относилась к нему лояльно, но гордость никогда бы не позволила признать, что подводный народ может соперничать с человеком, побывавшим даже в космосе. Тем более она представляла его народ коренными жителями, почти аборигенами, которые и поныне живут охотой на зверей, их мясом питаются, а шкуры — надевают.

«Нет. Как с себе подобными. Я же говорил, что мы похожи. Только вы совсем перестали понимать наших голосов, а мы — ваших, поэтому, чтобы мы могли друг друга услышать, с вами нужно создавать связь по отдельности.»

— И как создаётся эта… связь?

«Через прикосновения. Так я могу почувствовать чужую природу, узнать, как мыслить, чтобы меня услышали и поняли. Это же помогает мне видеть, эм, настроение, наверное. Например, могу узнать настроен заинтересовавший меня дельфин на общение со мной. У них же есть свои предпочтения, и не каждому я могу нравиться. Всё происходит само собой, я не могу объяснить…»

Если раньше Варя пыталась, как-то научно объяснить всё что связанно с этим существом, то после описания таких его «способностей» она окончательно запуталась. Озвученное им казалось какой-то… магией.

А, впрочем, и пусть это будет магия, что с того? Если абстрагироваться от привычки искать всему необъяснимому объяснение, то его способности её завораживали, возвращали в детство, когда маленькая Варя, как и любой ребёнок, мечтала научиться понимать животных.

— При нашей первой встрече ты уже понимал меня, значит, ты связь установил, когда спасал?

«Да. Я к человекам почти никогда не приближался, поэтому хотел попробовать услышать тебя. И… извини, если я поступил недопустимо.»

От вида вновь тех больших кошачьих глаз Варя даже не могла сомневаться в искренности его извинения, а поэтому, посмеявшись, только махнула рукой, ведь если бы он этого не сделал, то и разговора бы не было.

— Лучше скажи, что ты там узнал обо мне? — уже несколько стеснительно спросила девушка, не до конца понимая, где границы его этого «видеть».

«Что ты умеешь слушать… примерно. Я не могу объяснить, но, поверь, плохие, опасные сущности чувствуются сразу.»

Девушка усмехнулась, уже даже не помня, когда она в последний раз встречала того, кто бы ориентировался на какое-то абстрактное «чувствую». Из-за своих непонятных объяснений тритон опять казался чересчур наивным, верящим в предчувствия. Но ведь фактически он оказался прав, и она действительно готова была «услышать» его, а не хотела причинить вред, лишь потому что он выходил за рамки её картины мира.

— Хорошо, предположим, я поняла, как я тебя слышу. А как ты меня? Ты должен понимать, что я тебе говорю, значит, ты всё-таки знаешь мой язык?

«Не знаю. Когда ты говоришь, твои слова становятся твоими мыслями, а их слышать мне привычно. Мыслям язык не нужен.»

«М-да, уж», — подумала она. — «Да, пусть лучше это будет просто магия. Попробуй всё это объяснить, особенно с таким расплывчатым описанием, — голова вскипит.»

Тем временем её собеседник на несколько секунд погрузился под воду, будто бы согревался от минусовой температуры на поверхности.

— Откуда же ты? — наблюдая за ним, спросила девушка, но о том, что её вопрос получился слишком уж провокационным, она догадалась не сразу.

Русалу, конечно же, услышанное не понравилось.

«Тобой было дано обещание», — рыкнула он, недовольный, что у него всё-таки хотят выведать секреты.

— Ой, ты не так понял, — спохватилась Варя и тут же подняла руки в примирительном жесте. — Я имела ввиду, откуда ты взялся здесь, в городской реке? Мне как-то привычно думать, что русалки живут в тёплых водах, поэтому я не понимаю, как тебе не холодно здесь. Или ты из холодных морей, поэтому такой белый, чтобы прятаться среди льдин?

Русал даже растерялся от такого количества вопросов, но быстро зацепился за одно слово.

«Я не белый! Чешуя моего хвоста лазурного цвета, одного из самых красивых, между прочим.»

Вид надувшегося от обиды русала был настолько забавным, что Варя даже засмеялась. Ну как всерьёз воспринимать разговоры о красоте чешуек хвоста? Впрочем, он её веселья не понял, а, враждебно навострив ушные плавники, насупился ещё сильнее. Видимо, всё-таки для него цвет его чешуи был принципиален, а потому он категорически не хотел слышать о своём нынешнем внешнем виде.

— Прости, — когда столь внезапное желание смеяться пропало, произнесла Варя. — Мне тяжело воспринимать всерьёз твои слова, потому что я видела тебя только бел… таким, — объяснилась она. — А что тебя изменило?

«Холод. Я не смог покинуть местные воды до наступления холодов, теперь стал отвратительным, бесцветным», — ответил русал и, судя по тону, загрустил.

«Цвет это уж точно не главное, что делает тебя отпугивающим», — подумала Варя, вспомнив, что именно при первом взгляде на него её отталкивало. Но говорить это морскому созданию она не стала, и спорить с ним — тоже. Всё-таки она ничего не знает об его народе, об их нормах и эталонах красоты. А судя по тому, что он носит украшения и что его волнует его внешний вид, какой-то эталон у них тоже есть.

— Значит, ты чувствуешь холод?

«Чувствую. Но если под водой ещё терпимо, то на поверхности очень неприятно находиться. Не понимаю, как вы можете жить в таких условиях.»

— На самом деле это ещё тепло. Тебя удивит, если я скажу, что на севере живут люди и при гораздо более низких температурах?

«Удивит», — признался русал, а доказательством искренней удивлённости стали его вновь растопыренные в стороны уши. — «Для существ, для которых вода смертельна, вы слишком выносливы на поверхности».

— Думаю, тоже самое можно сказать и о вас. Наверное, на поверхности вы долго не пробудете, зато в воде плаваете лучше многих рыб.

«Многих? Да мы плаваем лучше всех рыб!» — важно приосанился и горделиво задрал голову тритон.

— Верю-верю, — только и могла улыбнуться Варя от его горделивости, понимая, что они считают себя выше всех других морских обитателей, слово «низшие» просто так ведь не взялось. — Но почему, если тебе здесь неуютно, ты не вернулся обратно в море? Ты сказал, что «не смог», но почему? Что тебя удерживает?

«Ничего. Я много путешествовал, но с моря обычно тяжело увидеть, как выглядят человеческие поселения вдали от берега, изнутри, поэтому однажды я решил заплыть вглубь берега. Это интересно, наблюдать за вами изнутри вашего поселения намного увлекательнее, хотя, к сожалению, я не мог понимать, о чём вы говорите. Так что у меня нет необходимости скоро возвращаться в большие воды, холод мне никак не мешает.»

Морской гость тут же пошёл на попятную, сделал вид, что ничего про «не смог» не говорил, тем самым только сильнее укрепив подозрения девушки, что есть какие-то обстоятельства, из-за