class="v">что прошёл старик

с такою разветвлённой бородою

и умный и, должно быть, исчезавший,

и мудрые ботинки у него

и плащ от лица

маленькой девочки

почти ещё не женщины

он в воздухе

проплыл, как бабочка,

и глупая, и еврейская,

и жаркая,

и с большими

глазами на теле

Вот белые свитера

этой весной под горло

мелькают, как больничные повязки

У всех внезапно заболело горло

Во всех учреждениях страны

во ВГИКе, в КаГэБэ,

ВэЭлКаЭсЭм,

МООП, и прочих ещё многих

В ГУМе, в ЦУМе,

на заводах, в журнале

Недра носят эти даже

такие свитера были в продаже

Нет, свет был изумлён, скопирован

смеялся он и ел пирожки

А между деревьев выступало

Белое длинное тело реки

Река оставляла огороды сбоку

и там за заборами в круглую землю

Руки тётей Люб и бабушек Настасий

Деда Петра и Евгения Жёлудя

бросили семена редиса и лук, и лук

Сколько помидоров, мазут проплывает

Сколько будет на этих клочках ползучек

Вечером дети поломают ограды

из проходящего лесу выйдут воры

На тёмные туфли нападут из-за лавок

Будет почти смертельный бой

Пьянящую Наташу оторвут от Виталия

и с шёпотом, с шорохом повлекут за собой

Несомненно, свершится групповое изнасилование

или может быть, даже два

слишком уж, слишком уж заманчиво

пролегает вдоль леса тропа

Бедная чахлая чащоба

Днём тут не скроешь фигуры в листве

Но ночью стволы наплывают и вместе

Безумный дворец образуют собой

Та, которая прежде звалась Наташей,

Станет красивым телом в дождливом лесу

чтобы через время измученным телом

пробираться к воде, волоча, волочась

«В темноте коричневых растений…»

В темноте коричневых растений

протянулись витые стебли́

До конца боишься всё же изучать

Нет ли там ли ямы у земли

Кто живёт в той узкой личной яме

руку ты на привязи держи

может, полна яма пауками

иль животным мягким, как желе,

Не утонет в нём твоя рука ли,

чтоб потом ужасная назад

Лучше мне из леса подаваться

в сторону дороги — там огни

Боже мой, куда уйдут скульптуры,

кто же будет их оберегать

Стихи из аукционного дома «Литфонд»

Автобиография

Родился в 1943 году в городе Горьком на великой русской реке — Волге. Однако большую часть жизни прожил на Украине — в городе Харькове.

Окончил среднюю школу. Затем работал. Во множестве мест. Вот некоторые из них: монтажником-высотником, выращивал чай на Кавказе, был официантом и поваром, обрубщиком — 1,5 года в литейном цеху, грузчиком на продовольственной базе, книгоношей, начинал и бросал учиться в высшем учебном заведении.

Первые стихотворения — в 15 лет. Подражал Брюсову и Блоку. Очарование Блока счастливо соединилось с окружающими старыми деревянными домами, спрятанными в пышной украинской зелени. Позже увлечение стихами было забыто — я жил, ездил, влюблялся, тяжело переживал, если не любили (а так бывало чаще всего). Жил и у тёплого Чёрного моря и у нетёплых морей тоже жил. Писал иногда, но плохо и нерешительно. В 1966 г. вернулся в Харьков, устроился работать в книжный магазин — там познакомился с поэтами — некоторые меня поразили. Сказал себе: неужели я не могу так! Попробовал, поискал. С 1967 г. считаю себя поэтом. Тогда же посчитал нужным жить в Москве. Приехал. Живу. У меня мало поклонников, но это только увеличивает мои силы.

«Сара Абрамовна Вульф…»

моей жене

Сара Абрамовна Вульф

укрупнила свой бюст

Она по траве ходила

и хлеб замечательный ела

По чужбине ездил в лимузине

и была жена в корзине

на голову надели дождь

и застегнулись поросёнком

Сара Абрамовна Вульф

ухотела поесть

надоело пожить

ухотела поесть

укротители гвоздь

укокошили кошку

хохот сзади стоял

и плевал на дорожку

«К некому водному типу…»

К некому водному типу

пришёл и железный тик

и солнечно прыгают часы

кидаясь из стороны в сторону

нам песни нужны и часы

и золотые огни

а ветер стучит за шампанское

ты весь, ты весь заплати

и в каждом земном глазу

имея огромный язык

я верю что я привезу

три полотняных зари

холод едет с утром

милая сбила мозг

в траве величаво вор

запрятался с головой

возчик возник как бог

он назывался страх

вора зелёный глаз

в травы упал, скользнул

«Коровы круги совершают свои…»

Коровы круги совершают свои

Нам нужен сегодняшний гений

И Бурич бурый как деревья

Целует Луизу нагишом ом ем

Хи

Хи-хи

Ля

Ля-ля

Две копейки три рубля

Бороды имеют силу

Моль ляжет под землёй

я имею три дороги и четыре колеса

Хи-ха

Ух-а

и четыре молока

и четыре голоса

голодают молча

и сегодня группа

пурх-пурх

попаримся с веничком

ельничком березничком

где работают там гадят

А она захочет жрать.

«Проведи маслянистыми глазами…»

Проведи маслянистыми глазами

По головам сидевших евших

Мой друг уже он к выходу стремится

В размерах сокращаясь сокращаясь

«мои руки как червяки…»

мои руки как червяки

нападают на хлеб и сало

я и сам на сало похож

цветом белым щеки и носа

«Ах от папы письмо…»