– Эй. – Голос Эсея звучал уповающее, даже несколько утешающе, когда его руки коснулись хрупких плеч Джулии. – Помнишь? Мы в самом начале разговора договорились, что эта история не имеет никакого отношения к тебе. – Его слова звучали убедительно, а пристальный взгляд внушал доверие. – Ты ни в чём не виновата. – После этих слов, кентавр обняли хмари лишь на пару мгновений, но этого времени хватило, чтобы придать больше уверенности самой Джулии. – А теперь улыбайся – настало время веселиться, – отпуская девушку, произнёс Эсей, едва заметно подмигнув, чем вызвал её улыбку.

Не прошло и пяти минут, как кентавр и хмари уже кружились в хороводе, в который их так охотно утянули наяды. И эта ночь вновь заиграла красками празднества, радуя землю светло-голубым сиянием Луны. А небо, что больше походило на чёрное полотно, было усыпано множеством звёзд, переливающихся, манящих – они словно вторили голосам наяд, исполняя танец, смысл которого был ведом только им. И казалось, что всё в эту ночь было забыто: и боль, и страдания, обиды, что, подобно облезлой кошке, драли душу в клочья. И, вот, когда уже все собрались на поляне, ожидая той секунды, что предскажет будущее на год вперёд, Джулия верила, что всё будет прекрасно. Какие могут быть беды, когда этот миг так восхитителен? И вся дальнейшая жизнь представлялась такой же.

Масу теснились друг к другу, почти все они улыбались, с надеждой устремляя свой взгляд к Луне. Когда небо стало приобретать желтоватый цвет, вокруг воцарилась тишина. Джулия и сама чувствовала, как невольно затаила дыхание. Всего пара секунд, и небо вновь стало непроницаемо чёрным, на нём больше не было видно звёзд, а сама Луна стала светиться ярко-голубым, медленно меняя свой цвет: сначала она окрасилась в бледно-жёлтый оттенок, из которого перешла в красный, а после и вовсе в пунцовый. И как только это произошло, со всех сторон послышались тяжёлые вздохи и неуверенные шепотки.

– Кровавая Луна… – Кровавая Луна, – всего два слова, которые Джулия смогла разобрать. Но в этих двух словах она слышит столько страха, что он невольно закрадывается ей в душу, заставляя сжаться и приготовиться к худшему. Она нервно оглядывается по сторонам и видит испуганные глаза масу: кто-то дрожащими руками обнимает рядом стоящих, словно пытаясь спасти от какой-то угрозы, одни нервно перешёптываются, другие же так и продолжают в ступоре смотреть на Луну, хотя та давно уже приобрела свой первоначальный вид.

– Идём. – Хмари с трудом разбирает сказанное Эсеем. Но она позволяет ему увести себя, послушно шагая рядом с ним. И столько вопросов хочется задать кентавру, но его взволнованное, несколько озабоченное выражение лица, заставляет её держать язык за зубами. Кажется, что сейчас не самые подходящие время и место.

Джулия и представить не могла, что всё это может значить, но, судя по реакции масу и тем чувствам, что успели заразить её душу, – ничего хорошо. Назревала какая-то буря. Буря, в которой нет места радости.

Эсей привёл Джулию в дом, в котором она раньше ни разу не находилась. Помещение казалось очень уютным и просторным. На окнах висели шторы бардового цвета, на стенах находились картины с изображением разнообразных пейзажей, и лишь на одной из них были нарисованы кентавры и люди: на середине поляны, окруженной лесом, находилась группа кентавров и людей, что кучковалась возле костра. Было в этой картине что-то теплое, притягательное. Джулия, гладя на эту картину, и представить не могла, как вышло так, что люди возненавидели всех масу? Они казались такими счастливыми и сплочёнными на этой картине. Неужели злоба одного человека смогла всё это разрушить?

Ещё комнату оживляли небольшие растения, что стояли на навесных полках и тумбе подле кровати. На полу лежал большой пятнистый ковёр в оранжево-бордовых оттенках. Вот и всё убранство комнаты. Кентавры не любили заставлять жилое пространство бессмысленными вещами, поэтому их жильё всегда выглядело просторным, но в тоже время уютным благодаря картинам, растениям и пёстрым цветам в интерьере.

Убранство комнаты Джулия смогла рассмотреть, после того, как Эсей зажег лампу, что больше напоминала торшер, и передвинул её в угол комнаты, жестом предлагая девушке сесть.

Только после того, как Джулия села на кровать, её взгляд упал на Эсея, что нервно перебирал копытами, через раз постукивая ими об пол. Она видела, как его лицо стало задумчивым, на лбу пролегла морщина. О чём только он мог думать? Неизвестно. Но это не давало Джулии покоя – она хотела знать: что же происходит вокруг? Что было в этом предсказании? И чем оно встревожило всех?

Из размышлений девушку вывело появление Томисы.

– Я так и думала, что она с тобой. – На лице нимфы появилась легкая улыбка, которая быстро исчезла.

– Я решил, что ей лучше покинуть праздник. – Голос Эсея прозвучал твердо и даже несколько грубо. Но едва ему стоило поднять голову и встретиться взглядом с Томисой, он несколько смягчился. – Что там происходит?

– Почти все пребывают в замешательстве, только эльфы держатся холодно и надменно. Тирон упорно стоит на своём… – Взгляд Томисы на мгновение скользнул в сторону Джулии и почти сразу вернулся к Эсею, словно она хотела сказать что-то ещё, но присутствие девушки ей этого не давало. – Ирэтериэль велела всем вернуться в свои поселения – она дала всем одну ночь на размышления и принятие решения. А утром будет проведено всеобщее собрание.

Джулия пристально наблюдала за собеседниками, ожидая, когда же её посвятят в происходящее. Но Эсей с Томисой не обращали на неё внимания, словно девушки здесь не было, или же они преднамеренно её не замечали. В какой-то момент кентавр с нимфой стали переглядываться, между ними явно шёл немой разговор, значение которого понимали только они. В конечном итоге, Эсей сдался. Тяжело вздохнув, он повернулся к девушке лицом.

– Джулия, мне очень жаль. – На лице Эсея отразилось сочувствие и печаль. Ещё утром его обуревала надежда. Он слишком долго ждал того дня, когда сможет вновь увидеть хмари. Ждал случая, когда затянувшееся молчание и скрытность падут и позволят старой дружбе возродиться вновь. Ещё утром у него была надежда. А сейчас она растворялась в ворохе событий. Чего же теперь им ждать? Как ему поступить?

– Почему жаль? – Джулия чувствовала растерянность. Она не понимала, почему все себя так ведут? Словно произошло что-то страшное? – Я не понимаю абсолютно ничего. Что происходит? Что всё это означает?

– Джулия, много лет назад на празднике Луны, когда хмари и масу жили в мире и согласии, было такое же предсказание, как и сегодня. Тогда мы ещё не знали, что оно может обозначать. Эльфы потратили много времени и сил, чтобы расшифровать послание Луны. «И кровь рекой польётся, и пострадает невинная душа», – так они расшифровали предсказание. И как ты уже знаешь – оно сбылось. В то время пролилось много невинной крови, потому мы и прозвали это предсказание «Кровавая Луна».

После произнесённых слов Эсея повисла тишина. Джулия не отрывала взгляда от картины, где кентавры и хмари сидели подле костра. Томиса устремила свой взор в окно, за которым была кромешная ночь. И лишь Эсей смотрел на девушку – не зная, что ему сказать ещё. Ему казалось, что он ответил на все вопросы, что томились в её голове.