— Ну как тебе сюрприз? — в дверь заглянула веселая мордашка Элли, за которой высилась фигура графа.

Я быстро убрала тряпку от лица и поправила платье. Натянула улыбку.

— Невероятно! И очень неожиданно! Я в… удивлении. Где ты… вы смогли их найти, мэллорд, сейчас, да еще и В ТАКОМ КОЛИЧЕСТВЕ?!

Но граф уже успел все заметить, а тут и Элли закрыла нос и прогундосила:

— Фу, какой запах! Имма, твои цведы пахнуд ужасно!

Граф тоже поморщился, принюхиваясь.

— Элли, я люблю их не за запах. Это ностальгия. Они напоминают мне о моем родном городе, о море и весне. Ты ведь спрашивала не про любимый аромат, а про цветок. Мы друг друга не поняли. Если бы я знала, с какой целью ты спрашиваешь, я бы назвала другой, — многозначительно улыбнулась я графу.

— Да, сюрприз не получился, — признался тот расстроенно.

— Получился, — рассмеялась я. — Я удивлена, где ты… вы их взяли. Только давайте выйдем отсюда, а то у вас заболит голова.

В комнату как раз проникли любопытные Пэм и Камилла. Пэм молча поморщилась, а Камилла, как и Элли, не сдержалась:

— Что за лекарственный запах? — помахала она под носом. — Кому плохо? Что случилось?

— Пока никому, но если мы не покинем эту комнату, то плохо станет всем, — показала я им на выход.

Камилла принюхалась к цветам.

— Боги! — сморщилась она. — Да это же цветы воняют. Надо же, такие красивые и так плохо пахнут. Где вы их только добыли?

Она с укором посмотрела на нас.

— Конфуз, — развел руками граф.

— Папа хотел порадовать Имму любимыми цветами, — выдала Элли, когда мы все вышли из комнаты.

— Это ваши любимые цветы, мэлл Имма? — удивилась Камилла, выражая всем видом недоумение по поводу моего вкуса.

— Да, Камилла, когда они растут на своем родном месте, в земле, — посмеялась я.

— Я сейчас же прикажу их убрать, — виновато сказал граф.

— Но где Имма будет спать? В комнате невозможно находиться, — вспомнив, снова поморщилась Камилла.

— У мэлл Иммы уже есть опыт ночевки в гостевом коттедже, — с потаенной надеждой посмотрел на меня граф.

— У меня, — одновременно сказала радостно Памела.

— Почему Имма всегда спит с тобой? Я тоже хочу, пусть сегодня Имма ночует у меня, — закапризничала Элли.

— Хорошо, давайте сегодня переночуем вместе, — предложила я, чтобы никто не ругался. — Один раз в несколько месяцев можно побаловаться.

— Ура! — закричали девочки и помчались готовиться к веселой ночевке.

Когда мы остались с Антуаном наедине, мне пришлось утешать его, чтобы он не расстраивался.

— Я хотел тебя порадовать, Имма. И оплошал, — расстроенно обнял он меня.

— Ты очень меня порадовал, — не согласилась я, целуя в благодарность. — Где и когда бы еще я увидела андонэа. Просто мы чуть-чуть не поняли друг друга. Но сюрприз шикарен! Как?!

— Это было не очень легко, но с помощью магии все же возможно, — ответил Антуан. — Когда любишь, нет ничего невозможного…

Он поцеловал меня, и все перестало иметь значение.

— Имма! Ну ты где? Ты идешь?! — заставил вынырнуть нас из сладкого плена нетерпеливый голос Элли.

— А какая была бы ночь в гостевом коттедже, — вздохнул о несбыточном граф, выпуская меня из объятий.

Это было самым сложным — расставаться и не быть рядом, когда тянуло друг к другу как магнитом.

— Я здесь! — крикнула я Элли. — Уже иду.

— Я распоряжусь, чтобы цветы расставили под твоим окном, — поцеловал меня на ночь граф.

— Спасибо, — поблагодарила я и пошла к девочкам.

Когда мы наигрались, наболтались и легли спать, Элли сонно пробормотала:

— Папа спрашивал, что ты любишь, я сказала, что ты очень любишь нтичек. Правда, Имма? — спросила она и сразу же уснула, услышав мое «да».

Да, птичек-то я люблю, но граф спрашивал с целью ухаживаний за мной, и что ему это даст? Надеюсь, я не получу теперь букет из птичек, их не продают букетами…

Утро принесло новые сюрпризы. Один неприятный, второй… очередной сюрприз от графа.

Проснувшись, я отправилась к себе, чтобы заняться утренним туалетом и переодеться. Я подошла к окну, которое всю ночь оставалось открытым, чтобы выветрился запах андонэа. Мне хотелось полюбоваться на эти чудесные цветы, выставленные на улицу. Но я была неприятно поражена! Все они были варварски поломаны, распотрошены и раскромсаны. По ним потоптались и полили грязью. Увиденное меня расстроило. Да еще и на подушке я обнаружила «привет» от недоброжелателя — в клочья разодранный цветок андонэа.

Я поспешила убрать его, пока никто не видел. И после того, как привела себя в порядок, побежала в сад искать садовника и побыстрее убрать искалеченные цветы. Мне не хотелось, чтобы граф расстроился, увидев такое варварство.

Однако он уже был там и вместе с садовником устранял следы ночного вандализма.

— Имма?.. Хотел убрать, пока ты не видела…

— И я тоже, — улыбнулась я, мягко взяла за руку и погладила.

Антуан крепко сжал мою руку в ответ.

— Кто это сделал? — Гнев его прорывался наружу.

— Думаю, хозяйке Ливии не нравятся твои знаки внимания ко мне. Но не наказывай саму Ливию. Ее вины в этом нет.

Я успокаивающе поглаживала длинные пальцы графа и увлеклась. Когда подняла голову, заметила чернильный оттенок в его глазах. Я уже знала, что это признак того, что мне следует остановиться, иначе придется в какой-то момент идти до конца. В общем, как сказал однажды граф мне в спину: «Беги, Имма, беги, пока можешь». Я заискивающе улыбнулась и попыталась выдернуть руку.

— Им-ма… — протянул граф тягуче. — Мы с тобой сегодня еще не здоровались как положено. Знаешь, как надо желать мне доброго утра?

Голос его зазвучал соблазнительно низко и с бархатной интонацией.

— Мм… дайте угадаю, граф. Сделать книксен и пожелать доброго утра?

— Нет…

— Принести кофе в постель? — улыбнулась я.

— Мм… соблазнительно. Но хочу я не кофе… Пойдем поищем укромный уголок, и я покажу тебе, как хочу встречать утро…

Граф потянул меня за собой, и мы, как подрос тки, побежали прятаться в саду среди деревьев подальше от посторонних глаз. Граф прижал меня к стволу тиса. Я почувствовала приятную тяжесть его сильного тела. Сладкая истома тягучим сиропом растеклась по всем моим членам.

— Имма… любимая…

Антуан припал к моим губам в жарком поцелуе. Нас обоих сжигала страсть, а то, что приходилось скрываться и вырывать поцелуи украдкой, лишь подстегивало притяжение.