окончательно испарился вместе со схлопнувшимся окном портала.

— Потери! — прибавив в голос твердости, обратился я к Тельдрену.

— У нас десятки раненых, положение некоторых критично. Восемнадцать воинов погибло, — мгновенно откликнулся следопыт.

— Немедленно доставь всех раненых в Цитадель, — приказал я, сам направляясь в указанную сторону.

Необходимо было пополнить запасы энергии в Заклинательном покое и сделать это быстро, раз уж Тельдрен указал на критичность состояния части воинов. Понесенных потерь было и без того достаточно.

Хотя сожалеть о чем-то я не собирался. Учитывая, через какое месиво мы прошли, восемнадцать погибших являлись очень хорошим результатом, пусть такие потери и были самыми значительными за прошедшие три недели. К тому же окончательный итог был в мою пользу. Моя армия вернулась более опытной, в большем числе, да и нагруженная трофеями. Мы справились, а значит поводов для сожалений не было. Теперь лишь предстояло разобраться с теми результатами, что принес поход.

Следующие два часа прошли в хлопотах. Я устанавливал круги регенерации, отдельно подлечивая тяжелораненых, разбирался в полученных трофеях, одновременно отбиваясь от желавших сделать доклад Мори и Нордина, также пришлось попросить подождать Айлин, прибывшую из Гнесина. Жрица была бледна, взволнована, и очень жаждала беседы, однако небольшое ожидание в данной ситуации могло лишь принести пользу. Мне, пользу, разумеется.

После того, как раненые получили надлежащий уход, пришла очередь трофеев. Духи гранита превосходно выполнили поставленную задачу, отыскав в руинах крепости массу ценных предметов. Самой значимой находкой, к которой гномы отнеслись едва ли не со священным трепетом, стал Истинный огонь. Неугасимое пламя синего цвета, исходящее из раскаленных углей, которое можно было поместить в Домну, значительно улучшив качество выходящего металла. А еще обладание этим артефактом повышало репутацию с расой гномов на тысячу очков.

Были и другие находки. Среди артефактов нашлось множество магических колец, таких как «Кольцо истока», дававшее прибавку к ментальной выносливости на семь единиц и «Кольцо жизни», прибавлявшее к силе магии четыре очка и одновременно увеличивающее эффективность заклинаний школы Жизни на десять процентов. А также аналогичное ему «Кольцо разума». Нисколько не стесняясь, я выбрал для себя и Кацуми лучшие из артефактов, остальные передав Тельдрену, с наказом распределить среди магов. То же касалось и амулетов. К сожалению, ни тяжелой брони, ни оружия духи гранита захватить не смогли — для них эти вещи оказались слишком тяжелыми, да и просто снять их с истлевших тех мои разведчики были не способны. Зато они где-то раздобыли два килограмма адаманта, и я пока слабо представлял, на что можно его потратить. Такое число подходило для меча, но таковой мне не требовался, можно было использовать его в изготовлении нового доспеха, но опять же у меня уже была превосходная броня. Оставалось лишь отложить материал на будущее, когда появится идея, как его использовать. Последней же находкой, но отнюдь не по значению, стала Книга Знаний.

На кожаном переплете было выведено лишь одно слово — «Артефактор», и оно заставило меня довольно улыбнуться. Нет, мне эта книга была не нужна. Зачарование предметов ведь зависело от силы магии, а мои показатели в этом направлении были довольно слабы. Однако сама она считалась довольно ценной и вполне годилась на продажу, либо обмен. Лучше всего обмен, ведь с золотом у меня проблем не было, а вот потребность в ценных артефактах, материалах, инструментах и многом ином оставалась. К слову, возможно удастся с доплатой выменять у кого-нибудь книгу расы полуросликов? А что, они не самые популярные существа, зато хорошо возрастают в популяции и обеспечивают своего лорда стабильными поставками продовольствия. Но этот вариант следовало оставить на будущее, а в настоящим мне предстояло провести несколько важных переговоров. В первую очередь побеседовать с Айлин, что норовила прожечь в моей спине дыру своим взглядом.

Глава 19. Вечер двадцатого дня.

Поднявшись со скамьи, на которой разбирал трофеи, я жестом предложил жрице следовать за собой в донжон. Уже в обеденной зале Айлин попыталась заговорить, но я остановил ее, подав несколько листов бумаги. В них содержались донесения, переданные мне Мердином, подлинные донесения.

— Прочтите это и будете знать столько же, сколько и я.

Айлин опасливо взяла рукописи и погрузилась в чтение, быстр перебегая глазами по ровным строчкам доклада купца. Я же уселся на скамью за стол, внимательно наблюдая за одной из своих самых проблемных подданных.

— Так значит отец жив? — наконец произнесла жрица, без сил опускаясь на скамью напротив меня.

— Он был жив три дня назад, когда мой знакомый пересекал его владения, — спокойно пояснил я.

— Но почему вы мне сразу не сказали? Я ведь вся извелась от волнения! — яростно вопросила девушка.

— Потому что не был уверен в том, что барон Кальяди являлся вашим отцом, — абсолютно честно ответил я.

— Что? Но… — Айлин запнулась, только сейчас осознав, что раскрыла свое инкогнито, и со страхом посмотрела на меня. — И что же вы будете делать с этим знанием?

— Мне бы хотелось, чтобы вы составили письмо к своему отцу, сейчас находящемуся в столь тяжелом положении. Рассказали ему о знакомстве со мной, о жизни людей в моих владениях.

— Я должна представить вас в выгодном свете? — на смену страху пришла ярость. Жрица вообще была очень скора на перемену в эмоциях.

— Ну что вы, не нужно никакой лжи. Расскажите правду и только ее. Более того. Можете написать все дурное, что думаете обо мне и моем правлении, если считаете нужным. Я не буду читать письмо.

— То есть я могу изложить свои мысли о вашем потворстве язычникам? О том, что вы пренебрегли защитой людей в собственных владениях?

— Если хотите. Только не забывайте, каким будет значение этого письма.

— О том, как вы намерены использовать факт моего родства, вы еще не сказали, — недовольно, почти зло сказала жрица.

И почему с ней все так сложно? Откуда все эти вечные обиды, подозрения? Увы, правителю приходится иметь дело с разными людьми и учитывать их недостатки в своих планах. А потому терпение, терпение и еще раз терпение!

— Я не сказал, но разве вы спрашивали? — не дождавшись ответа, продолжил. — Видите ли, послезавтра падет завеса, закрывающая мои владения от множества опасностей и в то же время не дающая мне двинуться в иные земли. И завтра же я отправлюсь в новый поход против