Это очень болезненный удар по моей дружине. У меня в войске уланы и особенно кирасиры самые дорогие в обучении бойцы. Безболезненно я такие потери не компенсирую. До штатной численности дома доберу, а качество придется восстанавливать постепенно.

И ругать некого и не за что. Мои бойцы уничтожили столько вражеских воинов, что, вроде, и радоваться надо, настолько велика разница в потерях. Но вот радости то и нет. Умом понимаю, что результат боя отличный, а сердце болит за погибших и гнев туманит голову.

Приняв доклады и отдав необходимые распоряжения по неотложным вопросам (организация охраны, лазарета, размещения бойцов и лошадей, их питания и т. д., и т. п.), снова собрались на третьем этаже.

В этот раз расположились в рабочем кабинете барона. Бедрич пригласил своего капитана Зденека Ференца, а я прихватил с собой Элкмара Нейде. Предстояло решить ряд важных вопросов.

Не стал звать своих взводных, чтобы не дразнить лишний раз местных дворян. Ведь мои командиры — простолюдины и я не знаю, как себя поведет кроносская «белая кость», если я приведу с собой Матея или Айдана с Прозором.

Я рассказал о том, что Отакару помогают местные купцы, что они организовали покушение на мою семью. О том, что подстрекали жителей моего манора к беспорядкам. Показал материалы расследования и список с именами купцов, находящихся в сговоре с Отакаром.

Оценив ситуацию, пришли к выводу, что до подхода моей пехоты в город лучше не соваться. Даже понимая, что сейчас творится в городе. Сколько там осталось сторонников Отакара? Сколько вооруженной охраны есть у купцов-преступников? Этого мы точно не знаем.

В то же время у нас людей совсем немного и разделять их будет огромнейшим риском. К тому же, приходится выделять людей на охрану и обеспечение жизнедеятельности пленных бунтовщиков.

Беспокоюсь, что кто-то из купцов может сбежать. Но надеюсь, что мои переживания беспочвенны. Откуда они могут знать, что об их сговоре нам известно? Да и сам город пока под их властью.

Тут в пору тревожиться, что они сами соберут силы в единый кулак и пойдут на штурм дворца. Если среди бунтовщиков найдется человек, способный их сейчас объединить, то нам придется туго.

Спросил Бедрича об остальных членах его семьи и кого они поддерживают. Но оказалось, что кроме него и Сиарис, из близких родственников остались только Отакар и младшая сестра Элая.

У Отакара жена умерла при родах, оставив мужа бездетным. А у Элаи муж свернул себе шею, упав с лошади на охоте. Детей он ей сделать не успел. Сейчас Элая находится на смотринах в баронстве Лесковин.

Знаете, как здесь это обставляют? Своими словами ничего не называют. Вроде просто дружеский визит. Благородная дама со свитой и охраной в гостях у дружественного рода.

На самом деле, молодую женщину повезли на показ потенциальному жениху. По разговору понял, что мнение самой Элаи особо никто и не спрашивал. Женщина возрастом в двадцать три круга! Перестарок! Еще и замужем была! «Шеф, все пропало, все пропало!» Хе-хе, дикие люди.

На этом сегодня закончили. Решать будущую судьбу заговорщиков сил не хватило. Все элементарно устали. Смертельная схватка вымотала и физически, и морально. Я помылся, проверил своих людей и завалился спать в выделенной комнате.

*****

— Друг мой, Отакара надо немедленно казнить.

Раннее утро, я сижу напротив Бедрича и убеждаю его сделать то, что должно. Мы вдвоем в его кабинете. Сам я вчера отмылся, а вот одежда и броня пока в скверном состоянии. С прислугой во дворце после бойни пока «напряг», мои паж и оруженосец находятся за городом, а у меня лично просто времени не было.

— Я все понимаю, Сержио, все понимаю…, — мнется барон, раздражая меня все больше с каждой минутой. — Но в нашей семье почти никого не осталось. Я, Отакар, Элая и все, никого больше. Мать умерла, отец погиб, нас теперь всего трое. А сейчас, вот это вот все…

— Что бы с тобой и твоей беременной женой сделал Отакар, если бы я вчера не успел прийти к вам на помощь?! — я начал терять терпение и повысил голос.

— Понимаешь… брат…, — отвел глаза Бедрич.

— Я спрашиваю, что бы сделал вчера твой брат?! — рявкнул я уже не сдерживаясь.

Скрипнула дверь и в кабинет заглянул Зденек Ференц.

— Уйди от греха! — рявкнул я уже ему.

Капитан посмотрел на Бедрича и после его утвердительного кивка снова скрылся, тихо прикрыв за собой дверь. А я снова уставился на барона.

— Он бы не пожалел нас, — наконец поднял на меня взгляд Бедрич. — Отакар хоть и младше меня, но всегда был жестче, злее, чем я. Я понимаю, что у меня нет другого выхода, кроме как казнить его. Если оставлю его в живых, то с его стороны буду постоянно опасаться нового нападения.

— Ну вот, сам ведь все понимаешь, — немного успокоился я.

— Давай сделаем это после окончательного подавления мятежа?

— Нет! — я чуть не зарычал от досады. — Бунт до сих пор не подавлен и пока жив Отакар, он — его знамя. Казним его сейчас и лишим бунт смысла. Из смутьянов твои противники превратятся в обычных разбойников и мародеров. И это речь о простолюдинах. А дворянам, тем, которые еще не арестованы, останется только к тебе на поклон идти.

— Давай же, — я снова попытался достучаться у барона до здравого смысла. — Пока ты здесь телишься, жителей твоего города грабят, насилуют и убивают. Твой город горит. Ты ждешь, когда останешься править пепелищем?!

— Хорошо, — тяжело выдохнул Бедрич. — Ты поможешь с казнью?

Глава 26

— Хорошо, — тяжело выдохнул Бедрич. — Ты поможешь с казнью?

«Вот же, слюнтяй хренов!» — мне, реально, захотелось отвесить Бедричу оплеуху. — «Это он должен делать! Он! Не своими руками, понятное дело. Но в такой ситуации спихивать ответственность на практически постороннего человека? Соплежуй чертов!»

— Куда я денусь, — я почувствовал, что меня буквально «воротит» от сложившейся ситуации.

Помог, называется. Примчался сюда как ошпаренный, людей потерял. Сам рисковал, в конце концов. Все равно мало. Не желают некоторые люди ответственность на себя брать. Как он править в своем феоде будет?

Как говорится в одном из изречений Великой Книги Армейской Мудрости: «Мягким чле. м порядка не наведешь». Бедная Сиарис! Не повезло девочке с мужем. А ведь еще ничего не кончилось, в городе так полыхает.

— Друг мой, прямо сейчас это и организуем, но прежде надо обговорить еще один вопрос, — я в ожидании уставился на молодого барона.

— Какой же?