— Ну, — она пожала плечами, медленно повела глазами по стенам, развела руками с максимально глупым видом, — кто меня знает? Я же женщина. Никто не предскажет, какие сигналы из космоса примет мой мозг завтра или через полчаса.

Он закрыл глаза с такой физиономией, как будто молит богов дать ему сил, потом криво улыбнулся, встал и отодвинул штору, выглядывая в окно.

— Что вы делаете? — заинтересовалась Вера.

— Фазу луны запоминаю, — бесстрастно ответил министр. Вера ахнула, сжимая зубы от ярости и желания запустить в него чем-нибудь тяжелым, но под рукой ничего не было и она нашла в себе силы злобно улыбнуться:

— Ваше доверие к женщинам меняется в зависимости от лунного цикла?

— Угу, — с двусмысленной улыбочкой кивнул он, опять посмотрел на часы и тихо сказал: — Пойду я, а то что-то наше сотрудничество с каждой минутой всё плодотворнее.

— Угу, — перекривила его Вера, — спокойной ночи.

— Только не желайте мне слонов, — поднял ладони министр.

— А что, — невинно округлила глаза Вера, — вам в прошлый раз не понравилось?

Он отвёл глаза, как-то очень странно улыбнулся на одну сторону и поклонился:

— Спокойной ночи, увидимся завтра.

Вера нашла в себе силы не съязвить, молча кивнула и, подождав, пока его шаги затихнут в гостиной, тоже встала. Пошла на кухню, вымыла чашки, опять поставила чайник. Нашла под креслом свои босоножки, заварила чай в большой чашке и села за стол, открыла журнал, перелистнула недочитанную статью. С открывшейся страницы на неё смотрел роскошный красный автомобиль, дерзкий и яркий, его наглые глаза-фары как будто спрашивали: «рискнёшь?»

— Охренеть, — тихо прошептала Вера, — надо министру показать, он кайфанёт…

От этой мысли стало теплее на душе, она поняла, что уже не злится на него. Да, ей до сих пор хотелось ему язвить, но обидеть или усложнить работу не хотелось. Она вздохнула и посмотрела в окно.

«Фазу луны он запоминал, господи… Здесь решает совсем не луна, а календарь — неделя без секса, с ума сойти! Со мной такого не было уже лет пять.»

Она вспомнила его холодный взгляд и деловую манеру держаться, убито опустила голову и закрыла глаза.

«И ещё неизвестно сколько это продлится. Через месяц я озверею, вот тогда вы познаете всю глубину тотального хаоса, господин мой обожаемый министр.»

Вера с кривой улыбкой качнула головой и перевернула страницу.

* * *

Разбудил её грохот на кухне и тихая ругань.

Голос Барта был бодрым и весёлым, Вера села на кровати, набросила рубашку и стала закатывать рукава с нехорошей улыбочкой и желанием слишком радужное настроение мелкому засранцу испортить.

Тихонько встав с кровати, она вышла босиком в коридор, с хищным прищуром глядя в спину копающегося в холодильнике Барта. Мягкими шагами подкралась сзади, сделала быстрый рывок и аккуратно взяла шею мага в замок, надавливая предплечьем под подбородок. Он дёрнулся, но тут же узнал её:

— Верка, ты что?

— Я что? — многообещающе протянула она, плотнее придушивая парня, — ты ничего не хочешь мне сказать, моя прелесть?

— Сказать? — улыбнулся он и попробовал угадать: — Ну… доброе утро?

— Доброе, доброе, — с нехорошей улыбочкой прошипела Вера и тут же слегка цапнула его зубами за ухо и злобно прошипела: — Ты трепло малолетнее, ты что министру наговорил?

— Ай! — Барт поражённо выдохнул, хватаясь за ухо. — Ничего!

— Ничего? — Она сильнее надавила на его шею и рыкнула: — Ты редиска мятая, ты думал, я не узнаю? Охламонище, блин, магическое, чтоб я ещё раз тебе свои мозги доверила!

— Да в чём дело? — напряжённо возмутился парень, пытаясь мягко убрать её локоть со своей шеи.

— В чём дело? — с сарказмом фыркнула Вероника. — Дело, мой дорогой, в том, что если что-то обещаешь, надо за свои слова отвечать, иначе заработаешь очень нехорошую репутацию балабола, ляпающего языком попусту. И если тебя о чём-то попросили, то это не просто так, тем более, если тебя попросили молчать.

— Я ничего лишнего не сказал, — почти обиженно ответил Барт, Вера зарычала и опять вцепилась ему в ухо:

— Лишнего?! Ты, поганец мелкий, я тебя на веганскую диету посажу! Если не умеешь своей головой думать, слушай, хотя бы, что тебе умные люди говорят, пельмень ты недоваренный. От твоих откровений никому, ни единой тле в этом мире не стало легче, понял? А хуже стало. И на будущее, пожалуйста, запиши у себя где-нибудь на таком месте, на которое каждое утро смотришь — если хочешь что-то сказать, то сначала подумай, принесёт ли это кому-нибудь пользу или радость, и если нет — будь, гадёныш, любезен — молчи!

Барт хватал воздух ртом, то ли пытаясь найти возражения, то ли потому, что она его слишком сильно придушила, Вера отпустила его и нервно отряхнула руки, развернулась чтобы пойти одеться, и опять дёрнулась от неожиданности, увидев министра на том же месте, что и вчера.

Он сидел в кресле, расслабленно откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу, на его лице было такое довольное, ехидное выражение, что Вера тоже улыбнулась, изобразила ироничный реверанс и пошла одеваться.

Закрыв за собой дверь спальни, она прикусила губу и схватилась за пылающие щеки, мысленно прокручивая разговор и пытаясь оценить его с точки зрения господина министра. Наконец убедилась, что вроде бы ничего компрометирующего не сказала, выдохнула с облегчением и принялась одеваться.

«Нет, ну какая же у него была довольная физиономия… Я согласна каждый день душить Барта, лишь бы он так улыбался.»

Вероника заправила кровать, оделась, расчесалась, пошла в ванную, а когда вышла, на плите уже кипел чайник. Надутый, как кот, Барт сидел за столом и отщипывал кусочки от булки, ещё две такие же лежали на подносе в центре стола. Вера попыталась улыбнуться как можно беззаботнее:

— Доброе утро. Какие у нас сегодня планы?

— Доброе, — довольно кивнул министр, посмотрел на Барта, потом на Веру: — Вы идёте на рынок. Более подробный план мы должны составить вместе, потому что есть очень большая вероятность, что вас опять попытаются похитить.

Приподнятое настроение Веру мигом покинуло, она выключила закипевший чайник, достала заварник и банку с чаем, открыла и стала отмерять на три чашки. Министр заговорил серьёзнее:

— Места, которые вам точно надо посетить — магазин готовой одежды и обуви, банк и швею, чтобы заказать платье на осенний бал. — Вера поморщилась при воспоминании о своём погибшем платье, министр добавил: — Ещё, наверное, ювелирный — на бал не принято надевать меньше трёх элементов украшений, так что придётся купить. Вам нужно что-то ещё, может, вы что-то планировали?

— Вообще-то, да. — Вера разлила чай и подала всем чашки, села за стол. — Я хотела купить чертёжные инструменты и посмотреть книги и карты. Но если это проблема, то я обойдусь. — Она сгорбилась над чашкой и бросила неуверенный взгляд на булку — ей уже не хотелось. Барт поднял на Веру взгляд, в котором обида боролась с сочувствием, поколебался и наконец сказал: