– Видите ли, – вежливо ответила я, – выезжала со стоянки вПодлипецком проезде и случайно задела багажник «Мерседеса», припаркованного уподъезда. Хозяина в нем не было. Следовало, конечно, дождаться владельца, ноочень торопилась в аэропорт встретить мужа, поэтому просто записала номер. Асегодня узнала имя и адрес владелицы. Вот, готова оплатить ущерб. Уж узвините,что так получилось, ей-богу, не нарочно.

– Ну надо же, – всплеснула руками внимательно слушавшая менядама, – да вы просто уникум! Думала, таких людей не осталось на свете! Ведьмогли не объявляться.

Я пожала плечами:

– Неудобно как-то.

– Только зря сюда ехали.

– Почему?

– Сарочка – моя дочь. Она живет в другом месте.

– Но в ГИБДД дали этот адрес.

– Правильно, дорогая, – улыбнулась Краснова, – машину ведьрегистрируют по месту прописки, а Сара значится по документам в родительскойквартире, сама же живет у мужа. Ее супруг очень обеспеченный человек, у негошикарные апартаменты.

– Будьте любезны, подскажите адрес.

– Знаете что, – оживилась собеседница, – зачем вам мотаться,можете у меня оставить деньги.

– Но сколько? Сумму должна назвать Сара Абрамовна.

– Действительно, – пробормотала дама, – очень жаль, что вампридется побеспокоиться.

– Ничего, ничего.

– А давайте позвоним Сарочке и спросим? – обрадовалась мать.– Так неудобно, что вам придется катить через весь город!

Мне захотелось треснуть услужливую даму. Ну какого черта недать адрес дочери, когда той хотят вручить приличную сумму денег?

– Ерунда.

– Ну, если так…

– Совершенно не трудно…

– Вы уверены, сейчас такое движение, езда утомляет… Оставьтесвой телефон. Сарочка вам сама позвонит!

– Уезжаю сегодня вечером на полгода в Париж, – в полномотчаянье выпалила я.

Если тетка и после этого заявления не даст адрес, я простозавою.

– Ах, так! Пишите, дорогая. Вот бумажка, а где ручка? Боже,постоянно все теряю!

Следующие пятнадцать минут она искала ручку или карандаш,потом куда-то задевался только что лежавший у зеркала листок бумаги. Однимсловом, редко кому удавалось довести меня до такой степени ярости. Когда янаконец стала записывать адрес, руки тряслись и пальцы не слушались.

Уже уходя, я спросила:

– Простите, Сара Абрамовна сама ездит?

– Сарочка обожает водить!

– Она никому не дает машину?

– Что вы, никогда, а почему спрашиваете?

– Да женщины во дворе сказали, будто за рулем сиделамолоденькая девушка, чуть за двадцать, а по документам Саре Абрамовне больше!

Краснова засмеялась:

– Моя дочь не стареет, выглядит потрясающе, все простоудивляются, глядя на ее красоту. Сарочке никогда нельзя дать больше двадцатитрех, от силы двадцати пяти лет.

В полном восторге я вернулась к «Пежо» и снова поехала вПодлипецкий проезд. Наконец-то мне улыбнулась удача. Слабый голос благоразумиянашептывал: «Послушай, ну так нельзя, с бухты-барахты кидаться к этому Артуру…»

Но я приказала ему замолчать. Яйцо почти у меня в руках,сейчас узнаю, кто из милых, интеллигентных приятелей Юрия Анатольевича Рыковаявляется вором.

В подъезд я неслась бегом и, несмотря на то, что Мордвиновпроживает на первом этаже, остановилась перед дверью, запыхавшись. Приведя впорядок дыхание, я позвонила. Но никто не спешил отворять дверь. Часыпоказывали восемь вечера, может, Артур смотрит телевизор? У Кешки есть наушникис дистанционным управлением. Он натягивает их и ничего не слышит вокруг, кромелюбимых мелодий. Может, и Мордвинов обзавелся подобными? Я прижала указательныйпалец к черной кнопочке. Звонок заливался соловьем. Оглох хозяин, что ли?Может, ушел? Вроде должен быть дома, «Нексия» стоит рядом с подъездом, а Викаговорила, что Артур пешком не ходит!

Ага, всегда катался на автомобиле, а сегодня решилпрогуляться пешочком! В полном отчаянии я изо всех сил пнула дверь ногой.Послышался легкий скрип, створка медленно приотворилась. Из квартиры недоносилось ни звука, было только слышно, как в ванной или на кухне капает водаиз крана.

Я осторожно вошла внутрь и очутилась в маленьком, новеликолепно отделанном холле. Стены украшала дорогая шелкография, на полу былнаборный паркет, уложенный затейливым орнаментом, в дальнем конце имелсяроскошный шкаф-купе с зеркальными дверцами, а с потолка свисала выпендрежнаялюстра из синих, изогнутых в разные стороны палочек. Даже странно, что человекпотратил на ремонт более чем скромной квартиры такие большие деньги. Я бы лучшекупила жилплощадь посвободней.

– Артур Романович! – крикнула я, оглядывая замок, дорогой,явно импортный. Такой не захлопнется сам, его нужно запирать ключом.

– Господин Мордвинов, вы забыли закрыть дверь…

Но хозяин не спешил откликаться. Ушел и оставил квартируоткрытой? Внезапно мне стало страшно.

«Беги скорей отсюда», – шепнул внутренний голос.

Но ноги отчего-то шагнули в комнату. Она тоже оказаласьроскошной. Дорогие гардины, белый кожаный диван, кресла, вычурная стенка. Яокинула взглядом не слишком большое помещение и вздрогнула. Из-за креславыглядывала кожаная тапка, явно надетая на чью-то ногу. У меня быстро-быстрозастучали в висках молоточки. Уже зная, что увижу, я тем не менее шагнулавперед.

На элегантном светло-бежевом ковре между окном и спинкойкресла лежал мужчина, одетый в костюм фирмы «Адидас». Многие любят ходить домав спортивных костюмах – удобно и прилично выглядит. Парень был хорош собой: стройный,с копной блестящих светло-русых волос и с огромными темными, почти чернымиглазами, которые, не мигая, смотрели в потолок. Рот, очевидно еще недавнокрасиво изогнутый, сейчас был перекошен, а на лице застыло выражение легкогонедоумения, словно Артур хотел спросить: «Что со мной случилось?»