удар Мунго, но только второй Виси, и в то время как пуля Мунго снова попала в цель, пуля Виси прошла мимо.

- Осталось пятнадцать секунд, - сказал Пендлтон.

Лицо принца Пуну потемнело. Он схватил свой пороховой рожок и, не останавливаясь, чтобы измерить заряд, опрокинул его в ствол. Он бросил пулю и выхватил шомпол, едва не выбив глаз одному из наблюдавших за ним воинов. С самым коротким ударом, который едва мог коснуться пули, он извлек ее снова, зарядил винтовку и нажал на спусковой крючок.

Раздался тихий треск, когда кремень ударил по коже и кости. Виси в шоке поднял глаза и тут же пришел в ярость, увидев, что Мунго положил руку на огниво, не давая кремню высечь искру.

Он отбросил винтовку в сторону и вытащил из-за пояса нож, изрыгая поток ругательств. Все вокруг кричали. Воины вокруг него подняли копья и ударили древками по земле, окружая Мунго. Нганга поднялся со стула.

‘Что ты наделал?- в панике воскликнул Пендлтон.

Мунго стоял совершенно неподвижно, его рука кровоточила в том месте, куда попал кремень.

- Скажи Виси, что он насыпал слишком много пороха в ружье, - сказал Мунго. - И он не стал таранить бумажный ком вслед за пулей. Если бы он нажал на курок, ответный удар снес бы ему голову.’

Пока Пендлтон переводил, ярость на лице Виси сменилась смущением. Нганга наклонился вперед и коротко заговорил.

- Он требует, чтобы вы это доказали.’

Мунго беспомощно развел руками. - Я не могу доказать этого, не причинив себе смертельного вреда.’

Нганга кивнул. Но, похоже, это его не удовлетворило. Он подозвал одного из своих воинов и жестом велел ему поднять ружье Виси.

‘Я бы этого не делал, - предупредил Мунго.

Воин издал вызывающий боевой клич. Он взял ружье, прицелился в дерево и нажал на курок.

Оружие взорвалось. Язычок пламени вырвался из отверстия, посылая огонь и осколки кремня прямо в глаз человеку, который стрелял из него. Он выронил ружье и отшатнулся, схватившись за лицо и крича. Одна из женщин последовала за ним. В остальном никто не двигался.

Виси вложил нож в ножны, его лицо было почти таким же серым, как и боевая раскраска. Воины опустили копья и попятились назад. Под маской Нганга смотрел на Мунго с чем-то вроде уважения.

‘Нет ничего постыдного в том, чтобы проиграть мне, - сказал Мунго. - ‘Я не хотел доказывать, что я лучше. Я хотел показать, что у меня есть лучшее оружие. Вот почему я пришел сюда, - продолжал он. - Чтобы дать Пуну это оружие.’

‘Ты не понимаешь, что делаешь, - ошеломленно сказал Пендлтон. - ‘Если вы дадите этим ниггерам современное оружие, настоящие ружья, это изменит баланс сил.’

‘Ты их недооцениваешь, - возразил Мунго. - Они будут использовать оружие против своих соседей, как это делают люди во всем мире. И когда они выиграют свои битвы, у вас будет еще более богатый пласт пленников, чтобы делать из них рабов.’

‘А что, если они направят на нас оружие?’

- Тогда они скоро поймут, что стрелять им не в кого. - Мунго не понизил голоса и не изменил тона; внешне он продолжал улыбаться Нганге. - ‘Разве вы не видели, как я его заправил? Винтовка бесполезна без ударного капсюля, и я гарантирую вам, что в пределах тысячи миль от этого места нет места, где их можно было бы найти. Так что любой человек, который может поставить капсюли, всегда будет тем, с кем Пуну будет вести дела.’

Пендлтон покачал головой. - ‘Ты самый проклятый сукин сын, которого я когда-либо встречал, - сказал он.

Мунго не обратил на него внимания. Он подошел к Виси и вручил ему винтовку Холла. Виси благоговейно взял ее, изучая механизм.

- Амиго, - сказал Мунго.

Виси кивнул. Впервые с тех пор, как они встретились, его лицо расплылось в широкой улыбке.

‘Амиго.’

Нганга встал и приветственно распахнул объятия. Типпу и остальные члены экипажа "Ворона" присоединились к компании, собравшейся вокруг трона. Группа женщин направилась к одной из хижин и вернулась с гирляндами сухих листьев. Они вручили по паре таких же каждому из матросов и показали им, как надевать их на плечи и под руки, чтобы получилась поперечная перевязь. Другие женщины приносили корзины с сушеными кореньями, которые нужно было жевать. Мунго колебался.

‘Что это такое?’

‘Они называют его ибога, - сказал Пендлтон. - Это откроет тебе глаза на видения, которых ты никогда не видел.- Он заговорщически понизил голос. - ‘Это также сделает тебя твердым как камень и готовым трахаться, как бык в жару.’

Мунго колебался. Она выглядела не более чем кучкой древесной стружки. Он взял небольшую горсть и стал жевать.

‘Я ничего не чувствую.’

- Подожди несколько минут, - сказал Пендлтон.

Мужчины деревни возобновили свои танцы и барабанную дробь. Виси взял Мунго за руку и повел его к огню, увлекая в танец. Остальные матросы присоединились к нему. Ноги Мунго непроизвольно задвигались, словно он был марионеткой, а кто-то другой дергал за веревочки. Вселенная во всей своей необъятности сжалась до размеров его тела, пока он кружился, скакал, топал и раскачивался.

Он понял, что снадобье должно было подействовать. Его тело, казалось, стало легче, как будто частично освободилось от гравитации,и мир вокруг него начал колебаться. Искры костра складывались в фигуры, когда они поднимались в звездное небо. Он видел смутные лица животных и людей, знакомые ему образы и другие, которых он никогда не видел, одновременно манящие и пугающие. Он почувствовал волнение в чреслах, сила которого заставила его забыть обо всем остальном.

Когда женщина пришли за ним, Мунго не испытывал ни сдерживания, ни контроля, только чистое желание. Девушка привела его в хижину, такую темную, что он не мог ее видеть. Но он чувствовал ее, когда она прижималась к нему, ее руки, губы, груди и ягодицы, и он чувствовал ее жар, когда входил в нее, и волну экстаза, когда она влекла его к оргазму.

В темноте, под действием наркотика, он вдруг понял, кто она такая. Это была Камилла - она была жива, он нашел ее, и они никогда больше не расстанутся. Волна внутри него поднялась и разбилась с такой силой, что