Примерно полгода назад в отдел, где трудится Регина,поступило заявление от гражданина Никифорова. Он сообщал, что его жена, вполнездоровая и еще достаточно молодая женщина, погибла после того, как вкосметической клинике ей назначили курс очень дорогих уколов. Потянулиосторожно за ниточку, клубок неожиданно начал разматываться и прикатился в НИИтонких технологий. Желая узнать все и собрать доказательства преступнойдеятельности, в МВД решили внедрить в это исследовательское учреждениеоперативного сотрудника. Регина с ее дипломом биофака МГУ показалась начальствулучшим вариантом. Так девушка оказалась в лаборатории у Ореста.

Начальник принял новую подчиненную с распростертымиобъятиями. Во-первых, он и предположить не мог, что за ним начнет следитьмилиция, а, во-вторых, Орест Львович хорошо знал маму Регины. Научный мир узок.

Первое время начальник присматривался к девушке, потом началдоверять, и наконец настал день, когда перед Региной стала открываться непригляднаяправда. Простому человеку даже представить трудно, чем занимались в НИИ тонкихтехнологий.

– Знаю, – перебила я Регину, – к Олегу Игоревичу ходилитетки, которые беременели по заказу, затем делали на поздних сроках аборты, аОрест Львович изучал эти эмбрионы. Желал получить Нобелевскую премию.

Девушка усмехнулась:

– Первая часть заявления – абсолютная правда, зато втораяцеликом неверна. Ни Ореста, ни Олега, ни остальных членов преступной группы неволновала наука, их воображение будоражили только деньги. Ты слышала что-нибудьоб эмбриональных клетках?

Я, вспомнив про лекарство «Бурмиль», «обновляющее» старыхживотных, кивнула.

– Орест готовил инъекции и кремы по специальной технологии,– сообщила Регина, – эффект и впрямь потрясающий: женщины, проходившиеомолаживающие курсы, менялись буквально на глазах.

– Но ведь работа с эмбриональными клетками запрещена, –растерянно сказала Оксана.

– Почему? – влезла Зайка.

– Потому что нужный эффект для омоложения дает толькоматериал, выделенный из здорового эмбриона на сроке между четырьмя и пятьюмесяцами беременности, – мрачно пояснила Регина, – конечно, случаются выкидыши,но, сами понимаете, это не такое уж частое дело. А Оресту требовался постоянныйисточник.

– Какой ужас, – передернулась Зайка.

Регина вздохнула:

– Да уж, приятного мало, но женщин, способных беременеть позаказу, Олег Игоревич находил с легкостью.

– Ни за что бы не согласилась на такое, – негодовала Ольга.

– Но ты и не живешь на грани нищеты, – парировала Регина, –ладно, слушайте дальше.

Производство материала для инъекций и кремов было поставленошироко. В прибыльном бизнесе участвовало все руководство института. Помощникдиректора Яков сбывал продукцию через врачей-косметологов с богатой клиентурой.Стареющие женщины готовы отдать за вторую молодость любые деньги. Впрочем, им,естественно, не говорили, из каких компонентов состоит «средство Макропулоса»,просто обещали, что оно абсолютно безвредно и более чем эффективно.

– Сколько же лекарства могли сделать в лаборатории НИИ? –удивилась я. – Вас же работало там всего двое.

Регина кивнула.

– Правильный вопрос. Имелось еще одно производство вмедуниверситете у Рыкова. Кстати, именно он и придумал все это. Плешков, Рамини Яков были у Юрия Анатольевича в подручных.

– Рыков! – подскочила я. – Тот самый, который обвинил меня вкраже яйца?

– Именно он, – мрачно сообщил Дегтярев, – все они – РозаАндреевна Шилова, Владимир Сергеевич Плешков, Леонид Георгиевич Рамин и ЯковФедорович Селиверстов – дружили с давних пор. Еще со студенческих лет держалисьвместе, и первую лабораторию открыл Рыков, начал сбывать ампулы и кремы черезШилову. Потом Плешкова назначили директором НИИ тонких технологий, и у ребятокпоявилось еще одно местечко. Поверь, им на жизнь хватало, и все же они началидушить друг друга, словно пауки в банке.

– Почему? – удивилась я.

Дегтярев вздохнул:

– Деньги портят, а средства, добываемые нечестным путем,заставляют идти на преступление, хотя у этих ребятишек все получилось плохоиз-за глупой бабы. Шерше ля фам, как говорят любимые тобой французы.

– А если поподробней? – попросила Оксана.

– Изволь, – ответил Дегтярев. – У Рыкова есть жена Сабина,не то чтобы очень молодая, но прекрасно выглядящая благодаря инъекциям. Кстати,она всем врет, что ей двадцать пять, а на самом деле намного больше, ноневинное дамское кокетство тут ни при чем.

Сабина – темпераментная женщина, а Рыков, увы, мужчина спроблемами. Деньги он зарабатывает гигантские, но как любовник частенькооказывается несостоятельным, вот дама и нашла способ ублажить себя: взяла себев качестве сексуального партнера Артура Мордвинова.

– Кого? – подскочила я.

– Мордвинова, – повторил Дегтярев, – того самого Артура. Ивот ведь какой случай вышел – влюбилась в парня без памяти.

Сабине хочется развестись с Рыковым и соединиться собожаемым Артуриком, но тогда придется жить на медные гроши. И ей приходит вголову гениальная мысль.

Женщина, естественно, знает о пасхальном яйце, великолепнопонимает его стоимость. Она рассказывает Артуру о махинациях с зародышами.Рыков полностью доверяет жене, Сабина в курсе всех его дел.

Артур звонит Рыкову и ультимативно заявляет:

– Знаю все, за молчание хочу вещицу от Фаберже.

Юрий Анатольевич пугается и отдает шантажисту требуемое.

– Он сам взял яйцо! – заорала я. – Вот негодяй! Но за какимчертом он обвинил в этом меня?!

Александр Михайлович вздохнул: