Эстер притянула его к себе и поцеловала гладкую белокурую головку.

— Я не хочу впутывать тебя в это дело, чем бы это мне ни грозило.

Она подняла глаза на Александра Нормана.

— Мне оставаться? Или уезжать?

Он прикусил верхнюю губу.

— Черт его знает, — сказал он. — Я думаю, надо ехать. Если вы остаетесь здесь, мы ничего не выигрываем, а рискуем всем. Если вашего посетителя схватили и он, следуя примеру своих начальничков, всех радостно выдает, то и ваше имя он назовет неизбежно. Даже если его не поймали, люди короля настолько болтливы, что ваше имя все равно может всплыть. Поезжайте в Отлендс, поживите с недельку в доме Джона в саду. Я извещу вас, как только все прояснится, и вы сможете снова вернуться домой.

— В Отлендс? — с восторгом завопил Джонни. — Туда, где принц Руперт? Я должен поехать с тобой. Охранять тебя.

Френсис уже готова была сказать: «Я тоже», но запнулась и посмотрела на Александра Нормана.

— Мне тоже нужно ехать?

— Поезжайте все вместе, — сказал он. — Там вы будете в большей безопасности, чем где-либо, если Руперт все еще там. Парламент не сможет вас арестовать там, вы будете под защитой роялистов. А когда вернетесь домой, будете говорить, что вы просто работали вместо Джона в саду.

Френсис хотела было возразить, но потом передумала.

— Можете ехать прямо сейчас, — сказал Александр и вышел из комнаты в узкий холл.

Эстер обернулась, чтобы взглянуть на свою красивую падчерицу.

— Ты не хочешь рисковать и ехать со мной? — спросила она. — Я пойму, если ты откажешься отправиться со мной в Отлендс. Можешь остаться здесь с бабушкой и дедом, если хочешь, Френсис.

— О нет! — вскричала Френсис и внезапно снова стала маленькой девочкой. — Мама! Нет! Я хочу быть с тобой, чем бы это ни грозило. Я никогда не оставлю тебя одну в трудную минуту! Я просто думала, что дядя Норман тоже мог бы поехать с нами. Мне было бы настолько спокойнее, если бы он был с нами.

— Безопаснее всего для нас всех, если он останется здесь и будет следить за событиями, а мы спрячемся в глуши, — сказала Эстер. — А когда все утихнет, мы сможем вернуться домой. Не хочу оставлять надолго редкости и сад.

— А вдруг папа вернется в этом месяце? — спросил Джонни.

Эстер выдавила улыбку.

— Особенно если папа вернется в этом месяце, — согласилась она.

Дворец в Отлендсе в начале лета был очень красив. Сад выказывал признаки заброшенности, и большая часть комнат во дворце были закрыты. В главном холле расположился отряд солдат, на кухне военные повара готовили для них. Лошади кавалеристов стояли в старой королевской конюшне, и на драгоценном газоне Джона перед дворцом проходили бесконечные военные учения и парады.

Принц Руперт редко навещал свои войска. Большую часть времени он проводил в Оксфорде, при дворе, выступая против мирных переговоров и поддерживая неустойчивую решимость короля завоевать парламент, а не вести с ним переговоры. Войска королевской кавалерии не обращали ни малейшего внимания ни на домик шелкопрядов, ни на дом садовника, расположившийся рядом. Гуляя по саду, командир встретил Эстер, и она объяснила свое присутствие тем, что поскольку ее муж номинально остается садовником при дворце, то она сочла своим долгом сделать все возможное, чтобы сады не пострадали уж очень сильно.

— В высшей степени похвально, — сказал он. — А что нужно сделать?

— Траву нужно подстричь, — сказала Эстер. — Регулярный сад прополоть и постричь живые изгороди. Розы надо было обрезать зимой, сейчас уже слишком поздно и для них, и для фруктовых деревьев.

Он кивнул.

— Неподходящие сейчас времена для садоводства, — сказал он категорически. — Делайте, что можете, а я прослежу, чтобы ваша работа была оплачена.

— Спасибо, — поблагодарила Эстер.

— А кто эта хорошенькая девица? — спросил он вдруг.

— Моя падчерица.

— Следите, чтобы она не попадалась на глаза мужчинам, — сказал он.

— Я все время буду рядом, — ответила Эстер. — Можно ей гулять в саду?

— Да, но подальше от дворца.

Эстер присела в неглубоком реверансе.

Он пошел было дальше, но остановился.

— Как-то раз я был в Ковчеге, — сказал он. — Когда был немногим старше вашего мальчишки. Старый господин Традескант показывал мне все. Это было самое чудесное место из всех, где я бывал. Целый дворец с чудесами. Я с трудом верил собственным глазам. А русалка, а челюсть кита!

Эстер улыбнулась.

— Они все еще на месте, — сказала она. — Мы будем очень рады, если вы соберетесь навестить нас снова, когда будете в Лондоне. Приходите как наш гость. Буду рада показать вам и наши новые приобретения.

Командир покачал головой.

— Кажется совершенно невероятным, что, пока я сражаюсь за короля против его обманутого народа, вы все еще собираете мышиные шкурки, стекло и крошечные игрушки.

— Ну, наверное, мне просто больше нечем заняться, — язвительно ответила Эстер. — Мой муж поручил моим заботам и редкости, и сад, и детей. А женщина должна выполнять свой долг, что бы ни случилось.

Он кивнул, полностью одобряя ее слова.

— А когда все это закончится, когда все завершится, когда мужчины, которые сражались, захотят вернуться домой, к своим садам, — уже мягче сказала Эстер, — тогда для них будет большой радостью обнаружить редкие и красивые вещи, пережившие войну, снова убедиться, что необычные и прелестные растения все еще растут, что яркие краски тюльпанов по-прежнему пылают, что каштаны по-прежнему такие же роскошные и зеленые, какими и были.

Наступило короткое молчание, потом он низко поклонился, взял ее руку и поцеловал.

— Вы храните для нас маленький кусочек Англии, — сказал он. — Дай Бог, чтобы все мы благополучно вернулись домой, когда все это закончится.

— Аминь, — сказала Эстер, думая о Джоне, который так далеко, о войне, которая длится так долго, о молодых людях, которые приходили в Ковчег, чтобы покупать деревья, растить каковые предстояло только их наследникам. — Аминь.

Эстер удалось отыскать молодца, до сих пор ухитрявшегося избегать и волнений военных событий, и офицеров, ищущих рекрутов. Под ее руководством он косил траву на газонах вокруг Отлендса, а потом выпалывал сорняки на гравиевых дорожках регулярного сада. С огородом мало что можно было сделать, только оставить расти те овощи и фрукты, которые смогли пробиться сквозь сорняки. Но, судя по лепесткам цветков, собиравшимся как снежные сугробы в уголках сада, обнесенного стеной, урожай фруктов обещал быть неплохим. Особенно слив и яблок, которые буйно разрослись, несмотря на отсутствие ухода.

Полки в домике шелкопрядов были усеяны пыльными крошечными трупиками. Когда король и королева оставили дворец, а вместе с ним и всю прежнюю жизнь, отопление перестало работать, и все шелкопряды погибли. Эстер, с ее инстинктивной нелюбовью к расточительству, вычистила поддоны и вымела пол с нарастающим раздражением против королевы, которая могла скомандовать и дать жизнь таким невероятным проектам, а потом начисто забыть о них.