Воспользовавшись остановкой наполеоновской армии в Смоленске, фельдмаршал Кутузов дал Главной русской армии сутки отдыха в Ельне. Летучим армейским отрядам снова подтверждается их главная задача — отрезать вражеские войска по пути отступления и уничтожать их как боевые единицы.

При получении известия о выходе из Смоленска первого эшелона уходящих на запад войск Наполеона русский главнокомандующий приказал авангарду М.А. Милорадовича преградить путь отступающим французам, перерезав дорогу Смоленск — Красный.

Параллельное движение форсированным маршем очень изнуряло две противоборствующие армии. Французская армия, страдая от голода и падежа лошадей, бросала отставших людей, орудия, обозы, старалась оторваться от преследования, используя удобный Смоленский тракт. Русская армия, хотя и не испытывала большой нужды в продовольствии и фураже, тем не менее была вынуждена тащить за собой артиллерию и обозы по плохо проходимым проселочным дорогам.

Через сеть постов казачьих отрядов между Ельницкой, Рославльской и Мстиславской дорогами Кутузов полностью контролировал передвижение вражеской армии. Перед сражением у Красного полководец впервые определил район, где намечал завершить окружение Великой армии Наполеона и нанести ей полное поражение. 2 (14) ноября 1812 года он сообщал генералу Витгенштейну: «…Главное поражение, которое неприятелю нанести можно, должно быть между Днепром, Березиною и Двиною, и для того содействие ваше в сем случае необходимо…»

К тому времени 3-я Западная армия адмирала Чичагова находилась еще далеко и на привлечение ее к операции рассчитывать не приходилось. Кутузову приходилось пока обходиться теми силами, которые он имел под рукой.

При выходе наполеоновских войск из Смоленска Наполеон допустил серьезную ошибку: чтобы дать войскам в связи с наступившими холодами располагаться на отдых в населенных пунктах, он расчленил армию на эшелоны, изолированные в пути друг от друга. Русские не замедлили воспользоваться этим. Войска Милорадовича и Остермана-Толстого делали все возможное, чтобы затруднить отступление французов и дать возможность Главной армии опередить неприятеля.

Вблизи Красного стали возникать разрозненные бои. С прибытием 4 ноября в Красное Наполеона с гвардией и основных сил его армии, сократившейся вдвое, ожесточенные бои переросли в настоящее сражение. Французский полководец лично руководил боевыми действиями, но баталию проиграл.

Сражение под Красным было последней битвой, когда контрнаступающая русская армия, ведомая генерал-фельдмаршалом М.И. Голенищевым-Кутузовым, встретила организованное сопротивление наполеоновских войск. Корпус Богарне был разбит отрядом Милорадовича. Такая же участь постигла корпуса Даву и Нея.

А.П. Ермолов писал, что «бегущего в расстройстве неприятеля авангард генерала атаковал на большой от Смоленска дороге, при селе Ржавка. Сопротивление было самое слабое, все бежит в ужасе и страхе».

Наполеон не стал дожидаться окончания сражения, ускакав со свитой через лес к Дубровно. Битва закончилась убедительной победой кутузовской армии. Только с 3 по 7 ноября русским войскам сдались в плен 422 штаб- и обер-офицера и 21 170 нижних чинов, а трофеями победителей стали 213 орудий — почти вся неприятельская артиллерия.

Всего от Смоленска до Красного французская армия потеряла более 6000 убитыми и 26 тысяч пленными, лишившись почти всей артиллерии и кавалерии. От пехотного корпуса маршала Нея осталось всего 300 человек, которые спаслись благодаря чистой случайности.

Поражение Наполеона было крупнейшим за весь Русский поход. По французским источникам, после событий под Красным, что на Смоленщине, боевой состав наполеоновской армии исчислялся в 23 тысячи штыков, 2000 кавалерии и 30–40 орудий, но корпуса и дивизии Великой армии еще сохраняли свою нумерацию.

За победу русской армии под Смоленском император Александр I указом от 6 декабря 1812 года пожаловал князю Голенищеву-Кутузову титул «Смоленский».

После сражения под Красным в войсках Наполеона еще сохранялось боеспособное ядро. Но, к своему ужасу, великий завоеватель с отчаянием видел, что его армия, или, вернее, ее остатки, все больше превращается в дезорганизованную толпу из вестфальцев, саксонцев, голландцев, итальянцев, испанцев, поляков, португальцев, не исключая в ней и французов. Они уже никому не подчинялись и думали лишь о том, как добыть себе хоть какую-нибудь пищу и не погибнуть от холода. Эти несчастные люди уже не видели в Наполеоне прежнего непобедимого кумира.

Русский полководец понимал, что до окончательного разгрома Великой армии оставались считаные дни. Задумываясь над действительно трагическим, но не безвыходном положением Наполеона, Михаил Илларионович писал: «Сегодня я много думал о Бонапарте, то станет очевидным, что он никогда не ушел или никогда не думал о том, чтобы покорить судьбу…

Бонапарте неузнаваем. Порою испытываешь соблазн поверить в то, что он уже больше не гениален».

Главнокомандующий доносил в Санкт-Петербург императору о том, что «неприятельская армия лишена способов отдалиться от него». М.И. Голенищев-Кутузов все больше опасался, что французская армия может сманеврировать на юго-запад и соединиться со свежим, почти не потрепанным в боях 12-м пехотным корпусом генерала от кавалерии австрийца К.Ф. Шварценберга. Адмирал Чичагов во главе 3-й Западной армии действовал против него крайне нерешительно.

Теперь все усилия русского полководца были сосредоточены на том, чтобы окружить остатки наполеоновской армии, не дать ей переправиться через Березину и заставить врага капитулировать. Однако для завершающего удара требовалась согласованность в действиях с армией Чичагова и корпусом Витгенштейна. Первый разбил польскую дивизию Я.Г. Домбровского и занял Борисов. Второй оттеснил войска Виктора, Сен-Сира из Череи. Таким образом, войска Наполеона оказались зажатыми в треугольнике Черея — Лошницы — Толочин.

Еще 6 ноября главнокомандующий приказал адмиралу Чичагову, подталкивая его к более решительным действиям:

«Поспешите к общему содействию, и тогда гибель Наполеона неизбежна, весьма необходимо открыть скорее сношение между Вашей и Главною армиями через Копысь, Староселье, Цезержин, Шепелевичи, Гродянку, Минск…

Содействие всех наших сил может нанести неизбежную гибель Наполеону».

На следующий день генерал-фельдмаршал указал корпусному начальнику П.Х. Витгенштейну на необходимость взаимодействия с ближайшими войсками Главной армии: «Действия Ваши на правый фланг неприятеля удобны и подкрепляемы будут генералом Платовым и генерал-адъютантом Кутузовым (Кутузов П. В., командир отдельного отряда, генерал-майор. — А. Ш.), коим даны нужные на то наставления».

К вечеру 10 ноября французская армия у Березины оказалась окруженной со всех сторон. Однако здесь Наполеон сумел тактически переиграть своих противников, прежде всего адмирала Чичагова, командовавшего 30-тысячной армией, состоявшей из свежих войск, не измученных марш-бросками по зимним дорогам.

Чичагов, стремясь соединиться с войсками генерала Витгенштейна, утром следующего дня направил по дороге к Лошницам 3-тысячный авангардный отряд под командой генерала П.П. Палена, который двигался, не ведя разведки. Неожиданно на русских напал французский авангард маршала Удино, который выступил из Лошниц по приказанию Наполеона с задачей во что бы то ни стало завладеть переправами через Березину у Борисова. Произошел встречный бой, и французы заставили отряд Палена отступить к Борисову.