– Тогда пройдите сюда, пожалуйста.

Сэм проследовал за ней к столу.

3

Он заполнил формуляр – имя, фамилию, адрес, телефонныеномера и место работы.

– О, я вижу, вы на Келтон-авеню живете. Замечательно!

– Мне нравится.

– Дома там большие и красивые – жаль, что вы не женаты.

Сэм испуганно вздрогнул:

– Как вы догадались?

– Так же, как и вы, – с хитрецой и чуть-чуть по-кошачьиулыбнулась мисс Лорц. – Кольца на среднем левом пальчике нет.

– Ах вот оно что! – смутился Сэм и выдавил из себя улыбку.Но, почувствовав, что она вышла не слишком лучезарной, покраснел как рак.

– Два доллара, пожалуйста.

Он протянул две однодолларовые бумажки. Мисс Лорц подошла кдопотопной пишущей машинке на маленьком столике и быстро напечатала что-то наярко-оранжевой карточке. Затем принесла ее к своему столу, расписалась сросчерком внизу, протянула карточку Сэму и попросила:

– Проверьте, пожалуйста, правильно ли я все записала.

Сэм проверил.

– Все верно.

Он заметил, что ее зовут Арделия. Красивое имя, хотя идовольно необычное, Мисс Лорц взяла его новенький формуляр – Сэм припомнил, чтоэто его первый формуляр после учебы в колледже, – и положила под аппарат дляпросмотра микрофильмов рядом с карточкой.

– Поскольку обе книги из справочно-библиографической секции,– сказала она, – держать вы их можете только одну неделю. В этой секции я хранюкниги, которые пользуются повышенным спросом.

– Неужели подготовка речей у нас сейчас в моде?

– Да, так же, как книги по ремонту сантехники, показупростейших фокусов, овладению хорошими манерами… Вы просто не поверите, за чемпорой обращаются люди в трудную минуту. А вот я это знаю.

– Еще бы.

– Я уже давно занимаюсь этим делом, Сэм. Кстати, продлитьсрок пользования этими книгами я не могу так что постарайтесь вернуть их кшестому апреля. – Она приподняла голову, и в глазах ее не то чтобы мелькнулиогоньки, нет – глаза засияли. Торжественно и жутковато. Сэму вдруг ненадолгопредставилось, что вместо глаз у Арделии Лорц – две блестящие никелевыемонетки.

– А если нет? – осведомился он, натянуто улыбаясь.

И она ответила:

– В противном случае мне придется отправить к вамБиблиотечного полицейского.

4

На мгновение их взгляды скрестились, и Сэму вдругпоказалось, что он видит настоящую Арделию Лорц – женщину, в которой нет нитени очарования, ни мягкости, ни иных черт, какими могла бы обладать незамужняябиблиотекарша как женщина.

«Эта женщина может быть опасна, – подумал Сэм, но тут же,немного сконфуженный, отогнал эту мысль прочь. Мрачный день, а возможно, иволнение из-за предстоящей речи – все это повлияло на его настроение. – Она неболее опасна, чем сушеная слива… да и не в погоде вовсе дело, и даже не в этойчертовой речи. Все из-за этих паршивых плакатов».

Зажав под мышкой сборник «Помощник оратора» и «Любимые стихиамериканцев», Сэм уже у двери заметил, что Арделия Лорц провожает его. Он тутже остановился. Библиотекарша удивленно вскинула голову.

– Мисс Лорц, могу я задать вам один вопрос?

– Конечно, Сэм. Я для того и работаю здесь, чтобы на вопросыотвечать.

– Я имею в виду детский зал, – сказал Сэм. – А именно –вывешенные там плакаты. Некоторые из них меня просто поразили. Точнее, почтишокировали.

Он рассчитывал произнести это нравоучительным тономбаптистского проповедника, обнаружившего на столе у прихожанина свежий выпуск«Плейбоя», но так не удалось. «Потому, – решил Сэм, – что я вовсе не вназидание говорю. Я и вправду был шокирован, безо всяких „почти“».

– Плакаты? – удивилась она, но уже в следующий миг ее лобразгладился, и мисс Лорц рассмеялась. – Понимаю. Вы, разумеется, подразумеваетеБиблиотечного полицейского и Растяпу Саймона.

– Какого еще Растяпу Саймона?

– Я имею в виду плакат, на котором написано: «НИКОГДА НЕСАДИСЬ В МАШИНУ НЕЗНАКОМЦА!» А Растяпой Саймоном дети прозвали изображенного нанем мальчишку. Того, что кричит.

Должно быть, прозвище ему дали в знак презрения. Что онразорался-то?

– Он не орет, он кричит от ужаса, – сухо пояснил Сэм.

– Кричит, орет – какая разница? – Мисс Лорц пожала плечами.– У нас таких случаев не бывает. Дети у нас славные – очень воспитанные.

– Не сомневаюсь, – произнес Сэм. Уже в вестибюле Сэм сноваувидел щит с надписью. Нет, не

МОЛЧАНИЕ – ЗОЛОТО!

Или

ПРОСЬБА НЕ ШУМЕТЬ!

А лишь повелительное и беспрекословное:

ТИШИНА!

– К тому же это ведь с какой стороны посмотреть, не так ли?

– Наверное, – ответил Сэм.

Он прекрасно понимал, что его умело загоняют в угол ипоследнее слово при этом останется за Арделией Лорц. Сэму вдруг показалось, чтодля нее такое занятие привычно, и эта мысль тут же настроила его на боевой лад.

– И все-таки, на мой взгляд, такое недопустимо, – уже вдверях продолжил Сэм.

– В самом деле? – вежливо поинтересовалась мисс Лорц.

– Да. Они просто устрашающие. – Сэм наконец высказал то, чтоего мучило. – Нельзя вешать такие плакаты в местах, где бывают дети.

Сэм мог только надеяться, что слова его не производятвпечатления ханжеских нравоучений. Но с досадой заметил, что мисс Лорцулыбается.

– Вы не первый человек, Сэм, кто говорит мне об этом.Бездетные взрослые хотя и редко, но заходят в этот зал, забирают чьих-то детей– дяди, тети, дружки матерей-одиночек, задержавшихся на работе… или люди вродевас, Сэм.

Которые обращаются сюда в трудную минуту, добавили еехолодные серо-голубые глаза. Люди, которые обращаются сюда за помощью, а потом,ПОЛУЧИВ ее, начинают критиковать библиотекаршу. И как она управляет Публичнойбиблиотекой Джанкшен-Сити.

– Вы считаете, что я возвожу на вас напраслину? –примирительно промолвил Сэм, хотя на самом деле был готов рвать и метать, нопривычка следовать правилам хорошего тона одержала верх.