Потихоньку вернувшись домой, он дал себя обнюхать встрепенувшемуся было Полкану и пошел отмываться от засохшей крови, стараясь не сильно греметь умывальником. Рубашку тоже пришлось замочить в холодной воде, ее было банально жалко. Зеркало отразило начавшую опухать бровь, отек, переползающий на левый глаз, расквашенные губы. Одно радовало – нос ему сломать не успели.

Голова трещала, так что он потихоньку шуровал в аптечке, пытаясь найти обезболивающее. Разжившись таблеткой цитрамона, он поднялся к себе наверх и попытался уснуть, а проснулся через несколько часов, когда хлопнули калиткой, и Костя услышал бодрый голос участкового. Ему вообще что ли сон не нужен был?

– Товарищ сержант, утречко доброе! Чегой-та вы к нам? – услышал он деда и понял, что сейчас события ночи станут достоянием общественности. Если уже не стали, учитывая скорость распространения новостей по деревне.

– И вам не хворать, Дмитрий Петрович, – поздоровался участковый. – Да вот, к внуку вашему пришел. Слыхали, чего наши лихачи вечером вчера отчебучили.

Ответа деда Костя не услышал, но понял, что тот еще не знает, судя по тому, что сержант начал обстоятельный рассказ. При этом они переместились на веранду, где бабушка сделала им чай, сладости всякие выставила. Костя понял это по доносящимся до его мансарды звукам.

– Вот я и хотел попросить вашего внука, чтобы он заявление написал на удальцов наших, – завершил свой рассказ участковый.

Вздохнув, Костя поднялся и стал натягивать шорты, рассматривая свою колоритную физиономию в небольшом зеркале. С одной стороны, участкового он понимал, а с другой, ощутил себя какой-то разменной монетой. Света вон вчера хотела им воспользоваться, чтобы ревность вызвать, участковый – чтобы призвать нарушителей к порядку.

– Как будто других методов нет, в самом деле, – ворчливо поделился он с Семеном, покачивавшим толстым пушистым хвостом из-под тюля на окне.

– Батюшки, Костя! – Бабуля схватилась за сердце, когда увидела внука, спустившегося на веранду. – Да как же так, миленький?

– Все окей, ба, уже не болит, – соврал Костя, но расстраивать бабушку еще сильнее не хотел. Дед тоже присвистнул, увидев его закрывшийся глаз.

Участковый покачал головой, глядя на проявившиеся синяки, пока Костя пристраивался на перилах и пытался прикурить. С разбитым ртом это было довольно неприятно.

– Ну могу только сказать, что ваш внук так просто не сдался. У всех пятерых примерно та же картина, – сказал милиционер. – Может, все-таки напишешь заявление? – предложил он, но Костя помотал головой и тут же поморщился от отголосков боли.

– Хотите, чтобы в следующий раз они меня на трезвую голову подкараулили и уже довели дело до конца? – Костя попытался усмехнуться относительно здоровой частью лица, но все равно получилась гримаса боли. – Я не трус, конечно, но и не дурак. Разбирайтесь сами со своими раздолбаями.

– Жень, а кто там был-то? – как будто из любопытства спросил участкового дед Митя, но Костя заметил, как сжались его кулаки, и отреагировал раньше сержанта.

– Не надо, дед! Еще не хватало, чтобы ты за меня ходил с кем-то разбираться и морды бить. На танцы я в любом случае больше не собираюсь, – озвучил он свое решение.

– Ну зачем морды бить, можно с топором сходить, – пожал плечами дед, а участковый подавился чаем.

– Дмитрий Петрович, это самосуд. Мы разберемся, не надо горячиться, – пообещал он. – Ладно, пойду я, протоколы сами себя не напишут. Всего хорошего, – он поднялся, забрал фуражку и пошел к себе.

Костя затушил окурок в жестяной банке, сел на его место за столом и налил себе чаю.

– Давай я тебе яичко всмятку сварю, все попроще есть будет. Или может каши? – предложила баба Люба, сочувственно глядя на его разбитый рот.

– Не грусти, Костя, во-первых, шрамы украшают мужчину, во-вторых, ты навешал люлей, а значит, теперь тебя зауважают. И, в-третьих, от баб теперь отбоя не будет, это я тебе гарантирую, – сказал дед.

И, черт возьми, он как в воду глядел. Не успел Костя расправиться с поздним завтраком, как к ним в гости нагрянула сначала Лена, потом Света, а следом и остальные. Каждая хотела справиться о здоровье Кости, и тащила что-то съестное в гостинец пострадавшему в драке. На третьем визите Костя сломался и сбежал на задний двор – колоть дрова, чтобы хоть как-то унять раздражение и злость.

– Вообще, девки-то у нас неплохие, – спустя полчаса к нему пришел дед, закурил и стал собирать чурбачки в поленницу.

– Да хоть трижды хорошие, дед, – Костя раздраженным жестом откинул со лба мокрую от пота челку. – Я из Москвы свалил, чтобы в деревне побыть в тишине и покое, а тут… – он дернул плечом и снова замахал топором, накидывая новый уровень боли на плечи, и без того нывшие после вчерашнего окучивания и драки.

– В тишине и покое, говоришь? Это тебе на рыбалку надо, милый мой, – озвучил идею дед Митя, разогнувшись с очередной партией полешек. – Я тебе местечко подскажу, про него даже наши не все знают.

Костя остановился, перевел дух. В словах деда был резон. Он стоял, отдуваясь и ощущая, как пот катится по спине. Злость и раздражение помаленьку схлынули, трудотерапия всегда помогала. Дома он обычно яростно пылесосил комнаты, но колка дров справилась быстрее и лучше.

– Пожалуй, надо бы сходить, – ответил он, утирая пот, заливающий глаза. – Прям с вечера, на всю ночь.

– Вот и молоток! – одобрительно кивнул дед. – Я тебе перловочки на прикорм запарю, удочки подготовлю, а ты червяков накопай, – посоветовал он.

И к вечеру, когда солнце уже село, Костя был снаряжен по полной программе – удочки, прикорм, ведерко для улова, в котором пока что был термосок с чаем, да бутерброды. Нашлись ему и сапоги резиновые, и штормовка, чтобы ночью не зябнуть.

– Только купаться не лезь, – напутствовал его дед, провожая за калитку. – До купальской нельзя.

– Почему? – удивился Костя. – На реке ребятня целыми днями пропадает.

У него как раз была мысль искупаться ночью после жаркого дня. Ведь до речки за это время он так и не добрался.

– Днем, когда народу много, еще так-сяк можно, а по ночам не надо… – дед замялся, но все же закончил, – мало ли, нечисть какая шалить надумает. Ну, ни хвоста, ни чешуи!

Костя кивнул, хоть напутствие деда и показалось ему странным. Он вышел за калитку и направился, как ему описывал дед, сначала до развилки, потом до приметного дерева, и так далее, до его секретного места.

Секретным местом оказалась заводь на Черном озере, одном из нескольких возле деревни. Добираться до него пришлось по небольшим островкам, но протоки были мелкие, так что Костя