Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сейчас я нисколько не сомневаюсь, что вы говорили сущую правду о том, что нас могли не пустить в Англию в случае революции, — сказала она.
Глава 60
Сразу по возвращению из Киева началось расследование покушения. Богрова допрашивали особенно тщательно.
Были арестованы начальник киевского Охранного отделения полковник Кулябко, товарищ[6] министра внутренних дел, заведующий полицией, командир Отдельного корпуса жандармов генерал-лейтенант Курлов, бывший начальник киевского Охранного отделения, начальник дворцовой Охранной агентуры полковник Спиридович.
Все трое категорически отрицали свое участие в заговоре, да и Богров держался стойко, не сдал никого из своих кураторов. Богрова приговорили к бессрочной каторге, а всех арестованных офицеров отправили в отставку. Правда, ЕИВ держал поблизости своего любимчика Спиридовича.
Тем не менее верхушку полиции и жандармерии мы пошерстили изрядно, показав, кто в доме хозяин.
Есть такая старинная поговорка: кто предупрежден, тот вооружен. Вся российская верхушка, знавшая о том, что может произойти, почувствовавшая на себе это и уверенная в завтрашнем дне, сказала себе, что они сами с усами, знают, что им делать дальше, и в услугах всяких советчиков больше не нуждаются.
Меня наградили орденом Святого Станислава третьей степени и оставили в покое. Орден Станислава вообще считался самым младшим в имперской иерархии, да еще польским по происхождению. У чиновников и военных он ценился, начиная со второй степени для ношения на шейной ленте, а третью степень даже цивильные чиновники старались не надевать, чтобы о них не подумали, как о никчемных работниках, не способных получить нормальный орден за службу. По ордену я и почувствовал, что отношение ко мне резко изменилось.
Если раньше мне приносили тонны бумаги для просмотра, то сейчас поток бумаг прекратился вообще. Телефон замолчал. Ну, все как в мое время. Если чиновник в фаворе, то его телефон не переставая трезвонит круглые сутки: приглашения, презенты, презентации, форумы, кворумы, коллоквиумы, симпозиумы, пьянки, гулянки. Только чуть сменилась ситуация, все — человека забыли, и от него шарахаются как от зачумленного, чтобы не заподозрили в связях. И только поменяется ветер, как тут же начинает звонить телефон, просители и посетители, и все в один голос: а мы все думали, куда же ты запропастился, а ведь только вчера переходили на другую сторону улицы, чтобы не встречаться с тобой.
Мой верный Терентьев Христофор Иванович, по моему представлению произведенный в полковые писари, то есть в нестроевые фельдфебели, доложил по секрету, что среди писарей ходят слухи о моей скорой отставке, и ему посоветовали пристроиться к какому-нибудь другому перспективному начальнику или перейти в канцелярию.
— Выбирай сам, Христофор Иванович, — сказал я ему. — Можешь уйти сам и сейчас, можешь продолжать как бы работать здесь, жалованье-то все равно идет по должности, много у тебя работы или мало. Просто у нас случился перерыв. Меня тут несколько дней не будет, так что всем интересующимся отвечай, что, мол, я судебную книгу читаю. Какую? А хрен его знает. Его высокоблагородию виднее, какую ему книгу читать. Он и телефон свой отключил, чтобы ему не мешали.
Да, забыл сказать, что мне как важной персоне был поставлен персональный телефон на квартиру.
Зато мы с Марфой Никаноровной стали иметь много времени друг для друга. Работа и учеба в Мариинской больнице отнимали у нее немало времени и сил, но время для общения в рабочее время не включается.
Эрмитажа в северной столице пока не было, да и при нынешнем развитии событий и не предвидится создания Эрмитажа, так как Зимний дворец останется монаршей резиденцией, но мы не пропускали ни одной художественной выставки и старались быть в курсе культурной жизни.
Эйфория первых дней бескровной демократической революции прошла. Все ждали чего-то волшебного, но ничего такого не происходило. Все как было, так и осталось. Городовые перестали улыбаться, а начали бить по морде гражданам. Выступления активистов за социальные перемены стали подавляться силой полицией и казаками. Международная обстановка продолжала накаляться.
29 сентября Италия начала военные действия против Османской империи. Началась Итало-турецкая война.
Продолжились студенческие волнения по делу Кассо. В январе 1911 года вышли циркуляры министра просвещения Л. А. Кассо «О надзоре за учащимися высших учебных заведений», «О временном недопущении публичных и частных студенческих заведений» и другие, фактически уничтожавшие университетскую автономию: они запрещали проведение студенческих собраний и возлагали полицейские функции на университетскую администрацию. В знак протеста в отставку подали ректор Московского государственного университета и его заместители. Свыше ста профессоров по всем университетам подали в отставку, и эта отставка была принята.
4 ноября в Берлине посол Франции Жюль Камбон и германский статс-секретарь Альфред фон Кидерлен-Вехтер подписали франко-германский договор. Франция уступала Германии 250 тысяч квадратных километров во Французском Конго, получив 15 тысяч квадратных километров в Германском Камеруне и признание Германией ее протектората над Марокко.
В США впервые были необычайные морозы, в результате чего замерз Ниагарский водопад.
Марфа Никаноровна взяла отпуск на Рождество, и мы поехали с ней в Энск, благо наши друзья давно приглашали нас на Новый год.
О своем отъезде я никого не предупреждал и никому и ничего не докладывал. Буду нужен — найдут. Раньше не нужно было предъявлять документы, чтобы купить железнодорожный билет, как это делается в мое время и как делалось на почтовых станциях — ямах, — оставшихся нам от Золотой Орды, улусом которой было Московское княжество. Тогда нужно было предъявлять подорожную, то есть командировочное удостоверение, где прописывалось, что такой-то, титул, должность, чин, кавалер орденов едет с казенной или неказенной надобностью туда-то и туда-то. Однако на всякий случай у меня было удостоверение о том, что я являюсь чиновником для особых поручений при премьер-министре Российской империи. Но я ехал инкогнито. Хорошая завязка для истории в стиле «Ревизора» Николая Васильевича Гоголя.
Рождество оно и в Африке Рождество. Мы остановились в гостинице и наносили визиты своим друзьям, хорошо постоловавшись у них, а потом на Новый год встретились в ресторане, чтобы отпраздновать наступление нового года.
В одной из компаний в ресторане я увидел уже полковника Скульдицкого Владимира Ивановича, начальника губернского жандармского управления. Увидев меня, он был очень удивлен, либо меня уже разыскивали, либо он следующим утром без отдыха отобьет телеграмму в столицу о том, что видел меня здесь, или предупредит генерал-губернатора о том, что чиновник для особых поручений инкогнито находится в ресторане города Энска.
Новый год по китайскому календарю был годом белой свиньи. Похоже, что он подложит хорошую свинью Российской империи.
1 января Китай провозглашен республикой, а город Нанкин[7]