вкладку с фотографией молодого фитнес-инструктора, размещённую на сайте краевого управления министерства внутренних дел. Под рамкой с фотографией чернела стандартная надпись: «Помогите найти человека». – Причастен ли он к убийству Вадима или сам стал жертвой, нам неизвестно. Неким образом запись измены попадает к Вадиму, и он не находит ничего лучшего, как начать шантажировать… кого? Жену миллиардера? Самого миллиардера, выставившего свою кандидатуру на пост главы города? Вадима убивают. Запись попадает к нам. Она исчезает из чата после нашей реакции на неё. На Эла совершается нападение. Возбуждается уголовное дело, запись оказывается в полиции. Если заказчик – один из Троеров, вполне возможно, что им предъявят обвинение, дело дойдёт до суда, и все, включая убийцу, понесут наказание. Надеюсь, их допросят с пристрастием. Таким образом, для нас опасность миновала… но это не точно… необходимо дождаться окончания расследования. Доклад закончен. – Он посмотрел поверх оков на каждого из друзей. – Я ничего не забыл?

– Три подозреваемых и один исполнитель, – обобщил Эл. Слабость и головокружение усложняли мыслительный процесс, от ранозаживляющих антибиотиков его не в меру сильно подташнивало. Поиск офиса для модельного агентства был отложен на неопределённый срок. До покушения он успел переговорить с потенциальным фотографом. И это была не Зоя из «Cactus models», с которой он необдуманно переспал немногим более недели назад, чёртов кретин. Без содрогания и не вспомнишь. К счастью, бывшие подружки оставлены за бортом, новый Эл в сомнительных связях не нуждался.

– По-твоему, убийца Вадима действует в одиночку?

– По крайней мере, мы знаем об одном любителе острых предметов, что вчера порезал нас с Лиз. Нужно строго придерживаться фактов.

Антон поставил книгу на место.

– Бедные дети, для них будет ударом новость о насильственной смерти родителей. – Он побледнел. – Без эксгумации полиция не сможет возбудить дело об убийстве. Какой кошмар.

– Я бы отдал под суд патологоанатома, выдавшего ложное заключение о причинах смерти. – Эл сжал неискалеченный кулак, выражая злобу. Боль в плече не заставила себя ждать.

– Что будем делать, парни? – Роман вложил в вопрос все чаяния, даже не самые законные.

Антон присел на банкетку. Он вынашивал план мести бывшему тестю, хотел разорить его бизнес, а в делах об убийствах ничего не смыслил. Правда, для осуществления подлости ему не хватало самой малости – пяти миллионов рублей. Смертельно больной человек заслуживал уважения не меньше, чем любой другой. Значит, верно и обратное – зло должно быть наказано независимо от обстоятельств. Яйца у него, может, и не стальные, но определённо не нейлоновые. Надо показать старику, к чему приводит обман.

– Разве нам доступно что-то, кроме ожидания? – спросил он. – Какое у нас право решать чужую судьбу? Я не вижу среди нас Рэмбо и прочих крепких орешков. Игра в Неуловимых мстителей меня пугает.

– Ты шарахаешься от собственной тени, Джорджи, – спокойно произнёс Эл. – Мы к этому привыкли.

– Это было жестоко, – обиженно сказал Антон, не став уточнять, что уже собирался взять грех на душу. Два греха сломают ему хребет, как соломинка верблюду. – Давай, умник, расскажи нам, как космические корабли бороздят просторы Большого театра. Желательно без эмоций, этого добра у нас хватает.

Эл спорить не стал. Обоюдная критика никогда и никому не приносила пользы. Им всем одинаково грозила опасность, страх Антона имел под собой реальное основание. Многочисленные раны на теле Эла красноречиво на это указывали.

– У нас есть возможность публикации записи в интернете. – Он поднял руку, прежде чем на него посыпались возражения. – Да, полиция запретила нам это делать. Да, вмешиваться в ход следствия неразумно. Да, Троеры завалят нас исками о компенсации морального вреда, если узнают, что это сделали мы. Наши телефоны лежат в микроволновке, и я хорошо понимаю, какие под нами зыбучие пески.

– Какой положительный эффект это принесёт? – Роман успел подумать о таком шаге и не нашёл ни одного позитивного следствия, кроме сомнительного удовлетворения.

– Мне он неизвестен, – признался Эл. – Это не значит, что такого эффекта не существует.

– Условный Троер не просто так опасается обнародования фильма. Репутация обоих супругов значительно пострадает. Это главный мотив убийства Вадима с Кирой и покушения на тебя с Лизой. Представь, что случится, когда Троеры покроют себя публичным позором.

– Они окончательно слетят с катушек.

– И тюремная камера не спасёт нас от них, – озвучил Роман витавшую в воздухе фразу.

– Если мы понимаем причину того, что происходит, то понимает и полиция, – дополнил Антон. – Меня это радует.

– Как бы деньги Троеров не связали правосудию руки. – мрачно улыбнулся Эл. – В нашем неидеальном капиталистическом мире с коррупцией полный порядок.

Антон перебрался на кожаный диван, где писатель иногда спал после обеда, набираясь сил перед вечерним литературным трудом.

– Я против необдуманной публикации записи. Гангстеры хороши на экране, пусть там и остаются. Довольно с нас катаклизмов.

Эл посмотрел на второго друга:

– Ты тоже так считаешь, Пол?

– Ты спрашиваешь, хочу ли я, чтобы одержимый маньяк отрезал голову моей дочери только потому, что её отец вздумал поиграть в джедаев?

– Твой ответ принят.

– Не горячись, Эл. Давай отложим этот вопрос ровно на неделю. Если за семь дней на нас не обрушатся небеса, мы ещё раз всё взвесим и примем окончательное решение. Чтобы не разделить судьбу нашего друга, сводить счёты с врагами нужно обдуманно.

– Ты предлагаешь ждать у моря погоды.

Роман подлил Элу чая из графина и только потом ответил:

– Я призываю держать голову в холоде. Взять небольшой отпуск, заместить одни впечатления другими. Поездка снимет часть рисков и успокоит нервы.

– Бросить Лиз одну? – удивился Эл. – Нет, Пол, я останусь в городе. Она спасла мне жизнь, я буду платить ей той же монетой.

– Об этом я не подумал.

– Стало быть, ждём отчёта полиции и ничего не делаем? – спросил Антон с надеждой в голосе.

– У меня нет идей, – ответил Роман. – Показания даны, запись у профессионалов. Дублировать работу полиции нет смысла, а для мести у нас руки коротки. Все факты говорят о причастности к событиям Троеров или пропавшего любовника. Надо сильно постараться, чтобы развалить такое дело.

– Указать пальцем на заказчика способен только исполнитель. Других доказательств вины Троеров у полиции нет. Ты посмотри на этого щёголя, – Эл кивнул на монитор. – Вылитая сволочь. Сомневаюсь, что он поднимет лапы вверх, завидев людей в форме. Простаки таких высот не достигают.

– Намекаешь на криминальное прошлое Троера? – Писатель пошевелил занесёнными над клавиатурой пальцами. – Я искал информацию по фамилии, давайте копнём глубже. – Он напечатал запрос с присущей ему сверхзвуковой скоростью. Сочетание слов «Станислав Троер криминал преступление полиция» вылилось на экране в список из двухсот четырёх страниц. Внизу