Но уже в сентябре 1992 года Борис Николаевич первым делом дал команду направить катынские документы в Варшаву. 14 октября 1992 г. Р.Пихоя, по поручению Ельцина, вручил в Варшаве президенту Польши Л.Валенсе заверенные ксерокопии всех обнаруженных документов. Второй комплект ксерокопий А.Макаров и С.Шахрай в тот же день представили в Конституционный суд РФ, где они оказались весьма кстати.

В то время Конституционный суд рассматривал известное «Дело КПСС». Документы из «закрытого пакета № 1» стали преподноситься сторонниками Ельцина как главное доказательство «бесчеловечной сущности» коммунистического режима. Удивительно, но такие внезапные политические актуализации сопровождают всю историю катынских документов. Они приобрели исключительное свойство – появляться в нужный момент и в нужное время.

В этой связи следует повторно задаться вопросом, что мешало Ельцину передать Валенсе документы из «закрытого пакета № 1» еще в мае того же года? Хочешь, не хочешь, а приходится прислушиваться к тем исследователям, которые утверждают, что документы были «в работе» и их не успели надлежащим образом «оформить».

Поэтому необходимо более подробно рассказать о заявлениях заместителя председателя Комитета ГД по конституционному законодательству и государственному строительству Виктора Ивановича Илюхина о возможной фальсификации записки Берии Сталину № 794/Б, сделанные им в мае-июне 2010 г . (http://kprf.ru/rus_soc/79776.html) .

Авторам исследования «Тайны Катыни» Виктор Иванович предоставил возможность одним из первых ознакомиться с вещественными доказательствами фальсификации документов сталинского периода. 27 мая 2010 г. на столе в его рабочем кабинете в Госдуме находились пустые бланки довоенного времени, россыпь печатей, штампов и факсимиле и архивное дело № 29 том 7 «Переписка НКГБ – НКВД с ЦК ВКП(б) в период с 02.01.1041 по 05.05.1941 г. О приготовлении Германии к войне против СССР» из Спецфонда (фонд 9).

При более внимательном ознакомлении выяснилось, что на столе находилась стопка бланков НКВД СССР и Наркомата обороны СССР 1930—40-х годов. Из печатей и факсимиле запомнились два факсимиле с подписью Сталина, три факсимиле Берии, печати ЦК ВКП(б), ЦК КПСС, НКВД, КГБ СССР и даже печать германской государственной тайной полиции «Gestapo».

Следует отметить, что деревянные держатели некоторых печатей выглядели весьма «поношенными». Возможно, это были подлинные печати из Особого архива ЦК КПСС. Сильное впечатление произвели два листа бумаги, на которых заявитель, как говорил Виктор Иванович, буквально «на ходу» воспроизвел несколько вариантов подписей Берии и Молотова. Сходство с подписями, присутствующими на записке Берии Сталину, было просто поразительным.

Несколько позже заявитель передал В.Илюхину 5 листов черновиков записки Берии № 794/Б с пометками «куратора» фальсификаторов, о том какие надписи и подписи нанести на «документ». Но, главное в том, что в этих черновиках предлагалось расстрелять не 25 700, а 46 700 пленных и арестованных поляка. Но видимо, осознав, что такое количество сразу же вызовет подозрение, «куратор» от руки внес в отпечатанный текст исправления, соответствующие количественным данным, соответствующим данным известной сегодня записке Берии (см. приложение).

Заявитель сообщил Илюхину, что в начале 1990-х годов прошлого века из специалистов высокого уровня была создана группа по подделке архивных документов, касающихся важных событий советского периода. Эта группа работала в структуре службы безопасности российского президента Б.Ельцина. Территориально она размещалась в помещениях бывших дач работников ЦК КПСС в поселке Нагорный (ныне – дом отдыха «Нагорное» Управления делами Президента РФ).

Группа, по утверждению заявителя, изготовила не только упомянутую записку Берии Сталину № 794/Б и записку Шелепина Хрущеву от 3 марта 1959 г., но и сотни других фальшивых исторических документов. Значительное количество исторических документов были сфальсифицированы путем внесения в них искаженных сведений, а так же путем подделки подписей. Заявитель назвал фамилии известных в научном мире России людей, которые обеспечивали текстовое сопровождение фальсифицируемых документов.

Можно скептически отнестись к утверждениям заявителя, так как он пока не желает публично озвучить свои утверждения, однако оснований не верить ему немного.

Во-первых , заявитель предоставил атрибуты, доказывающие ВОЗМОЖНОСТЬ фальсификации катынских документов. Это, как говорилось, набор всевозможных печатей, факсимиле и оттисков, пустые бланк довоенного периода и папка со сверхсекретными документами НКВД 1941 года. О наличии пишущих машинках, карандашах, чернилах и других канцелярских принадлежностях образца 1940 года в период фальсификации, заявитель говорил, как о само собой разумеющемся.

Он также сообщил, что к фальсификации содержания катынских документов были привлечены специалисты высокого класса, а курировал эту акцию тогдашний глава Межведомственной комиссии по рассекречиванию документов КПСС Михаил Полторанин. Над смысловым содержанием проектов текстов фальсифицируемых документов работала группа лиц, в которую якобы входили бывший руководитель Росархива Рудольф Пихоя и первый заместитель руководителя службы безопасности президента Георгий Рогозин.

Во-вторых , заявитель продемонстрировал СПОСОБНОСТЬ фальсифицировать подписи руководителей того периода. Он несколько раз расписался за Берию и за Молотова. Отличить его подписи от тех, что стоят на записке Берии практически невозможно.

В-третьих , как удалось выяснить, заявитель в 1990 годы действительно вращался во властных сферах и имел доступ в весьма высокие кабинеты.

Вышесказанное подтверждает возможности и способности заявителя принимать участие в фальсифицировании документов сталинского периода. В этой связи вероятность того, что катынские документы из «закрытого пакета № 1» могли быть подделаны, становится чрезвычайно высокой. Особенно если иметь в виду весь букет несуразностей и ошибок в их оформлении и содержании. Поэтому необходимость в объективной и всесторонней экспертизе этих документов становится крайне необходимой.

Однако в отсутствии реальных контраргументов критики Илюхина сосредоточились на факте скрытия личности заявителя. Раз нет заявителя, значит нет и прецедента для официальной реакции на заявление депутата. На самом деле заявитель готов сделать свои признания публично, но только в рамках начавшегося официального следствия и при наличии серьезных гарантий его личной безопасности. Он не желает разделить судьбу известного майора Дымовского, который, как пытаются это представить, по недоумию и тщеславию решил оклеветать наши славные органы МВД и в итоге на какое-то время даже оказался в заключении.

После известных заявлений российского руководства о безусловной вине Сталина за гибель тысяч польских военнопленных, заявитель предпочел прервать контакты с Илюхиным. Его можно понять.

Вызывает удивление отсутствие реакции официальных властей на заявление Илюхина, сделанное на пленарном заседании Государственной Думы 16 июня 2010 г., о фальсификации исторических документов советского периода, ( http:// www.viktor-iluhin.ru/node/293 ). Это заявление предпочли, как бы не заметить. Однако, если бы в Думу явился фальшивомонетчик, принес фальшивое клише 1000-рублевой купюры и указал бы места, где он сбывал поддельные купюры. Надо полагать, что прокуратура в тот же день возбудила бы уголовное дело, несмотря на последующее исчезновение самого фальшивомонетчика.