Судя по всему, представление только начиналось, потому как люди продолжали подходить и рассаживаться на свободные места. Не теряя времени даром, Гектор с интересом продолжал изучать необычную обстановку. Вся компания находилась в небольшом помещении площадью примерно тридцать квадратных футов[117]. Окон было всего три, снаружи их окутывала густая черная пелена, беспорядочно усыпанная горстями малюсеньких звезд.

Помимо стульев, расставленных в комнате, из мебели находились также и многочисленные гладко выструганные полки, разместившиеся вдоль стен, облицованных резными деревянными панелями. На них вперемешку, и запыленные и блестящие, мирно уживались всяческие колбы, склянки, реторты, пробирки, пипетки, металлические стержни, гигантские фолианты в переплетах из пупырчатой кожи заморских животных, небесные и земные глобусы, несколько астролябий[118]и надкушенный кусок ливерной колбасы.

Обстановка в целом походила на ту, что царила в хижине Вицеля, только здесь все вещи имели явно земное происхождение – ничего сверхъестественного среди них не просматривалось. В углу сложили кирпичный очаг, в котором помощник владельца любопытного помещения, вероятно ученик, время от времени мехами раздувал затухающий огонь, поднимая в воздух яркие искры.

Но самой главной особенностью комнаты, несомненно, являлся потолок. Выполненный в форме прозрачного выпуклого полушария, он давал возможность слушателям наблюдать рваные цепи желтых созвездий, что, в свою очередь, зорко следили за горсткой чудных людишек, собравшихся на огонек к загадочному черноволосому господину.

Сам рассказчик, по-видимому, заканчивал последние приготовления: на массивный, накрытый бордовой, до пола, скатертью из парчи, стол он поставил две деревянные плошки, а рядом положил маленький, гладко отполированный свинцовый кубик. Как только все необходимое оказалось подготовленным, хозяин прокашлялся и махнул ученику, чтобы тот подбросил еще дров в камин. После этого в зале все умолкли, даже дети, не моргая, откровенно уставились на человека со шрамом, который едва заметно усмехнулся и начал говорить.

– Дамы и господа, прежде всего мне хочется поблагодарить вас за то, что вы сумели найти время и возможность прийти и оценить мои скромные экзерсисы, – решительный взгляд незнакомца, казалось, проникал везде и всюду, он пронизывал каждого, будто выворачивая наизнанку саму суть человека. – Многие из вас проехали не одну сотню миль, чтобы оказаться здесь. Поверьте, мне очень приятно.

– Итак, представление первое! – помощник, ровесник учителя, с добродушным улыбчивым лицом поднял вверх указательный палец. – Обыкновенный росток пшеницы. Умоляю – ни слова. Николаю нужно сосредоточиться.

Зрители набрали в грудь побольше воздуха из-за боязни отвлечь Николая. Еще раз пристально осмотрев всех собравшихся, хозяин аккуратно положил зернышко в одну из плошек, после чего дохнул внутрь посуды. Несколько мгновений ничего не происходило, но вдруг соседняя миска слегка шевельнулась. Затем из нее мало-помалу стал прорастать зеленый колосок на тоненьком стебельке. Сначала он тянулся еле заметно, неуверенно, но с каждой секундой рост набирал силу и наконец в плошке, как пиратский флаг на захваченном корабле, появился полноценный, золотистый, с пушистыми остьями колос пшеницы. Даже Пес, с недоверием наблюдавший за немыслимым процессом, изумленно охнул, когда злак так же внезапно, как появился, перемолотой мукой ссыпался обратно в посуду.

Дама, сидевшая слева от прусса, все-таки не сдержавшись, громко вскрикнула и то ли от испуга, то ли от неожиданности мертвецкой хваткой вцепилась ему в локоть.

Мальчик, одетый как девочка, и девочка, одетая как мальчик, в один голос произнесли скверное ругательство, за что мгновенно схлопотали от папаши по подзатыльнику. Сосед справа от Гектора зацокал, как сломанный часовой механизм на ратуше, и принялся лихорадочно грызть ногти.

Другой мужчина, абсолютно лысый, но имевший при этом забавный седой чуб, хлопнул себя по щеке с такой силой, что чуть не опрокинул стул, на котором сидел. Словом, публика пришла в неописуемый восторг. За всей этой кутерьмой, продолжая загадочно улыбаться, лукавым взглядом исподлобья наблюдал отошедший в сторонку Николай.

Неожиданно Пес почувствовал, как его ноздри защекотал знакомый с детства, ни с чем не сравнимый аромат свежеиспеченного хлеба. Еще через миг все остальные тоже зашевелили носами, принюхиваясь к душистому запаху. Теперь полубрату Тевтонского ордена пришлось напрячь и слух, ибо мальчишка, получивший тумака, вытянул вперед маленькую ручку с указательным пальцем и прошептал: «Смотрите, дураки!»

И впрямь, из той миски, куда господин в коричневом жилете опустил семечко, стала неспешно подыматься округлая булка хлеба с поджаристой верхней корочкой. В конце концов на хлебе сами собой появились надрезы, и он распался на мягкие ломти, которые любезный помощник Николая тут же с радостью предложил отведать всем желающим.

– Бесподобно!

– Невероятно…

– Как ему это удалось?

– Возьми меня дьявол, если это действительно не хлеб.

– Не зря мы притащились сюда.

– Плачу любые деньги – едем ко мне на поля!

– Господа, прошу всех успокоиться, – Николай подошел к столу и отдал пустые миски ученику. – Вы убедились в том, что возможности человека ограничены лишь его фантазией. Моего скудного воображения хватило лишь на несколько простейших опытов. Продолжим.

– Представление второе, – в воздухе появились два растопыренных пальца помощника. – Волшебный кубик. Людей, слабых здоровьем и страдающих расстройствами головы или живота, я попрошу удалиться из залы. Все внимание на Николая!

Хозяин приподнял свинцовый кубик на высоту локтя, а затем просто положил его в воздухе, как если бы на столе находилась невидимая подставка. В следующий момент Николай дунул на полированный геометрический объект, тот крутанулся вокруг собственной оси, а после из серого вдруг превратился в оранжевый. Еще одно дуновение вновь раскрутило кубик, заставив его сменить цвет на голубой. И потом каждый раз, когда незнакомый Псу господин дул, гладкая фигурка вертелась и меняла окраску от зеленой до ярко-коричневой.

Окончательно развеселив гостей, Николай взял игрушку в кулак, хорошенько смял ее, помог второй рукой, и взглядам изумленных зрителей предстал уже не кубик, а шарик прежнего, металлического цвета. Затем шарик в результате ловких манипуляций растянулся в треугольник, после в овал. Наконец овал с небольшой вмятинкой посередине вернулся на незримую подставку.

– Эй ты, толстяк, может, пора сходить помыться? Разит, как от помойной свиньи.

– Что? – полный мужчина с одутловатым лицом нервно заозирался по сторонам. – Кто это сказал? Да как вы смеете!