Едва мы успели насладиться поцелуями, как услышали зов садовника, искавшего Антуана, а потом и голос Ливии, которая что-то толковала про остывающий завтрак.

— Пора возвращаться, — вздохнул граф.

За завтраком Ливия поздоровалась как ни в чем не бывало. Граф хотел сказать что-то резкое, но я незаметно погладила его по руке под столом.

— Как спалось, Ливия? — хмуро поинтересовался он, сдержавшись от проявления недовольства.

— Спасибо, мэллорд, что-то не очень. Проснулась разбитой, будто и не спала. Наверное, это возраст, — пожаловалась она.

Мы с графом переглянулись.

— Вы не хотите отдохнуть, Ливия? Может, вам пора взять отпуск?

— Нет, никак нельзя. — На миг на ее лице проступил испуг.

Я сжала руку Антуану.

— Хорошо, Ливия, нельзя так нельзя, — смягчился он. — Но покажитесь хотя бы лекарю.

— Хорошо, мэллорд, — послушно согласилась Ливия.

Когда после завтрака я зашла в свою комнату, в ней стояла большая клетка на подставке, в которой сидели несколько экзотических птичек — кулешек, у которых было еще одно название: «певчая роза» — за их красивое пение и внешний вид: сама птичка имела черно-белое оперение, а грудка у нее была ало-малиновая. Эти птицы пользовались большим спросом у аристократов, иметь их считалось высшим шиком, но они плохо размножались в неволе, поэтому в настоящее время находились на грани исчезновения.

А тут целых три птицы! Нет, я понимаю, что граф хотел меня порадовать! Но как можно радоваться тому, что птицы, которые должны жить на воле, заперты в клетке.

Все это я попыталась мягко донести до графа. Меня поддержала Камилла.

— Папа, мы должны ответственнее подходить к природе! — заявила она. — В погоне за своими прихотями мы не думаем, какой вред наносим окружающему миру. Мы должны помогать и заботиться о животных, а не уничтожать их!

— Опять я не угодил! Да что ж такое, — досадовал граф.

— Папа, я знаю, какой птичке обрадуется Имма! Мороку! — воскликнула Элли. — Ему сделали операцию и разрешили забрать домой. Но у Иммы нет дома, она сказала, что не имеет права заводить здесь животных. Давай разрешим взять ей Морока, папа?! Имма будет рада. Правда-правда.

Глаза малышки хитро блестели. Она уже давно упрашивала меня взять домой попугая, которому действительно сделали операцию, и он проходил реабилитацию. Но я отказывала, потому что надо было спрашивать разрешения у хозяина дома, а напрягать и просить графа мне было неловко.

— Это правда, Имма? — спросил граф.

Я смущенно кивнула.

— Ой, и правда! Это отличное решение! А я бы еще взяла домой ящерку Пусю, она такая ласковая, пап, ты не представляешь, ей там ужасно скучно, — встряла Камилла.

— А я бы взяла лисенка Молки, он такой ми-и-илый, — мечтательно протянула Пэм.

— Молки нужен медицинский уход, — строго оборвала мечты сестры Камилла и задумалась: — Хотя… я могла бы практиковаться дома…

— А еще я бы взяла поросенка Чуню! Он такой смешной, — заявила Элли.

— Вот только бегающей по дому свиньи нам не хватало для полного счастья, — хохотнул граф.

— Нет, пап, он уже не вырастет свиньей, — грустно вздохнула Элли. — Ему сделали заклинание карликовости, но это… дерф… дефр… Камилла, скажи! — потребовала она.

— Деформировало его кости, — подсказала старшая. — И Робертино думает, как бы это исправить. Бедный поросенок мучается постоянными болями.

— Хорошо, поехали в приют, разберемся на месте, — махнул нам рукой граф.

— Ура! Ура! Ура! — закричали девочки, и мне захотелось присоединиться к ним.

Они убежали собираться, а я кинулась обнимать графа.

— Спасибо, мой любимый граф. Это лучший подарок.

— Отблагодаришь? — муркнул он мне в губы.

— Да… Ты делаешь меня счастливой, Антуан… — поцеловала я его.

— Я люблю тебя, Имма…

Из приюта в тот день мы вернулись только с Мороком и Пусей, потому что для остальных следовало построить просторные вольеры в саду и создать условия для комфортного проживания. Как только будет готово, в них переедут лисенок Молки, за которым будут ухаживать Камилла с Пэм, пони Фиалка, у которой, к счастью, была всего лишь травма ноги, но из-за этого она никому не была нужна и просто жила в просторном приюте для животных, пострадавших от магических экспериментов. Еще был поросенок Чуня, судьбой которого озадачился Антуан и обещал взять решение проблем с ним на себя, а Элли будет помогать в уходе за ним.

Следующие подарки от графа приносили уже только положительные эмоции. Антуан был заботлив и внимателен, у меня кружилась голова от счастья. Он запомнил мое восхищение его изобретениями и стал делиться рассказами о работе, которые я с интересом слушала. Показал свои домашние наработки, потом организовал экскурсию в свою лабораторию в академии.

По дороге я ловила восхищенные и влюбленные взгляды студенток на графа и поймала себя на жгучей ревности. Я крепко влипла, поняла я, пытаясь сдержаться и не повиснуть на графе, как Дроздонелла, в собственническом жесте.

Мне тоже хотелось его порадовать, но я не знала, что такое подарить ему, чтобы удивить и обрадовать. Пока я могла дать ему только внимание, заботу и ласку. Потом вспомнила, что в день знакомства он предложил провести пиратскую вечеринку, и организовала сюрприз для него и девочек. Попросила помочь Альберто и Дейва, которые не смогли скрыть такое от Камиллы, поэтому мы готовились вчетвером, и я наблюдала за их общением.

Я отправила Дейва и Альберто в разные углы сада зарывать куски карты.

— Камилла, составишь мне компанию? — спросил Дейв. — Мне одному не справиться, я заблужусь.

— Да, Дейв, твой компас часто сбивается, — язвительно заметила Камилла. — Но что-то раньше тебе моя помощь не требовалась.

— Поэтому я и сбился с пути, — сказал грустно Дейв.

Камилла вспыхнула, отвернулась.

— Заблудишься — покричишь, услышим. А я пойду с Альберто.

— Камилла, — встряла я, — если можно, я возьму Альберто себе в помощь, он же техномаг, а мне надо посоветоваться с ним по поводу одной штучки. И это сюрприз. — Я заискивающе посмотрела на Камиллу.

— Ладно, — нехотя сказала она.

Я подмигнула довольному Дейву. Давай, парень, действуй уже.

Я наблюдала за ними, когда они возвращались. Они громко ссорились, но настолько эмоционально и страстно, что понятно, что ТАК ссориться могут только неравнодушные друг к другу люди.

Когда Альберто и Дейв ушли, я усадила Камиллу рядом с собой.

— Долго ты его еще будешь мучить? Когда простишь Дейва?