После услышанного попытки рассказать истину показались недостаточно убедительными даже самому Денару. И вот уже судья зачитывает приговор: пожизненные работы на рудниках Денару и, заочно, всем членам его отряда, которых удастся схватить. Как пояснили позже – суд проявил снисходительность. Учитывая «былые заслуги перед городом» (порой власти Дхур-Алурда и сами прибегали к помощи «Черных эстоков»), смертную казнь заменили на каторгу.

Еще стоило подумать, что хуже: быстро умереть в руках опытного палача или медленно и мучительно подыхать в течение нескольких лет…

Стук палки о прутья решетки прервал воспоминания.

Конвой остановился на ночлег. Каждого заключенного по очереди отстегнули, чтобы позволить справить нужду, а затем, пристегнув обратно, раздали по куску хлеба и кружке кислого молока. Вгрызаясь в черствую горбушку, Денар невольно вспомнил румяную булку с хрустящей корочкой, которую он купил, выбравшись на поверхность из подземного города. Воспоминания не сделали трапезу хоть немного вкуснее.

Вскоре зазвучал храп различных тональностей. Денар привык к походной жизни и такие мелочи, как шум, вонь и отсутствие кровати не могли помешать ему заснуть. Он попытался устроиться поудобнее, насколько позволяла цепь, и закрыл глаза.

До того, как увидеть каменоломню, Денар почувствовал ее запах.

И вкус.

Мельчайшая пыль стала оседать на языке и проникать в легкие задолго до того, как они добрались туда. С каждой стадией пути пыль становилась все гуще. Вскоре одежда, волосы и кожа путешественников покрылись белым налетом.

Но, что хуже, стало почти невозможно дышать. Каждый вдох вызывал спазмы, заставляя людей заходиться в приступах кашля.

Старик, который накануне поддержал беседу с Хасаном, хватая ртом воздух, упал вначале на четвереньки, а вскоре и вовсе навзничь, лицом вниз. Его тело подергивалось, но никто не спешил к нему на помощь. Охранники натянули на лица специальные маски, закрывающие глаза, нос и рот. Судьба кашляющих и трущих лица пленников их мало интересовала.

Из всех заключенных, лишь Хасан дышал более-менее нормально. Гном оторвал от своей одежды широкий лоскут, смочил его водой и повязал вокруг нижней половины лица. Денар последовал его примеру, истратив почти всю оставшуюся в его фляге воду. Хотя глаза по-прежнему слезились, дышать стало легче.

– Не переживай, когда доедем, эти твари выдадут нам маски, – сквозь смоченную ткань голос Хасана звучал приглушенно. – Иначе все последуем за ним, – гном указал на несчастного старика, который больше не дергался.

Через время повязка на лице Денара покрылась липкой грязью и стала плохо пропускать воздух. Денар оторвал еще один кусок ткани от своего рукава и вылил на него остатки воды. Лучше уж мучиться от жажды, чем задохнуться.

Вскоре сквозь пелену тумана показались очертания холмов. Начали доноситься звуки: нарастающий по мере приближения гул – слившиеся воедино удары сотен инструментов о камни и голоса заключенных.

К удивлению Денара, он не увидел стен. Лишь силуэты высоких сторожевых башен обозначали границу тюрьмы. Когда прошли внутрь охраняемого периметра, стало ясно, почему стены здесь не нужны.

Сразу за башнями зияла колоссальных размеров пропасть, из которой и поднимался густой белый туман. Дна не было видно из-за испарений и клубов пыли, но где-то очень далеко внизу танцевали сотни маленьких огоньков.

– Что, не ожидал такого увидеть? – спросил Хасан.

Денар и впрямь не так представлял себе рудники. Место, в котором он проведет остаток своей жизни. «Впрочем это может оказаться не так уж и долго», – подумал он, глянув на мертвого старика.

– Стой! – скомандовал один из конвоиров.

Качнувшись и скрипнув, повозка остановилась на самом краю бездны. Денар приготовился, что сейчас им прикажут выйти, но Хасан усмехнулся и ухватился покрепче за скамейку.

– Советую держаться, – сказал он.

Тут же повозка сильно наклонилась. Что-то громко стукнуло под днищем клетки, и она с диким скрежетом скользнула прямо в пропасть. Денар поспешил схватиться обеими руками за прутья. Другие узники сделали то же самое. Те, кто оказались недостаточно проворными, попадали на пол и покатились в сторону уклона.

Раздался еще один стук, затем щелчок. Клетка начала выравниваться. Вся конструкция пришла в движение. Воздух засвистел в ушах. Денар поднял голову наверх и в ужасе увидел исчезающий в тумане край пропасти. Они падали вниз.

Все, кроме Хасана, начали в панике метаться по клетке. Когда казалось, что они вот-вот разобьются, зашипел пар. Душераздирающий скрип железа о железо едва не разорвал перепонки, но падение замедлилось. Через пару мгновений клетка, вздрогнув в последний раз, остановилась.

Внизу их уже ждал целый взвод гномов в броне, вооруженных винтовками и энергетическими жезлами.

– Всем лечь! – скомандовал один их них.

Из-за дыхательных масок, закрывавших лица, не было ясно, который именно.

Денар подчинился.

Звякнула связка ключей. Кандалы на руках ослабли.

– По одному на выход, – приказал тот же голос.

Пленников построили в одну шеренгу. К этому моменту повязка на лице опять пришла в негодность и дышать стало почти невозможно. Денар закашлял. Большинство других заключенных испытывали те же проблемы, но охранников, похоже, это не беспокоило.

Вперед вышел командир.

– Добро пожаловать в Яму, – даже сквозь маску в голосе слышалась насмешка.

– Здесь всего два правила, – продолжил он. – Первое: делайте, что вам велят! – гном осмотрел нестройный ряд узников глазницами своей маски. – И второе: не создавайте проблем!

Дышать становилось все тяжелее. Легкие разрывались от боли. Глаза горели так, словно в них насыпали песка. Хотелось их потереть, но Денар понимал, что сделает только хуже.

Тем временем надсмотрщик продолжал:

– Наказание за любой проступок одно.

Он повернулся спиной к заключенным и взял что-то из рук другого охранника. Поднял предмет над головой. Это оказалась дыхательная маска.

– Как-то один парень выдержал без этой штуки четыре дня, но большинство загибается за два.

Изгой

Первый часовой упал со стрелой в шее, даже не успев понять, что происходит. В грудь второго ударили сразу два копья. Бронзовые наконечники отскочили от нагрудной пластины, но это не спасло солдата. В следующий миг его голова раскололась от удара метательного топора – негоже на посту шлем снимать. Третий охраняющий ворота легионер выхватил рог, но, вместо раскатистого звука, оттуда хлынула темная кровь.

Абигор вытер меч о плащ умирающего солдата. Затем взял факел, поднялся на стену и помахал им из стороны в сторону. В ответ ему, слева и справа, также появились пляшущие огоньки.