Аскольд бросился ко мне и без тени брезгливости поцеловалмое изуродованное лицо. Я по-прежнему не могла говорить, только хрипела ипроизносила отдельные звуки. Когда я видела Аскольда, мне почему-то хотелосьплакать. Мне было страшно, когда его не было рядом, и становилось страшнее ещетогда, когда казалось, что он больше никогда не приедет. В минуты слабости инеописуемой тоски я представляла, как Аскольд решит, что я больше ему не нужнаи разорвет со мной отношения. Зачем больная и убогая, когда на свете есть массакрасивых и здоровых?! Я боялась, что он влюбится в другую женщину, например, вту, смех которой я слышала в телефонной трубке, и поймет, что я ему больше ненужна. Я представляла, как меня попросят удалиться из клиники, ведь я не всостоянии заплатить даже за один проведенный здесь день. Как я выйду на улицу икак начнут шарахаться от меня окружающие, словно от настоящей прокаженной…

Именно по этой причине я всегда бросалась на шею Аскольду иплакала, когда он ко мне приходил.

– Успокойся, девочка моя. Ты же знаешь, я рядом. Я никогдатебя не брошу, родная, – ласково говорил Аскольд и гладил мою лысую,покрытую рубцами голову.

Перед беседой с врачом в тот день Аскольд оставил мнеподшивку газет о страшной катастрофе, в которую я попала, и попросил, чтобы яне слишком близко принимала прочитанное к сердцу. Все это в прошлом, а я должнас уверенностью смотреть в будущее. Как только за ним закрылась дверь, я тут жеоткрыла газету и просмотрела списки погибших. Нашла Кочеткову Анну, а точнее,себя. Прочитав о собственной смерти, я почувствовала, как у меня поплыло передглазами, и схватилась за спинку кровати, чтобы не потерять сознание.

Придя немного в себя, я вновь взялась за газеты и тут же увиделанашу с Матвеем свадебную фотографию. Из груди вырвался пронзительный стон.

«ЦЕНА ЗА СВАДЕБНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

«Молодожены Кочетковы поженились всего за несколько дней дострашной трагедии. Это была очень красивая, яркая пара…

Они влюбились друг в друга с первого взгляда. Настоящаялюбовь не заставила себя ждать. Перед поездкой на Мальдивы эти двое решилиобменяться обручальными кольцами и скрепить нежную любовь навеки. Казалось бы,их судьбы сплелись и уже ничто не могло помешать их счастью. Впереди романтиче–скоесвадебное путешествие на коралловые острова. Влюбленные хотели пережить новыеощущения на острове Любви и Желания, окунуться в атмосферу приключений инасладиться красотой самого сказочного места на Земле. Они мечтали об ужине присвечах под необъятным звездным небом среди необыкновенных мальдивскихкоралловых рифов, о катании на украшенной лодке и о незабываемом роскошномотдыхе. Они планировали любоваться закатом, бродить вдоль пляжа, слушать шепотбелоснежного песка и шум волн. Садясь в самолет, они взялись за руки впредвкушении встречи с самым романтическим ост–ровом в мире, который должен былудивить их своей красотой и оставить в их памяти прекрасные воспоминания. Новидно, не судьба…

Во время крушения самолета Матвей, как мог, боролся за любимую,потому что хорошо понимал: жизнь без нее ему не нужна. Он хотел спасти Аннудаже ценой собственной жизни, но так и не смог вырвать ее из огненного плена.Доставив останки молодой жены на родину, убитый горем муж не мог сдержать слезна похоронах. Хоронили Анну в закрытом гробу, так как ее тело обгорело донеузнаваемости».

Под текстом красовалась фотография моей могилы, усыпаннойживыми цветами. Бросив газету на пол, я зарыдала и, упав с кровати, забилась вистерике. В этот момент в палату вбежал Аскольд и, вызвав сестру, бросилсяподнимать меня с пола.

– Яна, я тебя умоляю, успокойся. Все хорошо, девочка моя! Якак чувствовал, что не стоит тебе давать эти газеты! Не нужно было бередитьраны и предаваться воспоминаниям. Девочка моя, все уже в прошлом.

Несмотря на уговоры Аскольда, я так и не смогла прекратитьистерику и взять себя в руки. Успокоилась только тогда, когда медсестрызаставили меня лечь и сделали укол. Аскольд собрал газеты и выкинул их вмусорное ведро.

– Ни к чему тебе это все перечитывать. Зря я их привез.

Я чувствовала себя несчастным и затравленным зверьком ихотела только одного: чтобы у моей кровати сидел не он, а Матвей.

Успокоительное подействовало быстро. Я закрыла глаза иощутила, что медленно проваливаюсь в сон. Мне снились Мальдивы… Такая милая иумиротворенная атмосфера. Счастье. Вот мы с Матвеем гуляем среди пальмовых ибанановых рощ, держим друг друга за руки и говорим о своих чувствах. Слушаемнежный шепот ветра и шорох белоснежного песка под ногами, а трепетная любовь переполняетнаши сердца. Несмотря на то что я люблю сильный дождь, мне нравится теплыйтропический климат Мальдив. Матвей ласково целует меня в ушко и вместе со мнойвос–торгается первозданной природой.

Матвей обнимает меня за плечи, обещает показать подводныймир и уговаривает пролететь над безбрежным океаном на гидроплане. Я с досадойпожимаю плечами и говорю ему о том, что я вряд ли полечу на гидроплане, япросто боюсь летать… Матвей понимает мои страхи и говорит, что мы можем поехатьна рыбалку, а затем заказать барбекю из своего улова. Вот эта идея мне намногобольше нравится, потому что когда я думаю о полетах, я чувствую необъяснимый,полностью поглощающий меня страх. Вечером мы восстанавливаем свои силы наSPA-процедурах и сеансах массажа. После чего нам не дает скучать бурная клубнаяжизнь. В тот момент, когда Матвей прижимает меня к себе и покрывает мое телопоцелуями, я просыпаюсь…

Я просыпаюсь и думаю о том, что Матвей вряд ли стал быцеловать мое теперешнее изуродованное тело. Но как же хочется вернуться в тоткрасивый и добрый сон… Так хочется…

Каждый новый день как две капли воды был похож на вчерашний.Врачи все так же боролись с моими ожогами: удаляли обгоревшие ткани и делаликожную пластику. Это было очень проблематично и требовало титанических усилийот медиков, учитывая дефицит донорских участков кожи. Мой организм уже былпорядком ослаблен, а поражения были слишком обширны. Конечно, огромный плюс втом, что меня лечили за границей. Здесь были крупные банки искусственной кожи икрови, высокопрофессиональные хирурги. В нашей стране самоотверженные италантливые медики, но нет такой материальной базы.

Между операциями со мной теперь ежедневно занимался логопед,которого нашел Аскольд. Русская женщина, вышедшая замуж за иностранца ипереехавшая сюда на постоянное место жительства. Это значительно укрепляло мойдух, потому что хоть я толком и не могла разговаривать, но так нуждалась врусской речи… Мне хотелось ее просто слышать…

Логопед учила меня отрабатывать движения губ перед зеркалом,чтобы восстановилась артикуляция.