– Сколько горя я принес… – зашептал Джон на эльфийском. – О, сколько же горя…

Его губы коснулись ее виска. Он поцеловал в щеку, в уголок губ, в переносицу. Он целовал и целовал ее лицо, торопливо, неистово, закрыв глаза. Руки вокруг ее плеч сжались в стальное кольцо. Джон нашел ее губы, и Софи презирая себя, ответила на его поцелуй.

Она могла что угодно говорить себе, как угодно ненавидеть, презирать, бояться. Но больше всего этого она его любила.

Поцелуй был соленым от ее слез. И все же они жадно вцепились друг в друга, словно любовники после долгой разлуки. Софи в ярости сжала пальцы в его волосах, прикусила губу так яростно, что почувствовала солоноватый вкус его крови. Она злилась на него, ненавидела… и целовала так, как никого в своей жизни. Так, словно жизни у нее без него не было.

Джон повалил ее на спину прямо на пол. Софи от неожиданности испуганно вскинулась. Джон никогда так… он же не был таким! Но он отвечал ей такой же злостью и такой же страстью. Они не могли разорвать поцелуя, зная, что, разорвав, снова станут ругаться и кричать друг на друга.

Руки Софи жадно прижимали его ближе, а Джон бесстыдно задрал ее куртку и футболку, добираясь до голой кожи.

– Я так злюсь на тебя! Ненавижу! – зашептала Софи, уткнувшись губами в его гладкую щеку, не давая ему отстраниться. – И люблю… люблю, люблю, люблю!

Она снова чуть не расплакалась от ужаса и страха. Как она может? Как?!

–Я в ярости! – зашипел Джон. Он сдавил ее лицо в ладонях. – Убить готов, лишить языка, уничтожить… И не могу дышать! Ни единого вдоха не могу сделать без тебя!

Он сжал кулак и ударил в пол рядом с ее лицом. Она зажмурилась и вздрогнула, услышав, как треснуло дерево, но тут же просто притянула его к себе. Она знала, что он никогда не причинит ей боль. Просто знала и все.

– Что же нам делать? – прошептала она.

С запозданием осознала, что обнимает Джона за талию ногами, что он лежит на ней, тяжело дыша от гнева и возбуждения.

– Я не знаю… – Джон прижался к ней лбом, мягко поцеловал губы, невесомо и нежно. – Как мне удержать тебя? Неужели только силой? Я ведь… Боги, я ведь пойду и на это! – он в ужасе вздрогнул. – Софи, любимая, умоляю, освободи меня. Отдай мне мое сердце назад. Оставь меня в ледяном покое, чтобы не знал больше этого счастья и этой боли. Ты сотворишь из меня монстра, которым я не желаю быть! – он сел и потянул ее за собой.

Софи обняла его руками и ногами, вцепившись как обезьянка. Джон с силой прижал ее к себе.

Они никак не могли разорвать поцелуя, сталкивались губами и языками снова и снова. Два дыхания мешались в одно, в отчаянии. Губы Джона спустились на ее шею, и Софи жадно прижала его ближе. Хотелось кричать и плакать. От ужаса, боли и жадного алчного удовольствия.

– Я никогда не отдам твое сердце… – прошептала Софи в беспамятстве. – Оно мое навсегда… Навсегда…

Джон укусил ее в ярости, Софи засмеялась, не чувствуя боли. Она впервые в жизни чувствовала радость обладания. Она хотела кричать всему миру, что этот мужчина – ее. Ужасный убийца, губитель всех людей, презренный полукровка. Ее.

– Клянись, что не откроешь мои тайны никому. Поклянись, и я поверю! – Джон с силой сдавил ее плечи.

– Не стану!

– Тогда я увезу тебя. В такую глушь, где ты не услышишь больше людского голоса. И твоего голоса не услышат. Никто и никогда.

– А ты поедешь со мной?

– Нет. Я должен быть в Сиршаллене, пока смогу в нем быть.

– Ты не отошлешь меня. Не сможешь.

– Предлагаешь мне смотреть, как ты губишь себя? Как тебя убьют на моих глазах? Разве я смогу выстоять против всех перстов Эльтана? Ждешь, что я буду убивать своих сородичей, чтобы спасти тебя? Лишь потому, что мое сердце в твоей груди?

– Ты можешь остановиться. Еще не поздно! – Софи с жаром обняла Джона. Поцеловала его в кончик острого уха. – Пожалуйста, Джон. Пожалуйста, Линар, остановись.

Он заледенел.

– Слова сказаны и дело сделано, – сказал он тихо. – Этой ночью все начинается. Я уже не в силах повернуть назад. Но даже если бы мог, не повернул.

Софи зло ударила его кулаком в плечо. И уткнулась туда же лбом.

– Как ты можешь… Как?

Он ласково погладил ее по голове. Поцеловал в висок.

– Для меня не было другого пути. Я выбрал самый милосердный для твоего народа и опасный для нас.

Какое-то время они сидели в тишине, обнявшись. Софи вымотанная ужасным днем и бессонной ночью, в теплых объятиях Линара стала засыпать.

– Нет, – он мягко встряхнул ее. – Не засыпай. Мы должны решить, Софи. Мы разлучимся, или ты дашь мне клятву. Я наивный глупец, но я готов поверить тебе. Моя свита молчит, но каждый из них думает, что тебе лучше отрубить голову. Эльтан сегодня предлагал мне твою смерть. Такую, о которой я ничего не узнаю. Я не увижу твоего тела, не почувствую холода твоей кожи. Ты просто исчезнешь раз и навсегда. Словно тебя и не было никогда.

Софи похолодела от ужаса, поняв, что прийти сюда мог не Линар, а персты Эльтана. Если бы он согласился.

– Ты клялся защитить меня, – прошептала она в ужасе.

– И я сдержал свое слово, – ответил он просто. – Я сохраню твою жизнь. Но если ты не дашь мне клятвы, я сохраню ее так, как смогу. Отослав тебя.

Софи сглотнула. Что было делать? Предать людей, согласиться хранить тайну? Или разлучиться сейчас и навсегда. Софи подумала, что оказавшись в лесу, никому и никогда не поможет.

– Я дам тебе слово. Я сохраню твою тайну. – Линар с неистовой радостью посмотрел ей в глаза. – Пока я в Сиршаллене. – добавила Софи. Радость его примолкла.

– Пока ты в Сиршаллене… – пробормотал он. – Значит, выйдя за пределы наших лесов, ты станешь говорить обо мне с каждым встречным?

– Я буду говорить каждому встречному, что есть опасность. Что есть болезнь, которую нужно победить.

– И как ты объяснишь свое знание?.. Впрочем, не важно. Люди узнают, это неизбежно. Однажды твое знание станет бесполезным. Быть может, это произойдет скорее, чем я думаю.

– Я хочу спать, Дж… Линар, – поправилась Софи.

Он виновато прикусил губу.

– Тебе лучше называть меня так. Эльтан отказался от моего прозвища. И я отказался от него. Пора мне стать тем, кто я есть.

– Я не знаю, кто ты есть… – пожала плечами Софи и положила голову к нему на плечо. – Но я очень люблю тебя и не хочу разлучаться. Это ужасно, правда? Что же я за человек…

– Обычный человек. Все живые, и люди и эльфы, хотят провести жизнь в любви…

– Ничего ты не знаешь про людей. Тебе только предстоит их узнать.

– Разве мне это нужно?

Софи понуро вздохнула. Действительно, к чему утруждаться, когда через шестьдесят лет люди станут диковинками.