водитель «шестерки» остановил машину. Грузовик, неохотно пыхнув тормозами, замер на обочине. Пожилой шофер спрыгнул на землю.

— Помощь нужна? — кивнул подбородком на мигавший аварийкой «ягуар». — Трупы есть?

— Да, есть, — тускло отозвался ночной доброхот. — Слушай, мужик, ты давно за рулем?

— Скоро четвертак будет…

— Прилично… В авариях бывал?

— Пока Бог миловал. — Водитель быстро перекрестился.

— Слушай, возьми это дело на себя… Понимаешь, девчонка молодая, неопытная… Ей слава на всю страну, скандал в прессе, а тебе всего года три условно дадут… Скажешь, что водителем у нее подрабатывал. Не увидел, не рассчитал, недоглядел… Ну, конечно, деньгами тебя не обижу…

— Ты что, с ума съехал! — оторопело отшатнулся шофер. — Ты что!

— Пять тысяч баксов… — быстро проговорил ночной распорядитель. — Давай соглашайся… Деньги будут через три минуты, еще до приезда ГИБДД.

Шофер не поверил собственным ушам.

— Сколько-сколько? — удивился он.

— Пять, ну, десять тысяч… Долларов, конечно! Наликом. Через три минуты. Всего-то за три года условно… — Носок ботинка нетерпеливо стукнул о землю. — Соображай быстрее!

— А как же моя дурында? — Шофер кивнул на прикорнувший на обочине мусоровоз.

— Сам лично отгоню на базу.

— А не обманешь? С деньгами-то?

Водитель «шестерки» насмешливо вздернул бровь:

— Ты удостоверение видел? Еще сомневаешься!

После этих слов, повинуясь указаниям сметливого распорядителя, шофер мусоровоза занял водительское сиденье «ягуара».

Через три минуты к месту происшествия подлетела черная «Волга», и толстая пачка денег обрела нового хозяина…

— Слушай, так что за девка-то была за рулем? Я ж ее в глаза не видел! — запоздало засуетился шофер. — Что мне ментам говорить?

— Скажи, что работаешь шофером у Анастасии Плотниковой. «Новости» небось смотришь?

— Ага, конечно… Так это, что ли, ее машина?

— Она самая…

— Так, значит, это она бедолагу сбила… Вот тебе и ангел!

— Нет, мужик, не путай… Пешехода сбил ты. Если что, я буду свидетелем.

Вдали, взвывая сиреной и мигая проблесковым маячком, появился автомобиль ГИБДД. Распорядитель вернулся к синей «шестерке», чтобы предупредительно прошептать в розово густевшую темноту салона:

— Анастасия Андреевна, запомните: во время аварии вы сидели на пассажирском месте и ничего не видели, потому что задремали. Разбудил вас визг тормозов и резкий толчок. За рулем был вон тот мужчина, в телогрейке. Его зовут Вася… Поняли?

— Да, — кивнула она, неотрывно глядя прямо перед собой, — конечно. Я все поняла…

Глава 4

Костюм был продуман до мелочей, да и гримировали ее основательно долго, едва ли не целый час. Перед эфиром Настя, конечно, волновалась, но не сильно. Подумаешь, президент… Хотя президент тоже может оказаться полезным в предстоящей борьбе.

Как и все, кто попадается ей на пути…

Все они, все поголовно влюблены в Настю, все они заворожены ее телевизионным блеском, готовы ради нее на невероятные жертвы. Взять хоть того мужчину, который помог ей после аварии. Он отвез ее домой, передал с рук на руки мужу, сказал, чтобы она ни о чем не волновалась, потому что она ни в чем не виновата. Взять хоть водителя мусоровоза, который принял ее вину на себя, — он такой милый!

А ведь она никого из них не просила об услуге, ей просто не пришло это в голову. Они сами, сами, сами…

— Вы неплохо выглядите, — похвалил президент, терпеливо поджидая, когда звукорежиссер вденет в его петличку микрофон. — Земцев мне все уши прожужжал насчет вас.

Она кокетливо взмахнула ресницами:

— Надеюсь, он жужжал обо мне только хорошее…

До эфира оставалось три минуты. Персонала возле них уже не было, сотрудники заняли места в аппаратной, и Насте представился уникальный шанс поболтать с президентом тет-а-тет.

Тем более, что он сам поддержал разговор, улыбнувшись ее предыдущей фразе:

— А разве в вас есть что-то плохое?

— Есть… — Она с притворной грустью вздохнула. — И немало… Главное: не люблю штампованные вопросы и утвержденные тексты. Предпочитаю импровизацию!

— Вот это номер! — удивился ее собеседник. — Мне-то доложили, что в импровизации вы не сильны, именно поэтому выбор Администрации пал на вас — чтобы в эфире не было никакой отсебятины. — Он хитро улыбнулся.

Настя предусмотрительно прикрыла рукой микрофон в петличке — пусть их разговор останется тайной.

— Как, вы не любите отсебятины? — проговорила с очаровательным удивлением. — Неужели боитесь?

— Нет, и могу вам это доказать…

— Докажите! — У Насти загорелись глаза.

— Но как?

— Дайте мне эксклюзивное интервью! В Ново-Огареве! В семейном кругу! Так что, заметано? — задорно улыбнулась она.

— Заметано! — согласился президент.

«Минута до эфира, — прозвучал громовой голос с небес. — Настя, голову немного влево, лицо разверни к камере. Хорошо…»

Обратный отсчет: девять секунд… Пять секунд… Ноль секунд… Заставка. Вспыхнули красные огни работающих камер.

— Добрый вечер, дорогие телезрители! — восторженно блестя глазами, произнесла Настя, едва заставка на мониторе сменилась видом студии. — Начинаем прямой эфир с президентом России!

Ее лицо сияло, голос восторженно звенел.

Это был ее звездный час. Она победила.

А тот человек, что сейчас следил за ней из аппаратной, наблюдая за ее торжеством, лишь бессильно кусал губы, понимая это. Ведь он сам выковал ее триумф, ее неминуемую, предопределенную победу. Своими руками!

После интервью президент предложил пройтись по саду. Они брели по дорожкам, как будто два старинных приятеля, — так легко им было вместе, приятно. Непринужденно болтали обо всем, что приходило в голову. Настя не чувствовала ни робости, ни пиетета, как будто президент был самым простым человеком. И как будто она тоже была самым простым человеком.

— Нет, конюшня, конечно, находится не здесь, — ответил он на ее вопрос. — Да и бываю я в ней не часто, раза два в год.

— А ваши дети? — спросила Настя.

— У них совершенно нет времени! Учеба, карьера, личная жизнь… — Президент грустно усмехнулся.

Помолчали.

— Тяжелая у нас с вами получилась работа, — добавил он, имея в виду недавний прямой эфир.

— На вопросы рассерженных пенсионеров отвечать нелегко, — заметила Настя. — Даже если эти пенсионеры прошли предварительный отбор и строгую репетиционную школу… Но ведь для вас не новость, что люди не в восторге от перспективы повышения пенсионного возраста.

— Знаете, — вздохнул президент, — на верхнем уровне фильтрация информации столь велика, что я больше имею дело с цифрами, чем с людьми.

— А вам хотелось бы наоборот, — догадалась девушка. — Что ж, это можно устроить… Можно сделать ежемесячную передачу, где будет звучать прямой, не фильтрованный вашей Администрацией диалог… А также ваш комментарий событий и личная оценка происходящего… — мечтательно проговорила Настя. — К сожалению, на нашем канале такую передачу организовать