Шрифт:
Интервал:
Закладка:
‘Там кто-то есть, - прошептал он.
- Кто-то или что-то? - Прошептал Пендлтон.
‘Лодка.’
Команда "Ворона" оказалась в невыгодном положении. Стоя спиной к высокому лугу, с глазами, более привычными к солнцу, чем к теням леса, они не могли заглянуть за деревья достаточно далеко, чтобы разглядеть врага, не говоря уже о том, чтобы сбить его с ног. Жестами Мунго приказал солдатам рассредоточиться по дуге. Тем временем его глаза начали привыкать. Теперь он мог видеть не только нос каноэ, но и его планширь, стреловидную корму и рукоятку весла. Каноэ было меньше и изящнее, чем челноки, которые доставили их к баракам в Амбризе, и крошечным по сравнению с огромным судном, на котором носильщики Баконго доставляли рабов на "Черный ястреб". Мунго поискал на берегу еще каноэ, но не нашел ни одного.
- Прикройте меня, - сказал он остальным. - ‘Я собираюсь взглянуть.’
Он пошел в лес, избегая сухих веток и листьев на земле. Он держал винтовку наготове перед собой, переводя ствол с дерева на дерево. Когда он прошел сквозь завесу листьев, широких, как лепестки лилии, он вспугнул семейство птиц, которые улетели, бешено хлопая крыльями. Он чуть не наступил на голову змеи, лежащей в брызгах листвы, но вовремя отскочил в сторону, и змея скользнула в дупло бревна.
Десять минут ушло у него на то, чтобы добраться до каноэ, стоявшего на грязной отмели у речного водоворота. К нему были прислонены три весла с еще влажными лопастями, но никаких следов тех, кто ими управлял.
Сквозь шум кустарника донесся взвод мушкета. Мунго обернулся и увидел дуло пистолета, торчащее из зарослей листвы. Оказавшись в меньшинстве и проклиная себя за то, что оказался в ловушке, он поднял руку, сдаваясь.
Из кустов вышли трое мужчин. Это были африканцы с темной кожей и гордыми лицами. Двое несли копья, а третий - старинный мушкет, который, как слышал Мунго, был взведен.
Португальский был единственным европейским языком, который они могли понять. Мунго произнес почти единственные слова, которые запомнил.
- Бом Диа.’
Человек с мушкетом внимательно посмотрел на Мунго. Он был самым младшим из троих – моложе Мунго, но обладал неистовой энергией, которой, естественно, подчинялись все остальные. Его лицо было вымазано белой глиной, очерчивая контуры рта и щек. У него были плоские черты лица: прямой нос, резко очерченные щеки и яркие глаза, которые смотрели на Мунго, как сокол, выслеживающий добычу.
Он что-то сказал, но был ли это его родной язык или португальский с сильным акцентом, Мунго не мог сказать. Это не звучало дружелюбно.
Мунго положил винтовку.
- Амиго, - сказал он.
Значит ли это "друг"? Если и так, то это не возымело никакого эффекта.
Позади него хрустнула ветка. Пендлтон подошел, даже не пытаясь спрятаться. Его руки были широко раскинуты, в одной руке он держал бутылку Герибиты, а в другой - нитку ярких бус.
Он быстро заговорил с африканцами по-португальски, подчеркивая свои слова экстравагантными жестами и сияющими улыбками. Он протянул бутылку африканцам и изобразил, что пьет. Они подозрительно понюхали его, но пить не стали. Они посовещались между собой.
‘Что они говорят? - Нетерпеливо спросил Мунго. Он ненавидел незнание того, что происходит, почти так же, как ненавидел отдавать свою жизнь в руки Пендлтона.
- Эти люди - воины Пуну. Тот, что посередине, называется Виси. Человек, о котором шла речь, нахмурился, услышав свое имя. - Его отец - Нганга, что-то вроде местного короля.’
- И что же?’
‘Они собираются отвести нас к нему.’
‘Нет никакой необходимости ...
Пендлтон положил руку на плечо Мунго. Он не переставал улыбаться, но в его глазах вспыхнуло предостережение.
‘Ты не можешь идти за рабами на земли Нганги без его разрешения. Это будет ... неразумно.’
Через его плечо Виси заметил этот обмен репликами. Глаза принца недоверчиво сузились. Пендлтон снова помахал ему бутылкой.
- Кроме того, теперь, когда он нашел вас, он будет ждать оплаты, - продолжал Пендлтон, обращаясь к Мунго.
- Но мне нечем торговать. Вот почему мы сами пришли сюда в первую очередь.’
Пендлтон просиял, глядя на Виси, воплощение невинности.
‘Тогда тебе лучше придумать, что предложить, прежде чем мы доберемся до Нганги.’
Погрузив людей "Ворона", туземцы племени Пуну взялись за весла челноков и гуськом повели их вверх по реке, держась поближе к берегу и в стороне от основного течения, избегая только затопленных камней и зарослей ежевики. Они пели, пока гребли, их удары направлялись ритмичным ударом барабанщика. Они напомнили Мунго африканцев, с которыми он вырос в Уиндемире, рабочих, которые собирали и обрабатывали табак и грузили на телеги для продажи на рынке.
Он подумал, не из этой ли части света пришел Мафусаил, не течет ли в жилах Камиллы их кровь. Он коснулся медальона на шее и постарался забыть предсмертные слова старика. Остерегайся темного сердца и жажды, которая никогда не утоляется. Направляясь вверх по реке с этой ужасной миссией, трудно было не думать о том, что могло означать пророчество.
Палящее солнце поднялось в небе и снова опустилось к океану, который они оставили позади. Лес сгрудился вокруг них, деревья были неподвижны, но никогда не молчали, глаза многих существ наблюдали, как они скользили мимо. Мунго увидел белых цапель и зимородков с блестящими голубыми грудками, а также речных крачек, которые метались, словно танцуя на воде. Иногда он видел обезьян, бегающих по верхушкам деревьев, слонов и буйволов, бегущих вдоль берега. Иногда мимо проплывали змеи, их головы балансировали над водой. На каменистом пляже Мунго увидел гигантскую ящерицу, греющуюся на солнце. Она оглядела каноэ, словно оценивая угрозу, а затем скрылась в лесу с такой скоростью, что, казалось, просто исчезла.
К концу дня воины Пуну, сидевшие в его каноэ, сморщили носы и произнесли слово, похожее на "ибубу".
Мунго разбудил Пендлтона, который дремал на носу каноэ.
- Что значит ibubu?’
Пендлтон повернулся к ближайшему туземцу и сказал что-то по-португальски. Африканец указал двумя пальцами на группу гигантских деревьев за рекой, чьи ветви были обвиты лианами толщиной с человеческую руку. Пендлетон прикрыл глаза рукой и осмотрел деревья.
- "Ибубу" означает "большая обезьяна", - пояснил Пендлтон.
