Правда, как это все применить к существованию самого Пса? Он успел побывать во всех трех шкурах. Среди толпы жил всю жизнь, повел за собой викингов и освободил будущую жену. Но лучше всего Гектору стало, как ни странно, после исчезновения дяди. Тогда Пес остался совсем один и впервые оказался в ответе за себя. Именно в те дни он осознал, что жизнь – единственное, что у него есть, и если она так бесславно оборвется, то позор родителям и дяде. А их честь для молодого дворянина была дороже всего на свете. Ответственность за поступки лежит только на том, кто их совершает. Вот и придется идти одному и самому позаботиться о себе. Хвала Бэзилу и Николаю, что помогли во всем разобраться.

Обновленным и окрепшим в новой идее Пес отступил от окна в загадочном доме «величайшего ученого современности» и «мужа светлейшей головы» Копперника и с горькой улыбкой взглянул на изобретателя. Николаю было гораздо тяжелее. Подобный выбор ставил перед ним сложнейшую задачу, а помощи ждать было неоткуда. На таких людях держится вся история человечества. Их жизнь строится на кропотливой работе и постоянном движении без права на ошибку, жизнь на поверхности, жизнь под лупой. Это тяжелейшее испытание – на грани невозможного. Прусс понадеялся, что когда-нибудь они снова встретятся в другом мире.

Изобретатель удивительного механизма, застилающего ночное небо дневным, в ответ протянул Гектору руку. Хозяину было жаль расставаться с гостем из прошлого, взгляд его был печален, и он несколько раз ободряюще кивнул пруссу.

Помощник, все время также присутствовавший в комнате, поклонился полубрату некогда могущественного ордена, а ныне заметно утратившего былую мощь, как вдруг изумленно уставился на правое запястье визитера. Пес и сам взглянул на правую руку, задрав рукав повыше. Яркое сияние обрамляло контур четвертого креста, проступавшего в идеальной симметрии к первому.

Когда предплечье перестало саднить и чесаться, пришло осознание того, что выбор оказался верным.

В следующий миг прусс обнаружил себя дома в прежнем положении – сидя на кровати. Снова возникло ощущение невероятности путешествия во времени, но метка на руке красноречиво свидетельствовала о противоположном. Так что же все-таки произошло? Ясно лишь одно – до тех пор, покамест не будет сделан основополагающий выбор, кроме тревог, страхов и смятения ничего иного человеку не уготовано.

Действительно, если долго блуждать в темноте, можно запнуться, пораниться и даже погибнуть. В случае с Псом факел подопечному вручил дух и подтолкнул в нужном направлении. А еще невидимка указал на прежние ошибки и намекнул на единственно верный выход.

Что, если в ранней смерти родителей заложен непостижимый пока смысл? Друзей у Гектора толком тоже не осталось. Вероятно, и дядька исчез неслучайно – все в жизни Пса решительно указывало на то, что его путь заключается в самостоятельном поиске истины. Но как на грядущие перемены посмотрит Анна? Разве она может помешать идти по жестко намеченной неизведанной дороге?

Наоборот, кто, как не жена, подскажет, поможет, направит – Анна ведь такая чуткая, на все готовая ради мужа. Как он решит, так и будет. Об этом нечего переживать. Если он считает, что орден необходимо покинуть, супруга поймет и поддержит такое решение.

– Гектор, ну сколько можно валяться? – В дверях показалась светлая головка Анны. – Третий день уже. Пойдем, хоть пожуешь чего-нибудь. Михаэль приходил, спрашивал, как ты, Бальтазар ругается.

– Подожди, Анна. Присядь сюда. – Пес похлопал по кровати рядом с собой. – Я тут много размышлял. И кое-что надумал. Это очень важное решение в моей… в нашей жизни – я ухожу из ордена.

– Что? Как это уходишь?

– У меня с братьями договор на пять лет. Придется расторгнуть досрочно. Думаю, фон Плауэн пойдет мне навстречу.

– Я не понимаю, Гектор. – По огорченному выражению лица Анны было ясно, что она не лукавит. – Как же можно уходить? Ведь это служба, о которой мечтает любой мужчина в нашем городе. Но у многих не хватает духу, а ты отлично справляешься.

– Дело в том, что мне с ними не по пути. У них свои задачи, свои цели, а я так не хочу. Наши дорожки расходятся.

– Что ты такое говоришь? Как это расходятся? До сих пор сходились, а сейчас вдруг расходятся! Защита отчих земель – вот священный долг каждого мужчины.

– С каких пор ты стала так рассуждать? – Вглядываясь в глаза жены, Гектор пытался уловить изменения, которые произошли с ней за последние полгода. – Это же проповеди отца Михаэля. Он что, частенько сюда захаживал, да? Или ты к нему бегала?

– На что ты намекаешь? – Привстав, девушка в гневе отшатнулась от Пса. – Ты на своей войне совсем уже спятил. Я в прекрасных отношениях с отцом Михаэлем, слышал бы он тебя. Вижу, ты не в духе – как только придешь в себя, спускайся.

Вот тебе и утешение. Как же, нашел дурочку. Хотя нельзя сказать, что своенравным характером девчонка не обладала и до сего момента. Но какое отношение это имело к его решению? Почему она отказала в поддержке? Надлежит растолковать ей все более подробно. Может, стоит наконец открыть правду о Бэзиле. Да разве она поверит. Ведь Михаэль еще после побега из тюрьмы отбросил саму возможность такого контакта, сославшись на злые козни взбудораженного разума узника. Ах да, Михаэль. Зачем он повадился так часто в «Медный ворон»? Неужто и впрямь положил глаз…

Нет, прочь такие мысли. И вправду война сделала Пса слишком подозрительным и недоверчивым. Друзья, а тем более священники, не могут так подло себя вести. Это все наваждение. Кошмарные кресты… Сколько можно еще их тащить? Наверное, стоило отказаться, когда ему предлагали. Хотя, что уж теперь после драки кулаками махать. Никто ни в чем не виноват, и обвинять некого и незачем. Ему необходимо было почувствовать ледяное дыхание смерти и в ярких красках представить петлю и бочку под ногами, чтобы, наконец очнувшись, одуматься.

И орден неповинен. Наоборот, братья привели Пса на битву, где ему представился случай применить свои боевые навыки и новые способности. Благодаря рыцарям прусс познакомился с Джаспером и Йоганном, а фон Плауэн помог высвободить Анну. Здесь его научили дисциплине и боевому искусству, здесь он нашел друзей.

Получается, что все кресты четко ложились в некую искусно созданную Бэзилом форму, постепенно заполняя ее. Ни одного случайного испытания не было, а это может означать только две вещи. Во-первых, его действительно четко и целенаправленно вели по невыносимо тяжкому, но достойному пути. А во-вторых, он все делает правильно.

В любом случае отказываться уже поздно. Раз принял решение, то нечего поворачивать назад. Снова Гектор поймал себя на мысли об упадническом настроении. Видимо, тех смертельных опасностей, через которые ему довелось пройти, не хватило, чтобы закалиться. Научиться управлять собственным телом – одно, а вот подчинить себе разум – совсем другое, несмотря на то что они напрямую связаны.