Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как жить-то теперь, не знаю, — женщина горестно качала головой. — Ни рыбы наловить, ни бельё прополоскать, ни на прибрежных лугах овец выпасти. Канал для полива у реки засорился, а как чистить? И раньше тут люди нет-нет, да и проезжали. Шерсть могли купить, травы кой-какие, ещё кой-чего по мелочи… А теперь…
— Что ты там застряла, женщина? — в дом заглянул сам староста. — Не серчайте, господа бессмертные, моя глупая жена отвлекает вас своими разговорами лишь по скудоумию. Иди отсюда, быстро, работы полно!
— Не ругайте её, почтенный, это я её задержал, — улыбнулся мастер Хэн. — И, раз уж вы здесь, не расскажете, как этот призрак вообще у вас появился? Вы знали его при жизни?
Староста помялся, говорить ему явно не хотелось, но отпираться не посмел. Оказалось, что знал, хотя тот был не из деревенских, переселенец. Ссыльный, как объяснили отправившие его сюда власти. Старосте это с самого начала не понравилось, но с начальством не спорят. За что его сослали, староста не знал, чужак и приехавшая с ним женщина молчали, сопровождавший же их пристав на прямой вопрос просто велел не болтать. Правда, потом, отведав домашнего вина и немного смягчившись, пояснил, что переселенца не судили, а скорее спасали от односельчан. Старосте это не понравилось ещё больше, однако красть в деревне особо было нечего, на разбойника довольно хрупкий на вид чужак не походил, так что, скрепя сердце, новичкам выделили хибарку и шмат земли. И пару месяцев всё было тихо.
А потом среди бела дня вдруг сгорела овчарня. Овцы, к счастью, находились на пастбище и не пострадали, но всё равно — ущерб… Чужак вёл себя безупречно, активно помогал тушить, и поначалу никто ничего не заподозрил. Но в начале зимы загорелся уже жилой дом. Выскочить успели все, кроме лежачего старика. Деревенские заговорили об огненном духе, или о том, что оборотень озорует, послали сообщение в клан Чжун, но там лишь отмахнулись — какой вам огненный дух, да и оборотни ведут себя иначе. Воля Неба, или предков прогневили чем, их о милости и молите. Крестьяне даже подумывали не скинуться ли на бродячего заклинателя, но в их захолустье те забредали раз в несколько лет по большому обещанию, а ехать в город никому особо не хотелось, да и тратить деньги или продукты, которых и так в обрез — тоже. Остаток зимы и начало весны прошли спокойно, так что большинство решило, что напасть и впрямь миновала. Однако у старосты сердце было не на месте. Почему-то же прошлые односельчане не захотели жить вместе с чужаком, да так не захотели, что были готовы устроить самосуд. И он тайком подговорил родню присматривать за подозрительным переселенцем.
Подозрительность оправдалась в полной мере — на третий раз чужака удалось поймать за руку. Правда, удалось благодаря скорее случайности: чужак был осторожен и слежку обманул, зато одна из деревенских девок, тайком бегавшая на свидание к молодцу на другой край деревни, возвращаясь, заметила у своего дома подозрительное шевеление. Разобравшись, в чём дело, подняла крик, и поджигателя схватили. Теперь нужно было передать его властям для справедливого суда, ведь доказательства были неоспоримы, вот только деревенские, когда ловили прыткого чужака, несколько… перестарались. Он успел добежать до брода, там его и притопили. Чисто случайно, вы не подумайте! Староста сначала особо не обеспокоился. Он был уверен, что взыскание если и наложат, то мягкое: ну несчастный случай, с кем не бывает, сопротивлялся преступник, и кто ж знал, что он такой малохольный окажется. У ближайшего судьи, человека пожилого и не очень здорового, наверняка не будет желания вникать в детали.
Чего староста не учёл, так это женщины, что пришла вместе с чужаком. Она была нелюдима, почти ни с кем не общалась, целыми днями сидела дома, и о ней почти забыли. Но мужа своего она, видать, любила крепко. А как иначе объяснить, что она не пожалела собственной жизни, чтобы провести кровавый обряд, да и поднять покойника в виде пусть не лютого мертвеца, но злобного кровожадного духа? К счастью, духи, в отличие от лютых, привязаны к месту своей смерти, и далеко от берега покойник отходить не мог. Но это расстояние с каждой новой смертью всё увеличивалось, дух явно питался своими жертвами и копил силы. И теперь староста в глубине души опасался, что защита однажды может и не выдержать.
— Не беспокойтесь, почтенный Ма, — утешил его мастер Хэн. — Коль скоро новых жертв не было, то и новых сил ему набраться неоткуда. Со временем он начнёт слабеть.
Староста покивал, хотя не похоже было, чтоб слова заклинателя его успокоили.
*Лян — 37,5 г.
**Сто фамилий — рифмованный список китайских фамилий, служил учебным текстом по заучиванию иероглифов для начинающих.
***Цзинь — 16 лян — 600 г.
* * *
Вечером Жулань вышла прогуляться по деревне. Хун Пяо опять было начала зудеть об опасности от призрака, но Жулань оборвала её, напомнив, что в деревню призрак не суётся. Ей отчаянно хотелось размять ноги, подышать свежим воздухом и подумать. Теперь служанка с осуждающим молчанием тащилась сзади, но Жулань почти забыла о ней, погрузившись в свои мысли. А потом предмет её раздумий сам вышел ей навстречу.
— Госпожа Е!
— Мастер Хэн.
— Я как раз ходил посмотреть на те знаки, что оставили Чжуны. Ставили на совесть, надо отдать им должное. Но всё равно халтурщики. Проблему надо решать, а не отгораживаться от неё.
Жулань в глубине души была с ним согласна, но критиковать уважаемый клан вслух возможным не считала. А потому промолчала. Они сделали несколько шагов бок о бок, женщина машинально подстроилась так, чтобы держаться рядом, хотя говорить сначала не собиралась. Разве что спросить тоном базарной торговки: «Я что тебе, ваза фарфоровая, что ты на меня постоянно пялишься?» Но это было бы слишком вызывающе, и потому она сказала другое:
— Я понять не могу, зачем этот… утонувший поджигал дома.
— Скорее всего, удовольствия ради, — пожал плечами мастер Хэн.
— Удовольствия?
— Да, бывает такое, когда человек находится во власти какой-нибудь…
