Женя не услышала, как за ее спиной открылась дверь, иочнулась только тогда, когда прямо над ухом прогремел голос отца:

- Что ты там разглядываешь? Тебе еще рано крутитьсяперед зеркалом.

Она неловко повернулась, задев бедром угол стола, сморщиласьот внезапной боли и залилась краской.

- Слоненок, - недовольно бросил отец. - Собирайся, едемдомой.

Женя торопливо схватила сумочку и покорно пошла следом заним.

* * *

День не задался с самого утра. Слова, написанные наобъявлении, наклеенном на двери подъезда еще неделю назад, обрели свое реальноевоплощение - с понедельника отключили горячую воду. В метро что-то случилось,поезд простоял в тоннеле на перегоне между "Семеновской" и"Электрозаводской" целых двадцать пять минут, из-за чего Настявынуждена была от станции "Чеховская" до здания на Петровке бежатьбегом. Когда она ворвалась наконец в свой кабинет, выяснилось, что в открытуюфорточку за ночь налетело безумное количество тополиного пуха, который наглорасположился, собравшись в огромные комья, во всех углах и, что гораздопротивнее, на всех поверхностях. Пух плавал в графине с водой и торчал в чашке,из которой Настя надеялась успеть выпить кофе до начала оперативного совещания.В отчаянии взглянув на часы, она поняла, что если идти в туалет менять воду вграфине и мыть чашку, то кофе выпить она точно не успевает.

И в довершение всех бед полковник Гордеев обрушил на Настюпренеприятнейшее известие.

- Селуянов срочно откомандирован в главк и сегодняуезжает в составе бригады в Хабаровск. Это надолго, - заявил Колобок, не глядяна Настю. Каменская, ты в отпуск пока не идешь, работать некому.

Это было ударом ниже пояса, но спорить с начальством в такихвопросах не принято. В самом деле, по графику у нее отпуск только в ноябре,Гордеев и так пошел на уступку, разрешив ей отдыхать в июне, но не всё в еговласти. Не отдать Селуянова главку он не мог, еще двое сотрудников ушли вотпуск в июне в соответствии с графиком, и не отпускать их Виктор Алексеевич несчитают возможным - у них дети-школьники, и провести с ними каникулы можнотолько летом. По заведенному в отделе правилу сотрудники, имеющиенесовершеннолетних детей, уходили в отпуск летом хотя бы один раз в три года,не реже. Те двое имели на отпуск в июне полное право, в последний раз онипроверили каникулы с детьми один - четыре года назад, другой - три. Получалось,что другого выхода у Гордеева не было, кроме как оставить на службе Каменскую.

Тяжко вздохнув, Настя решила примириться с обстоятельствамии попыталась включиться в обсуждение текущих дел, но получалось это у нееплохо. Все-таки мозги с самого утра были настроены на то, что осталось всегодва дня, а со среды она - вольная пташка, вылетевшая на вольные заработки. Онаискренне и горячо любила свою работу, но в данный момент проблема своевременнойуплаты налогов казалась ей куда более важной. Если в положенный срок деньги небудут переведены на счет налоговой инспекции, начнет капать пеня, по однойдесятой процента в день, и не думайте; что это мало. Это три процента в месяц.Для состоятельных людей это, может, и ерунда, а для них с Чистяковым каждаякопейка на счету.

Вместо того чтобы внимательно слушать начальника, Настяразглядывала коллег. Коротков стал хорошо выглядеть, после того, как умерладавно болевшая теща, они с женой переставили в квартире мебель ипереоборудовали комнаты, теперь Юрке есть где выспаться после бессонных ночей.Да и обычные ночи стали спокойными, без постоянных криков тяжело больнойженщины. У сына теперь есть своя комната, и он может приводить в гости друзей.Когда теща скончалась, Коротков занял у Насти семьсот долларов на похороны,было это в ноябре, как раз на День милиции. Отдать с тех пор сумел толькотриста, когда сможет вернуть остальное - неизвестно, а эти деньги сейчас оченьне помешали бы. Но спрашивать Настя не станет, она точно знает, что Юра делаетвсе, что может, чтобы вернуть долг.

Рядом с Коротковым восседает Мишаня Доценко, которого вотделе с некоторых пор называют не иначе как "наш жених". Прошлойосенью он познакомился наконец с Ирочкой Миловановой, родственницей Стасова, итвердо вознамерился жениться. В декабре Доценко собирался подавать заявление,чтобы зарегистрировать брак в апреле, сразу после Пасхи, и сотрудники отдела поборьбе с тяжкими преступлениями против личности уже радостно потирали руки, предвкушаяобильный свадебный стол, однако ситуация, развивавшаяся молниеносно, в какой-томомент притормозилась. Ни в декабре, ни в январе заявление в загс подано небыло, миновала Пасха, наступило лето, а воз и ныне там. Из всех подчиненныхГордеева Настя, пожалуй, единственная действительно понимала, что произошло.

Игорь Лесников... На него в последнее время смотреть больно.Почернел, глаза потухли и ввалились, стала заметна седина. Игорь всегда былзамкнутым, о своих личных делах не распространялся, и что у него происходит -Настя не знала. Факт был налицо: из самого красивого сыщика на ПетровкеЛесников за какой-то месяц превратился чуть ли не в старика. Во всяком случае,именно таким видела его Настя.

В кабинете Гордеева было душно, поэтому, когда раздалисьдолгожданные слова "Все свободны", сотрудники торопливо потянулись кдвери. Придя к себе, Настя с брезгливой миной оглядела комнату и сделаланеутешительный вывод о том, что борьбы с пухом все равно не избежать. Пол мытьона. понятное дело, не собирается, но протереть влажной тряпкой стол икомпьютер необходимо, не говоря уж о графине с водой и чашках.

- Аська, кофеем выручишь? - послышался голос Коротковау нее за спиной.

- Так и быть, - обрадовалась она, - но не безвозмездно.Цена договорная. На вот тебе тряпочку, ее надо намочить под краном. Вот изэтого графинчика надо вылить воду и налить свежую, а вот эти две чашечки надопомыть. В цене сойдемся? Коротков в изумлении развел руками.

- Ну, мать, ты даешь! Тебе что, даже такую малость леньсделать? Для родного-то начальника?

- Во-первых, ты не целый начальник, а всего лишь зам, -отпарировала Настя. - А во-вторых, ваш мальчиковый туалет в двух шагах отсюда,а наш закрыт на ремонт, и мне, несчастной больной старухе, придется шлепать натретий этаж. Так что, Юрасик, не договоримся?

Юрий безнадежно махнул рукой.

- Ладно, давай сюда тряпку и посуду, что с тобойсделать.

Настя быстренько сунула ему тряпку, графин и чашки.

- Юрась, когда ты вернешься сюда, я тебе один умныйвещь скажу, только ты не обижайся.

Пока Коротков отсутствовал, Настя, неловко нагнувшись,собрала с пола самые большие комья пуха, завернула их в бумажную салфетку ивыбросила в корзину для мусора.

- Говори свой умный вещь, - потребовал Коротков,вернувшись с мокрой тряпкой, чистыми чашками и графином со свежей водой.