– Меланда, ты несносна. Я так люблю тебя и поэтому просила, чтобы ты вела себя со мною запросто. Ведь я во внучки тебе гожусь.

– Но у вас на голове корона…

– Ах, оставь, пожалуйста! Мы вдвоем – нет никаких корон. Думаешь, я забыла, как вы с Этьенеттой помогли мне не умереть от отчаяния в трудную минуту, когда меня привезли в Санлис? А ведь мне было тогда очень плохо, и если бы не ты и моя верная подруга…

– Уж не обо мне ли идет речь? – послышался сзади голос, и чьи-то торопливые ножки застучали каблуками туфель по полу.

– Этьенетта, вот и ты! – просияла Изабелла. – Боже, как я рада! После своего мужа больше всех я люблю тебя и кормилицу. Вы мои друзья, а для придворных я только королева. Садись рядом с Меландой и послушай новости. Прибыл гонец с запада. Констанция Бретонская родила сына, которого назвала Артуром. Бедняжка, он никогда не увидит своего отца, а ведь Джеффри ждал этого события целых пять лет… и не дождался. Проклятый поединок! Старая Эрвина предупреждала его, а он не послушал.

– Кто она такая? Уж не колдунья ли? – спросила графиня. – Как она могла знать исход поединка?

– Она очень несчастная женщина, – ответила ей кормилица. – Бог забрал у нее троих детей, взамен наделив ее даром предвидения. Поэтому она может угадать, что произойдет сегодня, завтра или, скажем, через год. Я знаю эту женщину. Иногда мы встречаемся с ней, хотя она избегает общества людей.

– Но ведь в церковь она ходит, – усомнилась Этьенетта.

– Нет. Она утратила веру в Бога, который не помог ей, когда один за другим умирали ее дети.

– А ее дар? Ведь Господь может отнять его.

– Стало быть, не хочет. Но у нее есть друг, верный помощник. Это Мерлин, и живет он глубоко под землей. Никто на свете не может услышать его голоса, только она. Ей одной он поверяет тайны этого мира. А он знает всё, даже день смерти любого из нас.

– Значит, об этом известно и этой старухе?

– Да, только надо суметь подобрать к ней ключ, а это совсем непросто. Лишь одному человеку она доверяет. Она считает его своим другом и лучшим из всех, кого ей довелось встретить в своей жизни.

– Бог мой, какие тайны царят вокруг нас! – всплеснула руками Изабелла, не сводя глаз с кормилицы. – Наверно, этого человека тоже трудно встретить, должно быть, просто невозможно. Я слышала, Эрвина живет в лесу, в избушке, среди диких зверей. А ее друг? Тоже живет в лесу? По-видимому, он странствует по свету?

– Было время, странствовал, но однажды он повстречал в лесу короля и с тех пор живет в его замке.

– Святые небеса! Однако кто он, этот король, Меланда? Какой правит страной?

– Король этот – твой супруг, моя голубка, а замок – тот самый, в котором мы живем.

– Но кто этот друг? Назови же скорее его имя, Меланда!

– Он рыцарь, справедливый и великодушный, а зовут его сир де Марейль.

– Гарт! – вскрикнула королева, чуть не вскакивая с места.

– Гарт… – протянула Этьенетта, раскрывая от изумления алые губы и бледнея на глазах. – Выходит, он знается с нечистой силой?

– То, что Эрвина не верит в Бога, вовсе не означает, что она водит дружбу с дьяволом, – строго поглядела на нее кормилица. – У нее своя вера, языческая, та, что осталась от римлян. И если у нас один Бог, то у нее их много, их всех она почитает и со всеми беседует. Но Гарт не язычник, они просто дружат, вот и все. Однако отчего ты так побледнела, моя милая, когда я назвала это имя? Оно что-нибудь для тебя значит?

– Просто я… была удивлена… – в смущении пролепетала Этьенетта.

Изабелла бросила пытливый взгляд в ее сторону и слегка улыбнулась, озаренная мгновенной догадкой. На какую-то долю секунды подруга поймала на себе этот взгляд.

– Да, но что же еще сообщил тебе супруг, Изабо? – быстро повернулась она к королеве.

– Как сюзерен он требует опеки над детьми Джеффри. Но посол передал, что король Генрих, предвидя такой оборот, заранее отказался подчиниться. Словом, подлил масла в огонь. Ведь еще в прошлом месяце Филипп потребовал прекращения войны между Ричардом и аквитанской знатью. Кроме того, стало известно о любовной связи невесты Ричарда, Алисы, с его отцом. Настоящий скандал! Филипп возмущен и требует вернуть Вексен – приданое сестры, поскольку ни о какой женитьбе теперь не может быть и речи.

– И что же король Генрих? – спросила Этьенетта. – Если он ответил отказом, наш король пойдет на него войной.

– Все так и случилось. Филипп начинает собирать войско. Он пойдет в Нормандию, и там произойдет битва двух королей.

– А третий, сын Генриха, Ричард? Ведь он считается наследником престола, а значит, тоже почти что король, если отец уже не короновал его.

– Ричард в Аквитании, воюет с графом Тулузским. Неизвестно, примет ли он участие в этой войне и чью сторону займет.

– Опять война, – вздохнула кормилица, опуская голову. – Каждый год сюзерены и вассалы воюют между собой, и нет этому конца.

– Мужчин становится все меньше, женщин – все больше, – вторила ей Этьенетта. – И каждый вассал норовит пристроить дочку к королевскому двору в расчете на выгодную женитьбу. А двор переполнен. Дамы только и знают, что сплетничают да предаются всяким забавам: играют в шахматы, в мяч, даже в кости. Ставка – чей-то любовник. Он будет спать с той, которая выиграет.

– Бр-р, как это омерзительно, – передернула плечами королева. – Не будем больше об этом говорить. – Она горестно вздохнула. – Мне почему-то опять вспомнился Санлис… Монастырь… Вы обе рядом со мной и этот проклятый дворец, где решалась моя судьба.

Меланда улыбнулась, покачав головой:

– Ты всё думала: вот пришли скорби, вот несчастья, которых нет ни у кого, а Бог уже тогда с любовью посмотрел на тебя и приблизился к тебе, дав совет. Просто ты этого не заметила. Запомни, все, что случается с нами, бывает по промыслу Божью.

– Что ж, возможно, и ты, наверно, права.

– А сколько простых людей шло рядом, чтобы просить короля помиловать тебя! Видишь, как любит народ свою королеву!

– Меланда, расскажи о них, о простолюдинах. Ты ходишь на рынок, заглядываешь в торговые лавки. Что говорят люди? Как живут они в деревне?

Кормилица помолчала, собираясь с мыслями, тяжело вздохнула, точно взвалив на плечи груз неимоверной тяжести, и заговорила:

– Знать живет грабежом, кому об этом не известно? Но мало того, что грабят торговцев, путников, даже паломников, – сеньоры берут незаконные поборы с горожан и жителей деревень. Причем разбой идет с применением оружия. Но иные деревни и города получают так называемые хартии, право свободы. Кое-кто из сеньоров начал понимать, что опустошением собственных земель не наживешь богатства. Но такие хартии мало у кого есть, поэтому там безжалостно обирают народ. Горожане еще как-то защищают себя, а кто защитит серва на его клочке земли? Бедняк измотан и бесправен, с него нещадно взимают плоды его трудов. И главное – незаконно, нагло, по праву силы. Знать – настоящая волчья стая, воронье. Умрет, к примеру, отец семейства, а барон тут же отбирает у осиротевших детишек последнюю корову. Что ж они? Обречены на смерть. Кто выживает, идет в город просить подаяние. А пиявки начинают сосать других – и вот следующее семейство разорено. Доколе же терпеть бедняку? Так недалеко и до бунта. Убьют, конечно, но не все ли равно – днем раньше или позже настигнет смерть.