Хотя у Кэрол это был второй брак, а у Чарли – первый, последолгих споров невеста все же уступила родителям и согласилась на венчание всоборе Сент-Джеймс. Церемония была строгой и одновременно изысканной. Чарли былво фраке и белом галстуке. Кэрол попросила Сильвию быть ее посаженой матерью, аМэгги – подружкой невесты. На невесте было элегантное платье нежно-сиреневоготона, а волосы украшены ландышами. В руках она несла букет из белых роз иорхидей. Когда отец под руку вел ее к алтарю, она выглядела настоящейкоролевой. Грей и Адам были шаферами. После венчания все двести гостейотправились праздновать в нью-йоркский «Яхт-клуб». Свадьба проходила по всемправилам, но разнообразие внесли ребятишки из гарлемского центра, которымируководил Тайджи и несколько волонтеров. Конечно, с ними была и Габи с Зорро, аеще Кэрол пригласила выступить потрясающий церковный хор из Гарлема. Танцы же ивовсе продолжались до глубокой ночи.

Кэрол сама руководила рассадкой гостей, и даже чопорныеродители Кэрол от души веселились. После свадебного вальса Чарли танцевал смиссис Ван-Хорн, а Кэрол – со своим отцом. В отличие от большинства подобныхмероприятий здесь не было многочисленных малознакомых родственников, молодыебыли окружены друзьями.

Сильвия тоже была неотразима. Ее лиловое платье они с Кэролвыбирали вместе в «Барни». Ее букет был составлен из лилий и маленьких белыхрозочек. А вот подобрать наряд для Мэгги оказалось задачкой посложней. В концеконцов остановили выбор на вечернем платье тоже в сиреневых тонах, где-то междулиловым Сильвии и бледно-сиреневым Кэрол. Этот цвет точнее было бы назватьлавандовым, и букет у нее был такого же цвета. К свадьбе платье стало ей такимтесным, что Мэгги едва дышала. Живот у нее был необъятных размеров, ночувствовала она себя превосходно. Ее красили молодость и скорое материнство.

Кэрол считала, что свадьба удалась на славу. Весь вечер онасияла. Танцевала с Чарли, Адамом, Греем, Тайджи, кое с кем из старых друзей, нобольше всех, конечно, с Чарли. Все сошлись на том, что более счастливой пары несыскать. Гости не расходились до утра.

Музыканты играли прекрасно, и даже Ван-Хорны были не в силахусидеть на месте. Сильвия с Греем потрясли всех своим исполнением танго. И дажеМэгги Адам не сумел удержать на месте – ему пришлось стать ее партнером нанесколько медленных танцев. А когда она, устав, тяжело опустилась на стул, топожаловалась Адаму, что у нее болят и спина, и ноги.

– Предупреждал же, чтобы не переусердствовала! –ворчал он, волнуясь.

– Да все в порядке! Прости, мне так хотелосьпотанцевать! – Мэгги улыбнулась. – Ему еще две недели там сидеть.

– Будешь себя так вести – про две недели забудь. Уж незнаю, как может женщина на сносях быть такой сексуальной, но тебе это удается.

Невеста уже успела бросить букет и попала прямо в Сильвию,которая поймала его со стоном. Ночь молодые должны были провести в доме Кэрол,а наутро им предстояло лететь в Европу, где в Монте-Карло их ждала яхта. И натри недели они отплывали в свадебное путешествие. Кэрол нервничала, что такнадолго оставляет свой центр, но Тайджи согласился взять на себя руководство навремя ее отсутствия.

Осыпаемые розовыми лепестками, молодые усаживались в машину,чтобы ехать домой, а Адам повел Мэгги к ожидавшему их лимузину.

В машине Мэгги задремала, а дома она в кои-то веки уснулараньше Адама. Она лежала рядом с мужем, такая родная, большая, любимая. Адампоцеловал ее в щеку, потом в живот и погасил свет. Адам уснул с мыслями освадьбе друга и крепко спал, когда несколькими часами позже Мэгги егорастолкала.

– М-ммм. Что такое?

– Я рожаю! – прошептала она испуганно. Адам никакне мог стряхнуть сон. На свадьбе он, как и все, принял изрядную дозуспиртного. – Адам, дорогой, проснись… – Она попыталась сесть, но еене отпускали схватки. Мэгги опять потеребила мужа за плечо. Другой рукой онадержалась за живот.

– Тише, девочка! Я сплю… И ты спи… – проворчал они перевернулся на другой бок. Она попыталась последовать совету, но ей уже былотяжело дышать. Она испугалась, ведь все происходило так быстро!

Мэгги потерпела, сколько могла, но скоро снова решительнотряхнула мужа за плечо. Теперь ей уже приходилось часто дышать, чтобыпревозмочь боль. Но боль накатывала снова и снова.

– Адам, проснись ты наконец! – Она не могла самавстать с постели и пыталась его расшевелить, но он только что-то буркнул вответ и опять засопел. Мэгги заколотила по нему кулаками и окликнула в полныйголос. Адам наконец проснулся и заморгал непонимающе.

– Что такое? Что? – Он оторвал голову от подушки ибыстро сел. – О черт! Голова… – И тут он взглянул на нее. Лицо Мэггибыло искажено от боли. Забыв про головную боль, Адам окончательно стряхнул ссебя сон. – Что с тобой? Ты в порядке?

– Нет, Адам. Не в порядке! – Она плакала и едвамогла говорить. – Адам, я рожаю, мне страшно! – Договорить не далаочередная схватка. Приступы боли будто переходили один в другой, не отпуская нина миг.

– Хорошо, хорошо! Сейчас. Я уже встаю. Не бойся. Всебудет хорошо. – Надо было подниматься и надевать штаны, но голова быластянута чугунным обручем.

– Да ничего не хорошо! Я рожаю. Уже!

– Уже? – Адам резко сел и посмотрел на нее.

– Уже! – Она кричала.

– Но тебе еще рано! Еще две недели. Черт! Мэгги… Я жеговорил, нельзя тебе танцевать!

Она его не слышала. Только смотрела дикими глазами, так чтоон пулей вылетел из постели.

– Звони 911! – выдохнула она между схватками.

– Звоню, звоню! – Не отводя от нее глаз, он набралномер. Она начала тужиться. Диспетчер сказал, что фельдшеры уже выезжают, велелоткрыть дверь, оставаться с роженицей и следить, чтобы она дышала глубоко, ноне тужилась.

Он сделал, как было велено, сказал Мэгги, чтобы не тужилась,а она что-то выкрикивала в промежутке между схватками. Да и промежутков-то ужене было.

– Мэгги… давай же… давай, солнышко! Ну, пожалуйста,дыши! Дыши! Не тужься!

– Я не тужусь, это он сам… – Ее лицо исказилось, иона издала истошный крик. – Адам! Он выходит!

Он держал ее за ноги и смотрел, как появляется на свет ихсын. Прибыли парамедики. Обессиленная Мэгги откинулась на подушки, ребенкадержал бледный и испуганный Адам. Отец и мать изумленно смотрели на младенца.

– Молодцы, ребята! – похвалил старший пара-медик ивзял ребенка из рук папаши. Второй обтер малыша и положил его на живот матери.Мэгги умиротворенно улыбалась, словно это не ее совсем недавно терзаланестерпимая боль. Потом перерезали пуповину, и младенец посмотрел на Адама, какна давнего знакомого.

– Как зовут молодого человека? – спросил второйпарамедик.