Ринна опомнилась и, подхватив юбки, бросилась прочь, от гавани, по улице, потом свернула в узкий переулок. В мягких сапожках было удобно бежать, и она мчалась, не разбирая дороги – куда-нибудь, подальше! Позади кто-то кричал, кажется, за ней бросились в погоню. Она выбежала к площади, увидела цирковой шатер, услышала бой барабана, заметалась, хотела свернуть, как вдруг кто-то схватил её в охапку и швырнул в темную пасть шатра, которая на мгновение распахнулась и закрылась.

– Спрячься там, рыска, – посоветовал знакомый голос.

Она оказалась в задней части шатра – в той, которая для артистов. Как и в шатре Кавертена, тут было множество огороженных занавесками каморок. Отчего-то пахло, как в зверинце. Хотя, понятно отчего…

Справа раздалось глухое рычание, блеснули маленькие коричневые глаза на крупной голове. Ринна увидела короткую цепь, пристёгнутую к ошейнику зверя, столб, мохнатое тело и надетый на него бархатный жилет. Мощные когтистые лапы.

Она знала, что медведей надо бояться. Однако ей не было страшно. Простейшая формула подчинения сама всплыла в памяти.

«Ты мой, я твоя. Услышь меня. Слушайся! Помоги мне! Я твоя. Ты мой».

Медведь услышал. Отозвался, заворчал. С круга доносились звуки дудок и барабана. Вдруг музыка стихла, раздались голоса, топот, недовольные крики – как всегда бывало, когда кто-то мешал представлению. Шаги приближались, что-то падало и трещало, поэтому Ринна не стала медлить – подбежала к медведю и спряталась за него, вытянулась, почти прижавшись к широкой спине зверя. Тут было сумрачно, лежали подстилки, с одной стороны стояла железная решетка, ограждая стену шатра от медвежьих когтей.

– Эй, дайте света! – Ринна узнала голос одного из своих недавних охранников.

– Какого вам света? – негодующе взвился рядом женский голос, – если рассердите зверя, всем будет мало места!

– Эй, циркачка! Неси свет, а то сейчас вернусь со стражей! Фу, лохматая тварь…

– Если медведь кого-то тут покалечит, я к тебе приду со стражей!

Ринна вцепилась обеими руками в бархатную жилетку медведя.

«Ты мой, я твоя. Слушайся! Прогони! Я твоя. Ты мой. Рычи и прогоняй! Рычи!»

Это было неосторожно для незнакомого зверя, такие команды надо проверять, подбирать. Но Ринна была теперь чересчур, до странного, спокойной, ни в чём не сомневалась. Не было сомнений, не было страха – и всё получилось. Медведь двинул лапой по столбу, отчего тот пошатнулся, и издал такой рык, что стены шатра задрожали. Он ещё не умолк, как преследователи благополучно унесли ноги. Судя по шуму, который доносился с круга, к этому были близки и некоторые зрители.

– Выходи, рыска. Жива? – услышала Ринна.

Она разжала руки – всё ещё стояла, вцепившись в медвежью жилетку, – и выбралась из-за своего ворчащего укрытия, отряхнулась.

– Спасибо, Ярвик.

– Придурок. Как можно было заталкивать её к медведю? – это сказала рыжая Ярита.

Она была в зелёном платье с очень пышной юбкой и в алом платке, сдвинутом на затылок так, что он почти не закрывал волос.

– Я не заталкивал, – отозвался её брат, – она же тай, и с медведями может, конечно.

– Да, я, оказывается, могу и с медведями, – согласилась Ринна. – Спасибо. Вы меня спасли. И тебе спасибо, ты такой хороший, – она подошла к медведю и обняла его.

Про осторожность опять не думала, и слышала, что зверь спокоен, только удивился.

– Эй, ты что, сумасшедшая? – пробормотала Ярита. – Так нельзя с медведями. Даже таи так не делают. Отойди.

– Я сумасшедшая, – согласилась Ринна.

– Пошли, – Ярита схватила её за руку и утащила за занавеси, в одну из каморок.

Там она раскрыла сундук и принялась выкидывать из него одежду – платья, жилетки, шали.

– Снимай своё, переодевайся. А ну как правда стражу приведут. Что ты натворила? Вот, будет впору, – она подала ей оранжевое платье и шаль.

Платье было впору, но в таком по улице не пройдешься! Хотя, циркачкам можно, наверное. Под руку попалась полумаска, Ринна её надела. Ей и не хотелось на улицу. Хотелось… кричать. Весь мир вдруг стал ярче обычного.

– Я выйду на круг. Можно? Ярвик! – она выглянула, парень был там, ждал.

– Ты точно не в своём уме? – рявкнула Ярита. – Спрячься и сиди тихо! Ты ещё не сказала, что натворила!

– Не могу, мне надо на круг! Я убежала. От убийцы. Меня похитили. Из-за наследства отца. Не знаю, что с ним, на него напали кошки. Пойдём со мной, Ярвик?

Если кто-то понял, что к чему – его счастье. Брат с сестрой только переглядывались.

– Ты точно не в себе. Я боюсь тебя! – сказала Ярита. – И где только Рик тебя такую добыл?!

– Там больше не осталось! – Ринна побежала в медвежий угол и сняла со столба цепь, – мы станцуем, а ты, Ярвик, присоединяйся…  – и повела медведя на шум, доносящийся с круга.

Она сама пока не знала, что получится.

Распорядитель с флагом при виде них попятился, медведь зарычал и встал на задние лапы, зрители оживились. А Ринна рассмеялась. Казалось, сейчас она сможет наконец выплеснуть всё накопившееся, и станет легко, и можно будет жить дальше.

– Играйте менуэт, можете? – попросила она музыкантов с дудками.

«Ты мой, я твоя. Слушайся! Иди за мной, иди за мной! Дай лапу! Иди за мной!»

Музыканты заиграли мелодию, по ритму вполне подходящую. У Ринны получалось! Некоторые слова формулы она невольно произносила вслух, сама при этом изображала фигуры менуэта. Шаг, другой, поклон, лапу, поворот. Её глаза блестели в прорезях маски, широкая юбка соблазнительно крутилась вокруг ног, бёдра покачивались гораздо откровеннее, чем требовалось, ладони то и дело бесстрашно касались огромных медвежьих лап, которые не обмотали, чтобы спрятать когти – она каким-то образом ухитрилась превратить вполне целомудренный бальный танец в весьма острое и соблазнительное зрелище. Скоро ей под ноги полетел первый серебряный кругляш, потом ещё и ещё – зрители начали швырять деньги. На круге появился Ярвик и принялся изображать ухажёра, норовящего отбить девицу у медведя, он крутился вокруг, заходил со всех сторон так и этак, наконец утащил упирающуюся Ринну и затанцевал с ней сам – заиграли валлис, новомодный и не всюду принятый танец. При Руатском дворе на официальных балах его не танцевали, потому что там следовало обнимать и кружить даму и – о, ужас, – её подбрасывать.  Медведь обиженно уселся, мотая башкой, и порыкивал в сторону «обидчика».

«Я твоя. Слушайся! Сиди!»

Ярвик отлично вел в танце, ни разу не сбился, обнимал без стеснений и подбрасывал ловко – и где научился? Зрители смеялись, улюлюкали, желали удачи парню, давали советы медведю, деньги продолжали лететь. Неожиданно Ярвик закружил Ринну, обнял и поцеловал в щёку, она приняла это как часть выступления, не только не увернулась, но и обняла его в ответ.  Возмутился медведь – встал на четыре лапы, грозно зарычал и боднул парня так, что тот отлетел с сторону. Тут же к медведю кинулся рослый циркач, схватил за цепь, а другой, сбоку, наставил рогатину.