- Валяй, - кивнул Алексей, - у меня в девятнадцатьчасов последний ученик, так что раньше двадцати одного можешь не являться.

- А первый когда?

- В девять утра. Благодаря твоему зверскому будильникуя выгадал себе два часа, чтобы поработать над докладом.

Уловив тень недоумения, мелькнувшую на ее лице, Алексейдобавил:

- Напоминаю, если ты забыла: в сентябре я лечу вХельсинки на симпозиум.

- Это я помню, но ведь сейчас только середина июня...

- Опять же напоминаю, если ты забыла: до середины июлямы колотимся над решением проблемы налогов, двадцатого июля приезжаетдвоюродная сестра моей матушки, немолодая и весьма нездоровая дама, которуюнадо будет возить по врачам и пристраивать на операцию, а потом навещать вбольнице и забирать оттуда и отправлять домой, а в середине августа я обещал отцупомочь с ремонтом дачи и выделить на это мероприятие две недели. После этогосентябрь наступит как-то уж очень быстро, так что лучше подготовиться заранее.

- Да, про дачу я запамятовала, - извиняющимся тономпробормотала Настя. Всё, солнышко, я ушла.

Она успела добраться до работы до того, как солнце началоприпекать вовсю. На свежую голову Насте удалось переделать массу полезнойработы по приведению в порядок документов, касающихся текущих дел, а такжематериалов для аналитических справок о состоянии насильственной преступности вгороде. Она уже приготовилась ровно в десять часов явиться в кабинет полковникаГордеева на оперативное совещание, когда к ней заглянул Коротков.

- Отбой воздушной тревоги, - весело сообщил он, -Колобка срочно вызывают в главк, оперативки не будет. Можешь расслабиться ипокурить.

Настя ничего не успела ответить, когда дверь распахнулась ипоявился Виктор Алексеевич собственной персоной.

- Ну конечно, - проворчал он. - кот из дому - мыши впляс. Уже свободе радуетесь? Сядь, Юра, разговор есть.

Коротков обреченно вздохнул и присел на подоконник -свободный стул в Настиной комнатке был только один, и предназначался он вданном случае, разумеется, начальнику.

- У меня к вам два поручения, приятное и неприятное. Скакого начать?

- Давайте с неприятного начнем, - предложила Настя, -уж сразу отмучаемся.

- Ну, как скажешь... - Гордеев помолчал несколькосекунд, переводя глаза с Насти на Короткова и обратно. - В общем, так, детимои. С Лесниковым у нас неладно. Мне стало известно, что от него уходит жена.Вы и сами, наверное, об этом знаете. Я хочу, чтобы кто-то из вас, а лучше обапопробовали с ней поговорить.

- О чем? - удивилась Настя. - Я не понимаю, о чем с нейможно в такой ситуации разговаривать. Если она больше не хочет с ним жить, тоона этого не хочет, и все. Какие разговоры тут могут помочь?

- Молодая ты еще, - покачал головой Гордеев, - в жизнине разбираешься. Тебе с мужем повезло, так ты теперь всех на себя равняешь. Вотответь мне, почему от оперов жены уходят?

- Потому что больше их не любят, - быстро ответилаНастя.

- А еще почему?

- Потому что опера им изменяют.

- А еще?

Она запнулась. В самом деле, разве есть еще какие-топричины, по которым жена уходит от мужа? Или она перестает его любить, или онее, других вариантов нет.

- Вот видишь!

Гордеев слегка наклонился вперед, отчего стул под егомассивным телом угрожающе скрипнул, и вперил в Настю пухлый указательный палец.

- А я тебе скажу, девочка моя, что жены от нас,оперативников, зачастую уходят потому, что не понимают нашей работы, спецификиее не понимают. Работа-то у нас поганая, сама ведь знаешь, а если не знаешь, тывон у дружка своего задушевного Короткова спроси, как его дражайшая половина навсе наши прелести реагирует. Или у любимого своего коллеги Коли Селуяновапоспрошай, почему от него первая жена ушла. Опер дамочку разрабатывает, вресторан ее тащит, вальсы с тангами всякими с ней отплясывает, к груди, можносказать, прижимает, ну и шампанского с рюмочкой коньячку принимает, а как жеиначе, он же не мент для этой дамочки, а кавалер. И вот после такого вечера он,проводив дамочку до места дислокации. является домой в час ночи, от него пахнетконьяком и чужими духами. Понравится это нормальной жене? Да ни в жизнь.Скажешь, это вопрос доверия?

- Скажу, - согласилась Настя.

- Правильно, но только в том случае, если женаспецифику работы понимает. А если не понимает? Жена к маме на блины или наименины всей семьей собралась, ребенка нарядила, себе прическу сделала, маникюрналадила, мужу рубашку погладила. И за пять минут до выхода, в воскресный,заметь себе. день муж ей сообщает, что ему срочно нужно на работу и что в гостиона должна будет идти одна, да еще и на городском транспорте, поскольку отвезтиее он не-сможет. Понравится ей? В первый раз стерпит, во второй тоже. а втретий взорвется. В отпуск вместе уедут, планов понастроят, а мужа на третийдень отзовут на службу. А то и пропадет муженек на несколько дней или недель,скажет, дескать, не волнуйся, родная, я в командировку, когда вернусь - незнаю, куда еду - не скажу, звонить не буду, жди и надейся уж как-нибудь сама.Уедет он, а жена то и дело прикидывает, действительно ли он работу работает илив койке где-нибудь валяется с другой женщиной. Позвонить-то некуда, да и непроверишь. Доверие доверием, но долго испытывать его нельзя, оно подрываетсядовольно-таки быстро. Мало найдется жен, которые все это понимают и выходят занас замуж с открытыми глазами. Большинство даже не подозревает, какой это ад,какой это ежедневный экзамен - быть женой сыскаря. Не выдерживают и уходят ониот своих мужей. Любят их, а жить такой жизнью больше не могут. Вот на такойслучай я и прошу вас, дети мои, поговорить с женой Лесникова. Конечно, если онак другому уходит, то вопросов нет. Но если их брак еще можно спасти, то мыдолжны кинуться все вместе и спасать. Потому что смотреть на Игоря я больше немогу, у меня сердце разрывается. Мало того, что мне чисто по-человечески парняжалко, но и как начальник я не могу мириться с тем, что теряю подчиненного. Втаком состоянии Лесников не работник, а обуза. Я даже поручить ему ничего немогу, потому что все равно запорет. Даю ему какие-то несерьезные задания, авсе, что чуть посложнее, на вас всех валится.

- Да, но почему я, Виктор Алексеевич? - возмутилсяКоротков. - Я что, Игорю лучший друг, что ли? Чего вы из меня крайнего-тоделаете?

Гордеев медленно повернулся вместе со стулом, теперь онсидел лицом к окну и в упор разглядывал своего заместителя.

- Ты не крайний, Юрий Викторович, ты второй. Послеменя. Понятно? И делать будешь, что я прикажу. А что касается лучшего друга,так у Лесникова, насколько я информирован, в нашем отделе их вообще нет, он нис кем не сближается и ни с кем особо не откровенничает. Так что ты ли, другойли разницы нет. А ты как-никак ему начальник, для жены это должно кое-чтозначить.