Современный уровень копировальной и полиграфической техники достиг такого уровня, что нередко даже специалисты эксперты не в силах отличить подделку от оригинала. Утверждение Н.Лебедевой о том, что если на третьей странице записки Берии присутствует надпись: «ОП. вопрос НКВД », сделанная рукой Александра Поскребышева, то эта станица «подлинная » просто наивно.

С высокой степенью достоверности специалист – почерковед визуально способен распознать лишь подделки, выполненные на любительском уровне. Кстати, почерковедческая экспертиза и в прошлом не отличалась высокой степенью надежности. Достаточно сказать, что подлинность денежной купюры уже довольно давно определяют не по подписям , присутствующим на каждом дензнаке, а по специальным защитным «маячкам», подделать которые значительно сложнее, нежели подписи.

Одним из самых эффективных методов выявления исторических фальшивок, является метод содержательного исторического анализа, предполагающий выявление степени соответствия исследуемого документа многообразию обстоятельств той эпохи, которую он представляет. Выше приводился пример такого анализа, который осуществила английский историк Джилл Беннет. Применение содержательного исторического анализа в отношении катынских документов, позволяет с большой степенью вероятности утверждать, что их происхождение является сомнительным.

В современной России громко провозгласили о борьбе с фальсификацией истории. К сожалению, ее направленность определяют те историки и пропагандисты от истории, которые в недавнем прошлом шельмовали советское прошлое.

Это прошлое заслуживает критики, но требует не шельмования, а разумного и объективного объяснения исторических событий.

В рамках объективного подхода к истории нашей страны особую значимость приобретает выявление исторических фальшивок. Они вносят крайне негативную составляющую в формирование национального сознания россиян. Исторические фальшивки, искажая прошлое, деформируют настоящее и формируют ущербное будущее . Ситуация с расследованием катынской трагедии наглядный пример этому.

Следует заметить, что российским компрадорам от истории путь прокладывают их западные коллеги. Уже в 1957 году на научной конференции в Лейпциге «Проблемы истории мировой войны», в которой участвовало более 400 историков из ряда стран, констатировалось: «История Второй мировой войны переписывается непрерывно, в том числе в позднейших изданиях. Изменяются и официальные документы, опубликованные ранее. Выступления Ф.Рузвельта, например, в публикациях 1950 года значительно отличаются от современных: опущены целые абзацы и изменены формулировки». Сегодня же этот процесс принял целенаправленный характер, особенно в плане дискредитации роли СССР во Второй мировой войне.

Прежде чем перейти к рассмотрению содержания катынских документов из «закрытого пакета № 1», целесообразно рассказать историю со злоключениях экспертизы этих документов, осуществленной по поручению Главной военной прокуратуры РФ в 1992 г. О ней упоминается в исследовании «Катынский синдром…». Но из российской общественности ее никто и никогда не видел. Однако в сентябре 2010 г. она могла бы быть ей представлена.

Дело в том, что после размещения в апреле 2010 г. на сайте Росархива электронных сканов катынских документов, внук Сталина Евгений Джугашвили обратился в Тверской районный суд с требованием признать не соответствующими действительности сведения, содержащиеся в этих документах.

При рассмотрении дела по существу представитель Росархива, начальник правового управления В.Мосунов заявил, что в Тверской суд были представлены доказательства подлинности кремлевских документов в виде экспертизы ГвП, якобы приложенной к письменному возражению Росархива на иск. Однако судья Сальникова заявила, что в деле такой документ отсутствуют (http://www.ymuhin.ru/node/425).

Не вызывает сомнений, что Росархив для Тверского суда запросил из Главной военной прокуратуры акт экспертизы. Видимо, он был представлен. Но таинственное исчезновение этого акта говорит о многом. Прежде всего, это подтверждает уверенность в том, что акт скрывают из-за того, что, видимо, в нем отсутствует квалифицированный разбор ошибок и неточностей, содержащихся в кремлевских документах .

Это в какой-то мере подтвердил бывший руководитель следственной группы ГВП по Катынскому делу Анатолий Яблоков. 8 мая 2010 г. в радиопередаче на «Эхо Москвы», посвященной Катыни, он рассказал Сергею Бунтману следующее. «…В начале декабря того же 1992 года я вместе с понятыми, вместе с экспертами из Центральной судебно-медицинской лаборатории Министерства обороны, и Всесоюзного научно-исследовательского института судебных экспертиз Российской Федерации… прибыли в архив президента в Кремле, где сначала были осмотрены, описаны, сфотографированы подлинники этих документов.

… После этого передали эти документы экспертам. Конечно, мы все делали под контролем представителя руководства архива, потому что ценность этих документов очень высокая. Мы хотели забрать их с собой, но нам не позволили это сделать, т.е. экспертизу эксперты проводили там же. Эксперты тоже сделали свои фотографии, и… одним словом, по итогам работы экспертов, мы получили постановление, точнее заключение криминалистической экспертизы, в котором был сделан вывод о подлинности самой фактуры документа – бумаги, шрифтов, о том, что… сейчас я не могу сказать деталей этих всех, не помню…

Кроме этого, была проведена почерковедческая экспертиза. То есть, были сделаны выводы о том, что подписи Сталина, Ворошилова, Молотова, Микояна и Берии – это подлинные подписи » (http://echo.msk.ru/programs/ netak/677361-echo.phtml ).

Заметим, что А.Яблоков ранее, в ходатайстве в Басманный суд от 2 сентября 2009 года, утверждал, что подлинность кремлевских документов из «закрытого пакета № 1» подтвердил в ходе допроса бывший Председатель КГБ Александр Шелепин. Об экспертизе ГВП речь тогда почему-то он не упоминал.

Из рассказа Яблокова Бунтману следует, что эксперты, привлеченные ГвП, ограничились визуальным осмотром катынских документов . Вряд ли у них была аппаратура и химические реактивы, которые могли бы установить совпадение шрифтов, состав чернил и мастики на печатях и т. д. и т. п. Взять на исследование документы им не разрешили. Время для работы с документами у них было также ограничено. Одним словом, как и предполагалось, экспертиза в 1992 г., видимо, свелась к составлению протокола визуального осмотра документов из «закрытого пакета № 1».

Не вызывает сомнений, что в этом описании отсутствует разбор ошибок, неточностей и несуразностей, присутствующих в катынских документах. Примечание. Краткий разбор этих неточностей содержится в открытом письме автора директору Государственного архива РФ Мироненко С.В. (См. журнал «Наш Современник» № 3, 2010 г. или http:// www.hrono.ru/avtory/hronos/shwed_vn.php) . О степени научной обоснованности экспертизы, проведенной в 1992 г., свидетельствует то, что «эксперты», привлеченные Яблоковым, не сумели выявить факта печатания известной записки Берии Сталину № 794/Б от «_» марта 1940 г. на двух машинках.