Долги экспортеров, прежде всего нефти, зарубежным кредиторам – это, конечно, плохо. Но не будем забывать, что у США долгов гораздо больше и отдавать они их не собираются, пытаясь усилить зависимость кредиторов от себя. И это работает. Плюс кредиторы хотят зарабатывать, а инвестировать в мире не во что, налицо перепроизводство денег (долларов), которое, собственно, на нас и давит. Мы будем защищать своих экспортеров и использовать зависимость от нас потребителей (а они с кредиторами геополитически аффилированы) – пусть не так «мощно», как США, но эффект тоже будет. Заместим внешние займы экспортеров национальными накопительными резервными фондами, то есть наконец-то инвестируем их в собственную реальную экономику. С другой стороны, скачок курса компенсирует падение цены нефти, и рублевые доходы экспортеров, и связанного с ними бюджета сохранятся. Или даже вырастут.

Тот, кто покупает за рубли, производит и потом продает за рубли, обнаружит новые рынки сбыта. Естественно, нужно помочь ему их освоить. Тут поле для реальной организационной и законодательной работы. Вопрос в том, кто ее будет делать.

Некоторые (многие) внутренние дефициты (например, инсулина) созданы у нас искусственно за счет международных лобби. Мы свое производство развернуть просто не можем, безотносительно к конкуренции цены и качества. Впервые появляется возможность с ними со всеми покончить. Естественно, эти товарищи не обрадуются. Следует ждать всплесков коррупции и заказных убийств. Но уйти им придется.

Есть действительно технологичные товары, нужные для производства средств производства, которые мы покупали, условно, «всегда». Но стоит вспомнить времена, когда изоляция была значительно сильнее, а валюта – гораздо дефицитнее. Трудно, но разрешимо. Тем более что действительно стратегических разработок нам никто никогда не продавал и продавать не будет.

Можно наконец-то заняться пропорциями производства и потребления. Нам нужно больше общественного транспорта, чем индивидуального. Нам явно нужно больше жилья, чем автомобилей. Но люди сначала хотят купить машину. Нам нужно больше здоровья, чем развлечений. Но люди скорее купят телевизор, чем вылечат хроническую болезнь. Нам нужно кино про нашу жизнь – смешное, романтичное, серьезное, с фантастикой, любое, но про нас, а не про полностью выдуманных героев комиксов. Нам нужно реальное образование, а не суррогат, эрзац и контрафакт вместо знаний, умений и навыков. Какими бы ни были эти последние современными – лишь бы настоящими.

Первая группа – это те, кто получал помногу, гораздо выше среднего в рублях, а тратил преимущественно в валюте. Пострадают потому, что тратить по-прежнему не смогут. Не смогут ездить четырежды в год на отдых за границу, приобретать там скромную, по их представлениям, недвижимость, плюс к той, что уже есть дома. Не смогут приводить из-за бугра шмотки, а также приобретать импортные товары расширенного потребления в России.

Значит, прощай смена одежды в каждый новый сезон, прощай три телевизора со все большим экраном вместо одного с нормальным, прощай новый автомобиль каждые три года (а лучше – каждый год), прощай каждый новый айфон или ноутбук. По крайней мере, придется выбирать, на что тратить и накапливать. То есть даже эта категория гедонистов не обязана еще становиться аскетами, но должна сократить бессмысленное потребление в 3–4 раза, то есть отказаться от сверхпотребления, диктуемого экспортными мировыми экономиками, нацеленными на валовой брутто-рост за счет искусственного потребительского кредита (во всех формах). Но скрежет стоит зубовный, злоба копится и перерастает в ненависть. Ибо лишают. И лишают, психологически, – всего. Офисы бурлят.

Главные пострадавшие – вторая группа. Это те, кто делал бизнес на бюджете в разных формах, непосредственно принимая взятки и откаты, направляя бюджет в свои структуры (через схемы), организуя ценовые разницы, забирая половину (это еще по-божески), две трети или три четверти производственных бюджетов всюду – от строительства до кино и телевидения и т. д. Ведь все это было в рублях. Потом они выводили рубли за рубеж с обязательной конвертацией в валюту. И там же тратили на уже не совсем скромную недвижимость и другие «активы», осуществляли сверхдорогие покупки и сверхрасходы на образ жизни. То есть сдавали деньги в кассу, где им и место.

Начиная с определенного уровня нашего государственного управления (или бизнеса, что то же самое), абсолютно обязательно быть сверхбогатым, то есть демонстрировать сверхрасходы. Иначе нельзя стать членом клана. Такова социология этой страты, не проясненная нам остатками нашей общественной науки.

Надо, как говорят они сами, «стоять хотя бы на сотке». Имеются в виду не дачные сто квадратных метров земли, а сотня миллионов долларов. И «сотка» должна воспроизводиться – ведь она проедается. И вот – от доходов останется только четверть! Или пятая часть! Это настоящая, реальная катастрофа. А ведь эти люди объясняли стране свое богатство искусством управления. Пусть так, хоть они и управляли исключительно в своих интересах. Но, при всем уважении, управленческий труд столько не стоит, он стоит в тысячи раз меньше.

Поэтому пусть для нас не будет неожиданностью, что сознание катастрофы станет навязываться второй группой стране в целом – тут эти деятели даже искренни. Пусть этих людей мало по сравнению со всем населением, но в их руках СМИ и много всякой разной власти.

Проводником этой кампании станет уже социально значимая масса «евролюдей» из первой группы, лишенцев. Они даже пойдут ради выражения своих чувств на улицы. Все это по плану продвижения демократии по всему миру должно смести режим ненавистного (теперь уж точно) Путина, как карточный домик уже весной, если не раньше.

Все внешнее давление на Россию сфокусировано и синхронизировано именно в этой точке – от тотальной политической обструкции до исключения из «мировой финансовой системы». Все наши антидрузья с предвкушением и замиранием сердца ждут, как именно и когда конкретно Россию «размажут». Все агенты внутри страны получили инструкцию готовиться к дню «Д». Что будет?

Что бы ни было, потребуется политическое развитие власти. Остаться прежними ее средства не могут. Потому что вышеупомянутые лишенцы и урезанные в правах новые небогатые (а неделю назад – еще вполне себе богатые) были еще в совсем недавнем прошлом опорой этой самой власти. Поэтому они по инерции считают, что стоит им «резко присесть», и власть просядет.

Вот и Госдеп передает то же самое. Главное – синхронно, методом флешмоба. Действительно, весь период «тандема» 2008–2012 годов (кто в «тандеме» был за рулем – всем было ясно) либерально-экономическая элита готовилась привести к реальной уже власти Медведева на его втором сроке и вернуть ельцинский порядок вещей.

Путин вообще, отвоевав у олигархии собственно политическую власть, экономическую власть оставил в руках либералов, ограничив их лишь социально ответственным сбалансированным бюджетом. Установилось водяное перемирие, временный общественный договор, скрепленный судьбой Березовского, Гусинского и Ходорковского, относительно мягкой по советским меркам. «Единая Россия» получила лицензию ссылаться на сбалансированный социальный бюджет как на свое собственное достижение, являясь одновременно крышей всего либерального бизнеса на том же самом бюджете. Отождествится с такой конструкцией Путин, конечно, не мог. Он и не стал.