- Но ведь он умер не от передозировки, - осторожновозразила Настя. - Он не сам привел себя к этому.

- Какое это имеет значение! - с горечью ответилКурбанов. - Он был наркоманом, он вел свою, особенную жизнь, которую ведут всенаркоманы, а это означает, что он постоянно крутился возле криминала. Техденег, которые он воровал у нас с женой, не хватило бы ему на ежедневные дозы,значит, он брал их еще где-то. Скорее всего сам торговал наркотиками или еще вочто впутался. За это и убили. Вы не понимаете! - Он сделал судорожный вдох, иНастя поняла, что Курбанов с трудом сдерживает рыдания. - Если уж мне сужденопотерять единственного сына, то пусть у меня хотя бы будет моральное право егооплакивать. А то, во что он превратился, оплакивать невозможно. Я лишен дажеэтого.

- Василий Петрович, я не знаю, станет ли вам легче отмоих слов, но месяц назад при точно таких же обстоятельствах был убит еще одинмолодой человек, который вовсе не был наркоманом, он даже не курил и не пилничего, кроме пива. Думаю, у нас есть основания полагать, что убийство вашего сынавсе-таки не связано с наркотиками.

- Как зовут того, второго?

- Валерий Фризе. Вам это имя что-нибудь говорит?

- Ничего. Я никогда не слышал этого имени.

- А знакомые из университета, с философского факультетау Николая были?

- Понятия не имею, но он никогда об этом не упоминал.

- А о фирме "Тектон"?

- Тоже нет. Что это за фирма?

- Торговля мебелью. Там работал Фризе. А на философскомфакультете он учился. Как вы думаете, что могло быть общего у этого Фризе свашим сыном?

Курбанов снова замолчал, но было видно, что на этот раз онне борется с собой, а действительно размышляет.

- Трудно сказать, - наконец ответил он. - Так сразуничего в голову не приходит. Погодите, но если, как вы говорите, был убит ещеодин человек, то почему вы спрашивали, не пытаются ли на меня воздействовать?Если убиты двое, то дело не во мне, это же ясно.

- Не совсем, - мягко возразила Настя. - Может быть,этот Фризе проходил по какому-то делу, по которому вы работали. Его убийство -это попытка спрятать концы или убрать свидетеля, а убийство вашего сына -попытка надавить на вас. Пожалуйста, Василий Петрович, вспомните, не мелькалали где-то в вашей работе эта фамилия. Фризе, Валерий Фризе. студентфилософского факультета.

- Нет, - твердо повторил Курбанов, - имя редкое, я бызапомнил.

Он припарковал машину возле киоска "Пресса длявсех".

- Приехали. Это здесь, в проходе между гаражами.

С работы Ольга Плетнева возвращалась совершенно вымотанная.Начавшаяся ревизия не пугала ее, но требовала постоянного напряжения, как илюбая проверка, которая проводится отнюдь не формально, а с явным инескрываемым намерением "накопать". Да вдобавок эта жара невыносимая!От холода можно спастись, надев побольше теплых вещей, а вот с жарой боротьсякуда труднее, дальше кожи не разденешься. Еще в прошлом году, когда на Москвуобрушился неожиданный небывалый зной, они с Павлом сокрушались, что непоставили в квартире кондиционер, но, когда наступила нормальная погода, обалегкомысленно сошлись во мнении, что этот кошмар, случившийся впервые занесколько десятилетий, столько же десятилетий и не повторится, так что мысль обустановке кондиционера благополучно ушла в свободный полет. А напрасно. В этомгоду жара вернулась снова, только еще более озверевшая.

Двери лифта только начали открываться, а Ольга уже услышалазнакомый шум, доносящийся из квартиры этажом выше. "Опять у Светкигульбище, - равнодушно подумала она. - Не уймется девка никак. Замуж ей надовыходить, а то квартира в проходной двор превратилась". Шумные сборища усоседки Ольгу не нервировали, она умела не обращать на них внимания, правда,сама Светлана ее изрядно раздражала своей бесцеремонностью, являясь к Плетневымкак раз тогда, когда у нее был полон дом гостей. На языке соседки это называлось"отсидеться". Поэтому каждый раз, заслышав шум развеселой компании,Ольга начинала готовиться к неизбежному визиту Светы.

"Сегодня это будет ну совсем некстати, - думала Ольга,доставая из сумочки ключи, - сил нет никаких, хочется принять прохладный душ илечь. И ни с кем не разговаривать. Паша это понимает, будет сидеть тихо, какмышка, даже чай в постель принесет. Как бы от Светки отделатьсяпобыстрее?"

У нее уже появились кое-какие соображения насчет соседки, ноони оказались ни к чему: едва открыв дверь квартиры, Ольга услышала голоса.Один принадлежал Павлу, другой - Светлане. "Что ж, значит, придетсятерпеть", вздохнула она обреченно.

Похоже, гостья застала Павла врасплох, он сидел в однихшортах, даже без майки. Зато Светлана вся сверкала и переливалась, какобсыпанная блестками новогодняя игрушка. Облегающая ярко-синяя майка изкакого-то эластичного материала подчеркивала изумительной формы (этого Ольгаотрицать не могла) грудь и красиво оттеняла короткие белокурые волосы. Короткаяузкая юбка была отчего-то густо-розового цвета, совершенно, на вкус Ольги, неподходящего к цвету майки. Шея, глубокое декольте и коленки девушки сверкали всамом прямом смысле - кожа была покрыта специальным составом с блестками.Блестела на полных губах лаковая помада, переливались перламутром тени на векахи румяна на скулах. Светлана была, бесспорно, красива, против этого невозможновозразить, но очень уж все это было ярко, броско. Навязчиво, как и самадевушка.

- Ой, Лелечка, - протянула Светлана неожиданно сиплым голосом,так не вязавшимся с ее лубочным обликом, - а я зашла к вам отсидеться. Головакак пивной котел, я уже очумела от этих гостей бесконечных.

- Очумела - не зови, - ответила Ольга, мало заботясь отом, чтобы быть вежливой. - У тебя вечно одно и то же, наприглашаешь людей, апотом жалуешься. Павлуша, включи чайник, будь добр, я сейчас переоденусь иприсоединюсь к вам.

Она ушла в свою комнату, на ходу расстегивая и снимая с себявлажную от пота одежду. Небрежно бросив юбку и блузку на кресло, Ольга подошлак зеркалу. Конечно, если судить объективно, то Светлана намного красивее.Создавая эту никчемную дурочку, природа явно не поскупилась на краски, дав ейнатуральные белокурые волосы, яркие глаза и аппетитные даже без помады губы, неговоря уж о чудесном цвете лица, который пока не смогли убить ни спиртное, нисигареты, ни чудовищный образ жизни. Интересно, почему Светка никогда необижается на нее, даже когда сталкивается с неприкрытой недоброжелательностьюхозяйки? Неужели она из той породы людей, которым "плюнь в глаза - божьяроса"? Или дело в другом? Похоже, что в другом, хотя Павлушка никогда дажене намекал на то, что легкомысленная певичка с верхнего этажа ему нравится.Если между ними что-то есть, то тогда, конечно, Светка будет терпеть от Ольги всевплоть до откровенного хамства и даже (тьфу-тьфу, не приведи господьсподобиться) рукоприкладства, потому что как же она будет заходить к ним"пососедски" в случае открытой вражды? Яснее ясного, что до постелидело пока не дошло. Если бы Светка была Паши ной любовницей, то онпреспокойненько ходил бы к ней наверх для интимных удовольствий, и не было бынужды в приходах соседки к ним в гости. Видимо, девчонка положила глаз наПавла, вот и бегает к ним при всяком удобном случае, планомерно проводя в жизньсвою глупую политику охмурения выгодного соседа. "А что? Павлушка у насжених завидный, - с насмешкой подумала Ольга, застегивая на талии легкую, почтиневесомую пляжную юбочку. - Деньги, работа, образование нестыдное - МГИМО, некот начхал. Связи опять же. Эх, Светка, дурочка ты, дурочка, зря стараешься.Знала бы ты..."