А в следующую секунду что-то мелькнуло перед глазами, раздался звон и Вера автоматически закрыла лицо, защищаясь от непонятной угрозы.

Рядом затопали, закричали, раздались выстрелы. Когда Вера убрала руки от лица, вокруг неё переливался искрами синий шар, в котором торчали две короткие пушистые стрелы, по крыше здания напротив быстро бежал человек в чёрном, ещё двое выпрыгнули из ближайших переулков, как белочки взлетели по стене двухэтажного дома и присоединились к бегущему, где-то за зданием канцелярского магазина грохнуло и улицу стало заволакивать вонючим дымом.

Возникший из ниоткуда министр Шен тряхнул за плечо Барта:

— Забирай её, на сегодня всё.

Барт кивнул и взял Веру за плечи, закрыл глаза и её опять сбила машина, крики слились в бесконечный разрозненный хор визга и воплей, боль прошивала её зигзагами, стекло летело и проходило насквозь колючими градинами, вырывающими куски плоти и поджигающими одежду.

Она открыла глаза в гостиной, рядом с горой сумок из всех посещённых магазинов, Барт устало тёр лицо, сочувственно посмотрел ей в глаза и кивнул:

— Жива?

— Похоже на то, — поморщилась Вера. — Что это было?

— Вернётся господин Шен, расскажет, — махнул рукой Барт, осторожно опускаясь в кресло. — Присаживайся, теперь уже спешить некуда — мы не рыпнемся отсюда ни на шаг без приказа.

Вера пожала плечами и села, задумчиво рассматривая носки своих новых ботинок — чёрные, кожаные и приятно крепкие. Спустя минут пять тишины из портала вышел министр, смерил их взглядом и отрывисто спросил:

— Все целы?

— Да, — кивнул Барт.

— Ты нужен на базе, — дёрнул подбородком за спину министр, — как справишься, возвращайся, я пока тут побуду.

— Так точно, — устало ответил Барт, поднимаясь и уходя в стену.

Вера с ожиданием смотрела на министра, он чуть улыбнулся с извиняющимся видом:

— Нервная получилась прогулка. Но теперь уже все в порядке, можно расслабиться и перекусить. Вы не едите по утрам?

— Ем, — дёрнула щекой Вера, — ещё как. Я просто не ем, когда нервничаю, потому что вкуса не чувствую и не хочется.

— А вы ещё нервничаете? — немного напряжённо улыбнулся министр, Вероника дёрнула плечами и махнула рукой, поднимаясь:

— Ну, раз уж всё, что должно было, уже случилось… — развела руками и побрела на кухню. Министр пошёл за ней, сел на своё обычное место за столом, подождал, пока Вера поставит чайник и усядется рядом, и тихо спросил:

— Сильно испугались?

— Да так, — она двинула плечами. — Все ведь этого ждали, верно?

— Да, — кивнул он, сочувственно посмотрел на её нервно сжатые пальцы и спросил: — Всё купили, что хотели?

— В банк не попали, — поморщилась Вера, он махнул рукой:

— Это не срочно, в следующий раз попадёте.

Она криво усмехнулась и спросила:

— Время кто-нибудь засёк?

— Конечно, — министр посмотрел на часы, — час пятьдесят, вы быстро справились. — Иронично усмехнулся, — Барт боялся, что с такими планами придётся бродить по рынку целый день. Он страшно не любит ходить по магазинам.

— Я тоже не люблю, — поморщилась Вера.

— Странно для женщины.

— Ну, не то чтобы не люблю, — она вздохнула и поколебавшись, объяснила, — я люблю определённые магазины. Антиквариат, книги, игрушки, сувениры… зоомагазины вообще обожаю, могу целый час там проторчать. Но я люблю зайти в один, походить и всё, больше на другие магазины сегодня даже не смотреть. День шоппинга для меня хуже каторги. А магазины тряпок вообще самое страшное, я их жутко не люблю. — Вера невольно поёжилась и с сарказмом прошептала: — Моя Миланка обожает магазины шмоток, наверное, это из-за неё у меня выработалась такая стойкая аллергия на них. — Она сделала кукольный голос и перекривила: — «Давай примерим вот эти сто двадцать одинаковых маек и выберем, какая лучше сидит».

Министр сочувственно рассмеялся.

— Барт так свою сестру перекривляет.

— Эйнис? — подняла брови Вера, он качнул головой:

— Нет, Эйнис он перекривляет похуже. Настоящую сестру, у него… была когда-то.

— Что с ней случилось? — посерьёзнела Вера, министр поморщился:

— Нормально всё у неё, просто они не видятся.

Вера хотела спросить, почему, но министр сделал такое непроницаемое лицо, что она промолчала. Зашипел чайник, она встала и выбрала из батареи банок чай, который ещё не пробовала:

— Вы будете?

— Да.

Она открыла банку, тугая крышка вызвала вихрь неприятных воспоминаний, но запах чая оказался совсем другим, очень знакомым. Вера уткнулась носом в банку и закрыла глаза, глубоко вдыхая и пытаясь разложить аромат на составляющие — малина, липа, шиповник или боярышник, немного мяты…

— Что вы там такое унюхали? — с ноткой смеха спросил министр, Вера поняла, что улыбается во все тридцать два, поставила банку на стол и тихо сказала:

— Детство своё. У меня было клёвое детство.

Он заинтригованно потянул носом и неуверенно сказал:

— Это травяной сбор с севера?

— Ага. — Вера насыпала в заварник цветную траву, залила водой и вернулась за стол, с мечтательным видом подперла ладонями щеки. Министр смотрел на неё со странной полуулыбкой, но опустил глаза, как только она на него посмотрела.

«Что он имел в виду, когда отвечал ночью Барту?»

Она подумала, что никогда в жизни не решится это спросить, и спросила совсем другое:

— Чем в меня стреляли?

— Парализующим ядом, — неохотно ответил министр. — Цыньянцы, вы нужны им живой и здоровой.

— Час пятьдесят, — тихо вздохнула Вера. — Каким образом они всё узнали и подготовили так оперативно?

Министр хмуро сжал губы и холодным тоном ответил:

— Я буду знать это максимум через час, мы их всех взяли живыми.

«То есть, сейчас их пытают. Офигенчик.»

Веру передёрнуло от этой мысли, она вдруг подумала, зачем там понадобился Барт, и поражённо приоткрыла рот, поднимая глаза на министра:

— А Барт куда ушёл?

— Работать, — тихо ответил он, посмотрел на похолодевшую Веру и быстро добавил, — он мастер-артефактор, будет изучать вещи, которые мы сняли с цыньянцев.

Вера выдохнула с таким облегчением, как будто с неё груз свалился, министр укоризненным тоном пробормотал:

— Барт стажёр, звание мастера он получил только по артефактам, а боевой и ментальной магии он ещё учится, поэтому я не беру его на опасные боевые задания.

— А сегодня что было — не опасное или не боевое? — нервно усмехнулась Вера, министр поморщился: