Джексон притих. Натянутая как струна, я ждала, когда грянет выстрел. Разнесется запах пороха и смерти.

Не знаю, как я устояла на ногах, когда Арктур вложил револьвер в мои онемевшие пальцы.

– Я ведь говорил, – тихо произнес он, – бороться можно по-разному. – Рефаит отступил на шаг. – Не в моих правилах убивать безоружного. Кем бы он ни был. Не хочу уподобляться Саргасам. Пусть это и глупо с моей стороны.

Джексон пытался казаться невозмутимым, однако из груди у него вырвался отчетливый вздох облегчения.

– Как трогательно. Смотрю, вы два сапога пара, – ехидно констатировал он, однако в голосе звучала хорошо знакомая мне угроза. – Сочувствую, Арктур… ты так и не поумнел.

Он прижал два пальца к локтевой ямке. В галерее повеяло холодом, зеркала затуманились морозом, влага на окнах заиндевела. Сборщик призывал подопечного.

– Прекрати! – рявкнула я. – Джексон, подколодная ты змея…

Слишком поздно. Он уже явился.

Еще по эфиру я поняла, с чем имею дело. Тот же полтергейст противостоял мне в битве за власть. Садист, расчленивший пять женщин и сгинувший во всепоглощающей черной дыре.

С моих губ сорвалось только:

– Твою мать!

– Защити меня, приятель, и прогони врагов, – провозгласил Джекс. – Я привел к тебе старинного товарища, но сперва, сделай одолжение, избавь нас от присутствия дамы…

Потрошитель отреагировал молниеносно, не дав мне опомниться. Он вихрем пронесся по галерее, вздернул меня, как на виселице, и с размаха швырнул об зеркало.

Брызнуло стекло. Голова ударилась о металлическую раму. Следом запульсировал талисман. Не успела я и глазом моргнуть, как снова скорчилась на полу, а зеркало покрылось паутиной трещин. Эфир стенал над изувеченными нумами. Не дожидаясь, пока я соберусь с силами, а уже тем более встану, Потрошитель взмыл к потолку и обрушил хрустальную люстру между мной и Арктуром.

Я заслонила глаза. В ушах стоял приглушенный рев, кожа покрылась липким потом. Где-то вдалеке надрывался Джекс. Я поползла к дверям, оставляя за собой кровавый след. Полтергейст спикировал на меня. Бесплотная ледяная рука сдавила горло, ногти Джека Потрошителя царапали плоть…

Огромный хитросплетенный арсенал просвистел над головой, выдворив полтергейста из зала. Мгновение спустя мы с Арктуром мчались прочь из Зеркальной галереи.

– До новых встреч, лапушка! – кричал мне в спину Джексон. – В следующий раз выбирай в напарники ясновидца, а не Рантана. Буду ждать с нетерпением! А ты, Арктур, хорошенько позаботься об этой потаскушке.

Его злорадный смех гремел под сводами. От ярости у меня открылось второе дыхание – под натиском моего фантома Сборщик умолк и рухнул на пол.

Арктур уцепился за меня и подхватил меч, второй по-прежнему валялся в галерее. Я надеялась, что, устранив Джексона, избавлюсь от Потрошителя, однако полтергейст продолжал нас преследовать. Спина взмокла, в ушах звенело. Я провалила задание, подвела Дюко.

А значит, терять мне больше нечего.

В волосах алмазами застыли бусинки пота. Спотыкаясь и поддерживая друг друга, мы добрались до взломанных дверей южного крыла. Переступив порог, я машинально заперла створки. На середине лестницы Арктур упал, увлекая меня за собой.

– Нет-нет! – Дыхание вылетало изо рта густыми белыми облачками. – Поднимайся. Надо идти…

– Освободи пленников. Брось меня, Пейдж.

Двери внизу слетели с петель. Полтергейст с воплем ринулся на нас. От злости и страха адреналин в моей крови зашкаливал. Подавив остатки инстинкта самосохранения, я повернулась к Потрошителю и выставила левую ладонь с вырезанным на ней словом РОД.

– Прочь! – То же самое я говорила призраку, питавшему «Экстрасенс». – Убирайся в кромешную тьму…

Из рубцов хлынула энергия, похожая на ту, что возникает при отрешении, но в разы мощнее. Полтергейст замедлил темп. Внезапная преграда не просто не утихомирила, а, наоборот, только разъярила монстра. Очевидно, я высвободила силу, названия которой не знала.

– Ну и ладно! – завопила я. Давление усилилось. Полтергейст рванул вперед, эфир содрогнулся от его визга. – Смелее, Джек. Не тяни, ты ведь давно мечтал заполучить странницу.

Ну вот и все, сейчас он расплющит меня, раздавит, как мокрицу. Внезапно полтергейст отпрянул, как будто наткнулся на невидимый барьер. Давление прекратилось, и я в изнеможении привалилась к стене.

Сигнальная ракета взмыла вверх, небо озарила яркая вспышка. Стиснув зубы, я сняла с подставки пылающий факел и поднесла к ближайшей гардине. Огонь взметнулся по ткани к обшитому деревом потолку. Я подожгла все шторы и занялась портретами: Жорж Бенуа Менар, Фрэнк Уивер, Абель Мейфилд, Ирен Турнер, весь омерзительный театр марионеток, допустивший этот кошмар. Полюбовавшись их оплывающими физиономиями, я метнула факел в шпалеру.

Спалить это проклятое место дотла!

Пламя окрасило коридор пульсирующим узором света и тени. Я бросилась к Арктуру, закинула его руку себе на плечи… и со стоном отчаяния рухнула на колени, придавленная его могучей комплекцией.

– Арктур! – Я трясла его за плечи, ощупывала неподатливое, одеревеневшее тело. – Вставай. Ты слишком тяжелый…

– Знаю. – Из-под перчаток выпирали вздувшиеся жилы. – Беги, Пейдж. Спасайся.

– Нет.

Огонь уже перекинулся на потолок. Проклиная себя последними словами, я обхватила лицо рефаита ладонями и запрокинула ему голову.

– Ты все еще хочешь меня? – произнесла я.

Почти угасшее пламя в его глазах разгорелось с новой силой.

– Скажи, что хочешь. – Наши губы почти соприкасались. – Скажи, что не отступишься.

Спину нестерпимо жгло. Казалось, места опаснее нельзя и вообразить, однако на долю секунду мне почудилось, что мы опять одни на целом свете, в другой колыбели революции, качавшей нас, когда все только начиналось. Арктур коснулся моей щеки, прижался лбом к моему лбу и вдруг обмяк в безмолвной капитуляции. Он ничего не ответил, но я и так знала. Потому что знала его.

– Вставай, – шепнула я. – Пора возвращаться в Париж.

На сей раз он поднялся вместе со мной и повел меня вниз по лестнице, прочь от пожара. Воздух накалился. Повсюду плыл густой дым.

– Остаешься на шухере. – Я закашлялась в рукав. – Сейчас приведу пленников.

Я выудила из кармана ключи и молнией помчалась по коридору, мимо безлюдных покоев. Обогнула четырех распростершихся без сознания легионеров и, добравшись до скопления лабиринтов, отворила ближайшую дверь. За ней на небольшом столике горела керосинка.

– Кто здесь?

Налобный фонарь высветил решетчатую стену. Между прутьями торчала худая смуглая рука, принадлежавшая человеку в белой тунике. Борода совершенно преобразила его лицо, однако шрам на лбу, янтарные глаза и родинка остались неизменными.

– Пейдж, – выдохнул бородач.

– Зик! – Я припала к решетке. – Живой!

– Ты пришла за нами. – Он стиснул мою ладонь и слабо улыбнулся. – Надин не сомневалась, что ты придешь.

– Само собой. – Я загремела ключами. – Знаешь, какой нужен? – Зик кивнул, и я отдала ему всю связку. Из камеры разило пóтом и мочой. – Где Надин?

– Тубан увел ее пару часов назад. – Зик вдруг начал заикаться. –