Точку в этом деле поставил президент России В.Путин. Он предложил в апрельском (2005 г.) послании Федеральному Собранию заменить существовавший 10-летней срок исковой давности по сделкам приватизации жилищного фонда, государственного и муниципального имущества, трехлетним. Федеральное Собрание РФ в июле 2005 г. приняло соответствующий закон. Итоги грабительской приватизации национального достояния России, созданного неимоверными усилиями и жертвами сотен миллионов советских людей, прежде всего, в ХХ столетии, были узаконены.

Создание налогового рая в России для новоявленных капиталистов привело к тому, что вместо хозяйствующих субъектов образовалась каста скороспелых миллиардеров, девизом которых стало выражение: « У кого нет миллиарда, может идти в ж…!». О «черной» приватизации 1990-х годов сегодня в России предпочитают не вспоминать. Проблема, как бы исчезла сама собой.

Примечание. В консервативной Англии, где частная собственность является «священной коровой», в 1997 г. были пересмотрены итоги приватизации 1980 г., проведенной правительством Тэтчер. Кампании, получившие в собственность государственное имущество по заниженной стоимости, должны были выплатить в бюджет налог «Windfall Tax» (в переводе «налог на порыв ветра»), равный 23% от разницы между стоимостью приватизированного имущества в 1997 г. и его продажной ценой в 1980 г.

Подобное замалчивание может произойти и в случае скандала с фальсификацией исторических документов. Желающих спустить это дело «на тормозах» найдется немало. Ведь по итогам расследования придется применить достаточно жесткие меры в отношении организаторов этой преступной акции. А это весьма «уважаемые» в России люди. Допустят ли их опекуны подобную «расправу»? Поживем, увидим!?

Но вернемся к катынским документам из «закрытого пакета № 1». Осенью 1992 г. они оказались весьма кстати для президентской стороны при рассмотрении в Конституционном суде «дела КПСС». 14 октября 1992 г. копии этих документов были переданы в Конституционный суд. Однако, Председатель КС В.Зорькин и члены КС, исходя из странностей в оформлении и содержании представленных в черно-белых ксерокопиях документов, усомнились в их подлинности и исключили «катынский эпизод» из рассмотрения. В этом нет ничего удивительного, поскольку у юристов, привыкших к строгости и безупречности исполнения советских государственных и партийных документов, уровень исполнения и содержание катынских документов вызвал недоумение.

Обнаружение в 1992 г. «исторических» документов по Катыни сопровождает шлейф труднообъяснимых странностей. При передаче документов Л.Валенсе Р.Пихоя публично заявил в Варшаве, что, якобы, президент Ельцин узнал о документах только после возвращения из Бишкека 11 октября 1992 г. Но спустя несколько дней, уже в Москве, тот же Пихоя в официальном интервью сказал представителю Польского агентства печати, что Ельцин знал о содержании документов с декабря 1991 года.

Ситуацию еще больше запутал Ельцин, который 15 октября 1992 г. в своем интервью польскому телевидению заявил, что в «закрытом пакете № 1» по Катыни, который передал ему Горбачев, «постановления Политбюро не было». Но тогда каким образом оно оказалось в «коллекции документов», переданных Л.Валенсе и в Конституционный суд РФ? В ответ на вопросы Ельцин лишь загадочно буркнул: «В конце концов мы его нашли». В какой период оно отсутствовало, когда, где и кто его обнаружил, осталось невыясненным (Бушин. « Преклоним колени, пани…». Минск. «Мы и время», № 27—28, июль 1993 г.) .

В том же интервью польскому телевидению Ельцин, напирая на нравственную сторону Катынского дела, воскликнул: «Сколько же надо цинизма, чтобы скрывать правду полвека! Каким же цинизмом должны были обладать Горбачев и Ярузельский!». Оскорбленный Горбачев не остался в долгу и с присущей ему патетикой заметил: «Почему Ельцин молчал почти десять месяцев? Почему не передал документы Леху Валенсе, когда тот минувшей весной приезжал в Москву и посетил Катынь? Каким же цинизмом надо обладать!».

Когда заходит разговор о возможной фальсификации кремлевских катынских документов, большинство недоуменно пожимают плечами – разве можно вбросить фальшивку в закрытые сверхсекретные архивы. Однако мировая история свидетельствует, что именно такие архивы (государственные или частные) нередко являются тем каналом, по которым в публичное обращение вбрасываются фальшивки, так как в этом случае статус хранения придает фальшивке нужную лигитимность.

В этой связи напомним одну давнюю историю. Известно, что еще до Второй мировой войны в русско-эмигрантской среде обсуждалось письмо заведующего Особым отделом департамента полиции полковника а.Еремина о том, что Сталин в 1906 г. стал агентом Охранного отделения . Повторно эта информация была реанимирована весной 1956 г., когда дочь Льва Толстого на пресс-конференции в Нью-Йорке заявила об этом письме.

В марте 1989 г. некий Г.Арутюнов заявил, что он в Госархиве Октябрьской революции (ЦГАОР) якобы обнаружил «письмо Еремина». Однако доктор исторических наук А.Островский доказал ложность этого заявления и факт фальсификации этого письма. В письме Еремина начальнику Енисейского охранного отделения А.Ф.Железнякову фальсификаторы допустили ряд грубейших ошибок.

Во-первых, письмо Еремина не могло находиться в ЦГАОР, поскольку там отсутствует фонд Енисейского охранного отделения. Во-вторых, Железняков был не Алексеем Федоровичем, как его именовал в письме Еремин, а Владимиром Федоровичем. В-третьих, письмо за подписью Еремина датируется 12 июля 1913 г., в то время как Еремин с 11 июня 1913 г. был назначен начальником Финляндского жандармского управления. В-четвертых, за Особым отделом, которым руководил Еремин были закреплены исходящие номера, начиная с 93001. Исходящий номер «письма Еремина» был 2898. Все признаки фальсификации налицо.

Вызывает удивление определенная схожесть «проколов» фальсификаторов, допущенных при фабрикации «письма Еремина» и ошибки имеющие место в письма Берии Сталину № 794/Б от «_» марта 1940 г. Это конечно не значит, что оба письма фабриковала одна и та же группа. Но, как отмечал упомянутый Владимир Козлов в книге «Обманутая, но торжествующая Клио», подобные ошибки наиболее часты в фальсификатах.

Ну, а как же дело обстоит с кремлевскими документами? Бывшие работники Общего отдела ЦК КПСС в частной беседе с автором вначале полностью исключили возможность фальсификации документов из «закрытых пакетов». Но и они были вынуждены признать, что возможность такой фальсификации существовала, если в этом были заинтересованы первые лица партии и государства.

Напомним историю о том, как Горбачев в 1989 г. ненавязчиво предлагал заведующему Общим отделом ЦК КПСС Валерию Болдину уничтожить секретный дополнительный протокол к пакту Молотова-Риббентропа. После заявления Горбачева на первом Съезде народных депутатов о том, что попытки найти подлинник секретного договора не увенчались успехом, Генсек уже не намеками, а прямо спросил Болдина, уничтожил ли тот протоколы? Болдин ответил, что сделать это без специального решения нельзя. Болдин также утверждал, что Горбачев дважды спрашивал его о том, не уничтожен ли секретный протокол к пакту?