. –Луиза, можно было придумать не столь интригующую историю?

– Прятать большой скандал надо в скандале мелком! – отрезаланастоятельница. – Пусть лучше сестры полночи перешептываются о всяких гадостях,чем зададутся вопросом, девочка ли пришла в монастырь!

Спорить тут было бесполезно. Я был вполне солидарен с Хелен,тут стоило придумать историю простую и незатейливую, но что уж теперь?

– Ладно. Этого не изменить, – решила летунья. – Пока нас неищут, это уже прекрасно. Завтра утром мы сядем в планёр… и отбудем на материк.

– Вчетвером?

Хелен вздохнула.

– Да, сестра. Я не в восторге, скажу прямо, в планёре лишьдва кресла. Но есть грузовой отсек, а перелет небольшой, дотянем на однихтолкачах.

Луиза молча обдумывала сказанное.

– Почему не морем, паромом?

– Потому что в небе мне никто не указ, настоятельница. Тамне бывает ретивых чиновников, солдат, любящих притиснуть девочку в угол, ипрочих ненужных проблем. Довезу я всех, Маркус и Ильмар подтвердят.

– Она довезет, – немедленно согласился Марк.

Видимо, сестра Луиза сочла разговор законченным. Набросилаплаток, укрывая голову, кивнула Марку:

– Пойдем, сестренка…

Молодец, уже входит в роль. Только куда они собрались?